Рено II де Клермон

Рено II де Клермон
граф Клермона

Рено II (фр. Renaud II de Clermont; даты рождения и смерти не известны) — граф Клермона в XII веке.

Биография

Сын Гуго де Клермона (Гуго де Муши) и его жены Маргариты де Мондидье.

Впервые упоминается в 1099 году как участник Первого крестового похода.

С 1101/1103 года граф Клермона-ан-Бовези.

В 1103 годы женился на Аделаиде, графине Вермандуа и Валуа (ум. 1120/1124), вдове Гуго Французского, младшего брата короля Филиппа I. От Аделаиды у Рено II было двое детей:

• Маргарита, 1-й муж Карл Добрый, граф Фландрии (убит 1127), 2-й муж граф Гуго де Сен-Поль (1096—1145), 3-й муж Бодуэн д’Анкр.
• Рауль, упоминается в 1119 году.

Второй женой (с 1128) Рено II была Клеменция Барская, дочь графа Бара Рено I. У них было по крайней мере 9 детей:

• Рауль I Рыжий (ум. 1191) — граф Клермона, коннетабль Франции
• Гуго (ум. 28 мая 1200) — с 1171 канонник в Меце, с 1176 аббат Крейля, пробст храма Святого Спасителя в Меце, настоятель храма в Туле, с 1186 архидиакон в Линьи
• Симон I, сеньор д’Айли-сюр-Нуа
• Ги, упоминается в 1152
• Этьен, упоминается в 1162
• Готье
• Маргарита (ум. 29 октября 1187), дама де Люзарш
• Матильда (Маго), жена Обри II графа де Даммартен
• Констанция, с 1165 жена Рога де ла Турнель.

Возможно, Клеменция Барская была не второй, а третьей женой Рено II, поскольку между их свадьбой и смертью Аделаиды де Вермандуа прошло больше 5 лет. Тогда Рауль I Рыжий может быть сыном от той не известной супруги.

Дата смерти Рено II не известна. Последний раз он упоминается в документе 1152 года. Учитывая, что ему тогда было более 70 лет, можно предположить, что вскоре после этого времени он умер.

Источники

• [fmg.ac/Projects/MedLands/PARIS%20REGION%20NOBILITY.htm#HuguesClermontMMargueriteMontdidier Foundation for Medieval Genealogy]

Отрывок, характеризующий Рено II де Клермон

– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»