Рени

Город Рени укр. Рені Герб Страна УкраинаУкраина Статус районный центр Область Одесская областьОдесская область Район Ренийский район Координаты 45°27′00″ с. ш. 28°17′00″ в. д.45.45000° с. ш. 28.28333° в. д. / 45.45000; 28.28333    Глава Плехов Игорь Викторович Первое упоминание 1548 Город с 1821 Площадь 39,3 км² Тип климата умеренно континентальный Официальный язык украинский, русский Население 19 488 человек (2011) Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код +380 4840 Почтовые индексы 68800 — 68809 Автомобильный код BH, НН / 16

Рени́ (укр. Рені, рум. Reni) — город районного значения в Одесской области Украины, административный центр Ренийского района.

Город расположен на левом берегу Дуная. Расстояние до Одессы: по железной дороге — 321 км, по автодорогам — 280 км. До Киева по автодорогам — 760 км.

Железнодорожная станция Рени является пограничной между «Железными дорогами Молдовы» и «Căile Ferate Române».

Население Ренийского района:

• оценка — 19 488 человек (1 января 2011); перепись — 20 481 человек (1 января 2001).
• национальный состав: русские - 70,54%, румыны - 13,36%, украинцы - 12,5%, гагаузы - 1,52%, болгары - 1,35%, прочие - 0,13%.

История

Древняя история

Была древняя династия Заховых (после распалась).Найденные на его территории археологические памятники относятся к четвёртому столетию до нашей эры. Двигаясь в западном направлении, люди образовали вначале поселения у озера Ялпуг, потом достигли реки Прут, основав недалеко от его впадения в Дунай нынешний город Рени, который прошёл период древнегреческой колонизации. Во втором веке до нашей эры сюда пришли римляне. В нижнем течении Дуная они сооружали крепости, служившие плацдармом для расширения своих границ.

Об истории названия города Рени нет единого мнения среди историков и краеведов. Большая часть из них является сторонником славянского происхождения топонима Рени. Другая сторона придерживается латинского происхождения этого слова.

В настоящее время господствует основная гипотеза о происхождении названия города — славянская: рень — пристань. Однако есть и другая версия — романская. Историки считают, что нынешнее название города происходит от романского слова arena (арена), которое впоследствии генуэзско-венецианские купцы преобразовали в Рени. Оно обозначает песчаное место, удобное для стоянки судов, то есть — порт, гавань. Ведь со II века до нашей эры и вплоть до 271 г. — III века уже новой эры эта территория входила в состав Римской империи — провинции Нижняя Мёзия. Проживающие здесь гето-даки за это время забыли свой родной язык — язык племени Децебала — и перешли на латинский. Поэтому при основании поселения, ещё до прихода сюда славян, а именно на левом берегу Дуная ниже нынешнего порта, ему было дано название RENIE, что на латинском и современном итальянском языках означает песок.

Этой версии придерживаются краеведы Валерий Кожокару, Ярослав Козырь и исследователь из Кишинёва Виталий Пастух-Коболтяну. Последний в 2008 году обнаружил в одном из архивов Кишинёва ещё одно название Рени времён гето-даков — Тамасидава. Выяснить значение этого слова трудно, ведь язык гето-даков давно вымер и не имел письменности. Однако доподлинно известно, что окончание «дава» имеет значение «город», «селение», как у славян «город», «град» или греков «полис».

Очень интересна версия знаменитого антиковеда-ренийца, профессора Санкт-Петербургского университета Аристида Доватура. Он утверждал, что слово «рень» происходит от греческого «эриень», что обозначает свиток или рулон. По его мнению, на месте Рени в V веке до н. э. находился город Эриени. Это был период древнегреческой колонизации Северо-Западного Причерноморья.

Турки, будучи хозяевами этого края в течение XVI—XVIII веков, переименовали Рени в Томарово, что в переводе также означает свиток или рулон. Это говорит о том, что в этом месте Дуная происходил значительный вывоз кож. Они для удобства перегрузки и транспортировки в трюмах судов сворачивались в тюки.

Известный римский географ Касторий утверждал, что в начале IV века на берегу Дуная поселились восточные славяне. Об этом писал и русский летописец Нестор, автор «Повести временных лет». В то же время между Бугом и Дунаем жили славянские племена — тиверцы и уличи.

После распада Римской империи город вошёл в состав Византии.

Рени в Средние века (IV—XII)

Восточные славяне стали селиться на берегу Дуная в начале IV века. В X—XII веках Рени входил в состав Киевской Руси, а затем Галицко-Волынского княжества и, позже, княжества Молдавского. Краем его задела и татаро-монгольская Золотая Орда.

Рени в составе Османской империи (1621—1812)

В 1574 году армия под командованием казацкого атамана Сверчковского вела кровопролитные бои с турками. В битве, произошедшей в 3 км от Рени около озера Кагул, турки были разбиты. Но в 1621 году город всё же был завоеван турками, которые дали ему название Томарово (это название до сих пор известно жителям местных сел Ренийского района). Рени пришлось пережить и многочисленные набеги крымских татар. В 1768 году началась русско-турецкая война, закончившаяся победой русской армии под командованием русского фельдмаршала Румянцева, разгромившие в три раза превосходившую турецкую армию. В этой армии сражался будущий великий полководец Михаил Кутузов, впоследствии одержавший победу над Наполеоном. Всех этих знаменитых людей знали улицы древнего города. Возможно, что его жители могли видеть и полководца Александра Васильевича Суворова, под командованием которого было осуществлено взятие крепости Измаил, расположенной в 70-ти километрах от Рени, а также ряд других побед над турками. В 1949 году на месте Кагульского сражения был установлен памятник при выезде в город Вулканешты (Молдавия), на мемориальной доске которого выгравировано: «Памятник сей незабвенной битвы, в которой навсегда пали свирепые янычары, несколько столетий стращавшие народы Европы и Азии».

