Реньо, Анри Виктор

Анри Виктор Реньо
фр. Henri Victor Regnault
Дата рождения:	21 июля 1810(1810-07-21)
Место рождения:	Ахен, Франция
Дата смерти:	19 января 1878(1878-01-19) (67 лет)
Место смерти:	Париж, Франция
Страна:	Франция
Научная сфера:	химия, физика
Место работы:	Гисенский университет Лионский университет Политехническая школа Коллеж де Франс
Учёное звание:	член-корреспондент СПбАН
Альма-матер:	Политехническая школа
Награды и премии:	Медаль Румфорда (1848) Медаль Копли (1869) Медаль Маттеуччи (1875)

Анри Виктор Реньо (фр. Henri Victor Regnault; 21 июля 1810, Ахен — 19 января 1878, Париж) — французский химик и физик. Автор получившего широкое распространение учебника Начальный курс химии (фр. Cours élémentaire de chimie, 1847—1849). Был членом Парижской и Петербургской академии наук. Отец художника Анри Реньо.

Биография

Родился 21 июля 1810 года в Ахене. По окончании Политехнической школы в Париже (1832) учился в Горной школе. Работал в Гисенском университете в лаборатории Юстуса Либиха, в Лионском университете. В 1840 получил место профессора химии в Политехнической школе, в 1841 стал профессором физики Коллеж де Франс.

Профессиональная деятельность

Основное направление работ Реньо в области химии – изучение состава органических соединений. В 1835 году он впервые получил винилхлорид присоединением хлористого водорода к ацетилену, в 1838 синтезировал поливинилиденхлорид. В том же году открыл явление фотохимической полимеризации, определил элементный состав хинина. В 1840 году разработал способ получения меркаптанов; совместно с Дюма предложил химическую теорию типов. В 1846 году сделал важное наблюдение, что под действием электрической искры из смеси азота и водорода образуется аммиак.

С помощью сконструированных им самим приборов, Реньо провел многочисленные опыты по измерению физических констант газов, паров, жидкостей и твердых тел. Занимался измерением скорости звука в газах. Проверил законы Бойля – Мариотта, Дюлонга и Пти. Используя воздушный термометр собственной конструкции, определил абсолютный коэффициент теплового расширения ртути. Изобрёл гигрометр и пирометр.

Награды

• Медаль Копли 1869 года — за второй том его книги «Relation des Experiences pour determiner les lois et les donnees physiques necessaries au calcul des machines a feu», содержащей результаты его лабораторных исследований процессов, происходящих при нагреве газов и паров, а также за статьи, посвящённые упругим силам в парах.

Память

В 1935 г. Международный астрономический союз присвоил имя Анри Реньо кратеру на видимой стороне Луны.

Литература

• Волков В. А., Вонский Е. В., Кузнецова Г. И. Выдающиеся химики мира. — М.: ВШ, 1991. 656 с.
• Храмов Ю. А. Реньо Анри Виктор (Regnault Henri-Victor) // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 232. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-51929.ln-ru Профиль Анри Виктора Реньо] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Реньо, Анри Виктор

Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.