Репино (Санкт-Петербург)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Репино.
Посёлок
Репино
Kuokkala
Флаг Герб
Страна
Россия
Субъект Федерации
Санкт-Петербург
Городской округ
Координаты
Глава МО
Алексеева, Наталья Александровна
Первое упоминание
Прежние названия
до 1948 — Куоккала
Площадь
15,88 км²
Население
↗2687[1] человек (2016)
Названия жителей
ре́пинцы, ре́пинец
Часовой пояс
Телефонный код
+7 812
Почтовый индекс
197738
Автомобильный код
78, 98, 178
Код ОКАТО
[classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=40281555 40 281 555]
Официальный сайт
[www.repino.info ino.info]
Аудио, фото и видео на Викискладе

Ре́пино (до 1948 года — Куо́ккала (фин. Kuokkala)) — посёлок в России, муниципальное образование в составе Курортного района города федерального значения Санкт-Петербурга. Численность населения по переписи 2010 года 2478 чел.[2] Одноимённая платформа на железной дороге Санкт-Петербург — Выборг — Хельсинки.





История

В средние века деревня Куоккала занимала обширные территории, расположенные в нижнем течении реки Сестры вплоть до её устья. По условиям Ореховецкого мирного договора, в котором впервые упоминается данная территория, заключённого в 1323 году между Новгородом и Швецией, было предусмотрено право русских пользоваться местами рыболовства, расположенными за установленной границей. Это право приграничной рыбной ловли сохранялось более двух веков. По одной из версий, название «Куоккала» — видоизменённая форма от «Коуккула» (от фин. koukku — рыболовный крючок).

Частые войны и пограничные стычки делали проживание в этих местах небезопасным. В 1568 году в опустошённой после очередной войны деревне поселилось 5 крестьянских семей. В 1590 году в налоговых списках Куоккала значилось уже 12 хозяйств, но все они исчезли на рубеже веков. Большая часть жителей пришла в Куоккала после Северной войны из соседней волости Кивенапа.

Русское и финское население жило здесь по соседству в течение нескольких столетий. Об этом свидетельствует местная топонимика. Второе название Западной Куоккалы — Ванасси. Как полагают, это финнизированная форма имени Афанасий. Уже в XVII веке на перекрёстке прибрежной дороги и дороги на деревню Хаапала (Ленинское) стоял кабак, который в следующем столетии стали именовать кабаком Афанасьева, вероятно, по фамилии его владельца. От него деревня Западная Куоккала и получила своё второе имя.

К северу от станции Куоккала небольшой участок территории также был застроен дачами, за которыми начиналось большое болото Понтуса. Имя знаменитого шведского полководца Понтуса Делагарди зафиксировалось в местной топонимике потому, что во время своего похода на Русское царство в 1580 году войска Понтуса проложили через это болото мощные гатированные мосты, по которым перевозились тяжёлые орудия.

В 1714 году по указу Петра I на южных приречных лугах деревни Куоккала началось строительство оружейного завода. Через полтора века между финляндским населением и руководством завода возникли трения, в результате чего в 1864 году Сестрорецкая слобода вместе с оружейным заводом была передана из состава автономной Финляндии в состав Санкт-Петербургской губернии.

После открытия в 1870 году Финляндской железной дороги земли стали активно скупаться и застраиваться богатыми петербуржцами. В 1889 году в Куоккале была построена платформа, которая превратилась в станцию в 1897 году. Затем в южной части Куоккалы появилась ещё одна платформа, которая в 1906 году также стала станцией. Она была построена на средства финского предпринимателя, жившего в Санкт-Петербурге, Олафа (Олли) Уллберга. По имени своего основателя стан­ция и прилегающая к ней местность получили вскоре название «Оллила» (совр. Солнечное).

Дачная экспансия достигла такого размаха, что местное население оказалось на правах национального меньшинства. Экономическая выгода сглаживала напряжённость. Ситуация обострялась только во время проведения бобриковской политики русификации Финляндии. Деревня превратилась в петербургский курорт, находящийся на территории автономного княжества. Это давало преимущества перед полицейским режимом самодержавия. Демократический оазис Российской империи привлекал свободолюбивую интеллигенцию, членов различных нелегальных и запрещённых партий. Русские большевики в 1905—1907 годах называли Финляндию «красным тылом революции». В Куоккала у большевиков была своя резиденция — дача «Ваза», на которой одно время скрывался В. И. Ленин.

С самого начала массовой застройки главной улицей стал Большой проспект включая нынешнее Приморское шоссе, где любили прогуливаться дачники, заглядывавшие в общедоступный парк Ридингер. Первая православная церковь была построена в 1894 году в парке и была уничтожена пожаром 09.04.1916 года. Новая через год действовала до 1939 года.

В 1917 году почти у самой границы, на правом берегу реки Сестры появилась ещё одна станция, получившая название «Раяйоки», как и финское название пограничной реки. Сейчас на правом берегу Сестры располагается посёлок Дюны (в границах Белоострова). В начале XX века Куоккала становится популярным дачным местом у творческой интеллигенции Петербурга. Здесь находились дачи И. Репина, Л. Андреева, Н. Евреинова, К. Чуковского, любили отдыхать М. Горький (дача «Линтула»), В. Маяковский и мн.др.