Кучук-Кайнаржийский мир передавал России земли между Днестром и Южным Бугом. Освобождение придунайских земель от турок способствовало переселению на них русских и украинцев. Население Придунавья значительно возросло за счёт русских и украинцев, убегавших от своих помещиков.

Но Бессарабия всё ещё оставалась под властью Османской империи. И только в 1812 году по Бухарестскому мирному договору Рени был передан России, причём первые несколько лет (до 1818 года) был центром особого Томаровского цинута.

Рени в составе Молдавского Княжества (1856—1862)

По условиям Парижского мира, завершившего Крымскую войну, Рени был передан в состав Молдавского Княжества.

Рени в составе Румынии (1862—1877)

С присоединением Молдавского княжества к Румынии город стал частью румынского государства.

Рени в составе Российской империи (1877—1917)

В этот период Рени входил в состав Российской империи (Бессарабская губерния). Население Придунавья значительно возросло за счёт казаков, которые хлынули сюда после ликвидации в начале XIX века Запорожской Сечи.

В 1886 году в Рени по Дунаю вывезли болгарского князя Александра I Баттенберга после переворота 8-9 августа и принуждения к отречению от престола. Александр Баттенберг вернулся в Болгарию уже 17 августа, но в итоге подтвердил отречение и 26 августа покинул Болгарию навсегда.

В октябре 1915 года царь Николай II с сыном выезжал в действующую армию, а затем отправился в города, где работала военная промышленность: Одессу, Тирасполь, Рени, Херсон, Николаев.

По данным переписи 1897 года население города составляло 6941 человек. Родным языком указывали молдавский — 2612, украинский (малорусский) — 1372, русский — 1190, еврейский — 730, болгарский — 650, греческий — 139, турецкий (гагаузский) — 103, польский — 75.

Рени в составе Румынии (1918—1940, 1941—1944)

С развалом Российской империи, вместе со всей Бессарабией, Рени был оккупирован Румынией. В 1937 году население Рени составляло 12 761 человек. В 1932 году был утверждён румынский герб города.

Рени в составе Советского Союза (1940—1991)

В 1940 году Рени вошёл в состав Советского Союза. В 1944 был освобождён от новой немецко-румынской оккупации. В СССР произошёл период бурного развития города. Морской порт Рени стал крупнейшим транспортным узлом. Из провинциального городка Рени превратился в индустриально развитый и динамически развивающийся районный центр. По сравнению с румынским периодом население города выросло более чем в два раза.

Рени в составе Украины (с 1991)

С 1991 года Рени находится в составе Украины. Как и многие города на постсоветском пространстве, Рени переживал экономический упадок.

1 сентября 1998 года в Рени открылся филиал Днепропетровской академии управления, бизнеса и права (ныне Днепропетровский университет экономики и права), имеющий четвёртый уровень аккредитации.

Уроженцы

• Александр Николаевич Дейч, советский астроном. (Малая планета 1792 Reni, открытая Л. И. Черных 24 января 1968 года в Крымской астрофизической обсерватории, названа так по просьбе Дейча в честь места его рождения).
• Аристи́д Дова́тур, советский историк античности, филолог.
• Вейнбаум, Григорий Спиридонович, российский революционер, большевик, борец за установление Советской власти в Сибири.
• Рудольф Ильич Капланский, молдавский эстрадный певец.
• Йосл Лернер, еврейский поэт (идиш).

Экономика

В городе Рени есть порт, нефтебаза, две железнодорожные станции. Имеется хлебозавод, мясокомбинат, а также винзавод, прочие предприятия коммунального хозяйства. С 2013 года действует солнечная электростанция мощностью 43,8 МВт.

Промышленность

Предприятия для обслуживания железнодорожного транспорта, морской торговый порт (до сих пор мощность морского порта не вернулась и к четверти уровня производства 1991 г.), пищевая промышленность.

Галерея

• Cathedral in Reni 03.jpg

  Свято-Вознесенский собор

• Sts. Constantine and Helena church in Reni 01.jpg

  Церковь Святых Константина и Елены

• Memorial in Reni 06.jpg

  Памятник русским солдатам на площади Свободы

• Regional History Museum in Reni 01.jpg

  Историко-краеведческий музей

Ссылки

• [www.renimvk.od.ua/ Исполнительный комитет Ренийского городского совета]. Исполнительный комитет Ренийского городского совета. Проверено 29 июля 2011.  (рус.) (укр.)
• Рени, город Бессарабской губернии // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [sez-reni.gworld.org.ua/ СЭЗ Рени. Официальный сайт].  (рус.) (укр.) (англ.)
• [www.academia.edu/13371117/Описание_Бессарабии_или_Буджака_Description_of_Bessarabia_or_Budzhak_1899 Статистическое описание Бессарабии или Буджака. — Аккерман, 1899.]

Отрывок, характеризующий Рени

– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.