  • Исторические виды посёлка
  • Репино История15.jpg
  • Репино История16.jpg
  • Репино История17.jpg
  • Репино История18.jpg
В течение XX века Куоккала пережила три войны и все они оставили свой след. 23 апреля 1918 года в районе станции Куоккала шёл бой между белыми отрядами майора Бонсдорфа и красными финнами, на помощь которым подошёл бронепоезд из Териоки, а также около 700 прибывших из Петрограда большевиков. В бою погибло 28 белых и более 60 красных бойцов. В память об этом сражении на станции Куоккала 23.04.1921 года был открыт монумент, установленный на братской могиле. На нём были выбиты имена павших и слова:
По закону предков в смерть они вступили, Святое наследие оставив после себя.
В этой же могиле были похоронены и несколько человек, охранявших станцию, которые были расстреляны большевиками 24 апреля 1918 года при отступлении красного бронепоезда[3].

До 1939 года деревня Куоккала входила в состав волости Териоки Выборгской губернии. Она состояла из двух частей: Западной Куоккалы (фин. Länsi-Kuokkala) и Дальней Куоккалы (фин. Perä-Kuokkala). Дальняя Куоккала в свою очередь условно делилась на два посёлка: Оллила и Раяйоки.

Перед войной 1939—1940 годов в Западной Куоккале было около 160 жилых домов, 5 гостиниц и пансионатов, школа, 4 магазина, 2 аптеки, Дом Союза рабочих, Дом Молодёжного общества, полицейский участок, баптистский молитвенный дом и православная церковь Рюдингера. В Дальней Куоккале было около 120 жилых домов и дач, 2 школы, несколько магазинов, дом молитвы и десяток общественных зданий.


В 1948 году посёлок был переименован в честь И. Е. Репина. Здесь в своей усадьбе «Пенаты» художник жил и был похоронен. После войны усадьба была восстановлена, и в ней организован музей.

В начале августа в день рождения И. Е. Репина муниципальный Совет решил отмечать праздник «День посёлка Репино». Повод —первое упоминание в летописи и Указ о переименовании посёлка[4].

В XXI веке посёлок развивается как большой комплекс санаторно-курортных учреждений. Есть необходимый минимум учреждений поселковой инфраструктуры: почта, банк, аптека, магазины, рестораны, автосервис, дачное хозяйство, отделение полиции, школа, вокзал.

В 2013 году в створе Большого проспекта над железной дорогой планируется построить по проекту государственного института «Ленгипроинжпроект» грандиозную развязку. Стоимость подписанного контракта 2,1 млрд рублей. В результате будет ликвидирован железнодорожный переезд.[5]

В 2014 году в Репине открылся «Центр изучения и сохранения морских млекопитающих».[6]

  • Инфраструктура посёлка
  • Совет и Администрация Репино.JPG

    Муниципальный Совет, Пр.ш.443

  • Почта в Репино.JPG

    Почта, Пр.ш.443

  • Сбербанк в Репино.JPG

    Банк, Пр.ш.443

  • Аптека в Репино.JPG

    Аптека, Пр.ш.443

  • Автосервис в Репино.JPG

    Автосервис, Пр.ш.441

  • Отделение милиции № 56.JPG

    Полиция, Пр.ш.416

  • Здание дачного хозяйства.JPG

    Дачное хозяйство, Луговая 3

  • План дачного хозяйства Репино.JPG

    План участков хозяйства

Описание границ посёлка Репина[7]

[www.openstreetmap.org/ Карта границ муниципальных образований]

Граница проходит: от точки пересечения уреза воды берега Финского залива и юго-восточной границы квартала 67 Комаровского лесничества по юго-восточной границе квартала 67 Комаровского лесничества, пересекая Приморское шоссе, до Лермонтовского проспекта, далее по оси Лермонтовского проспекта до переулка Связи, далее по оси переулка Связи до Саперной улицы, далее по восточной стороне Саперной улицы до улицы Танкистов, далее по оси просеки, проходящей по западной границе кварталов 83 и 69 Комаровского лесничества, пересекая улицу Валиева, до пересечения с лесной дорогой, являющейся продолжением улицы Громыхалова, далее на север 70 м по той же просеке до мелиоративной канавы, далее на северо-запад 150 м по оси указанной канавы до мелиоративной канавы, расположенной в лесном квартале 28 Комаровского лесничества, далее по ней на северо-восток до границы с Выборгским районом Ленинградской области. Далее граница идет на восток по оси Лесного ручья, затем проходит участок 350 м по правому берегу реки Сестры, затем поворачивает на восток и идет по границе коллективных садоводств, исключая их из границ Санкт-Петербурга, затем опускается на юг и юго-восток, проходя по северной границе кварталов 76, 77, 78, 79 Комаровского лесничества до восточной границы квартала 79 Комаровского лесничества. Далее граница идет на юго-запад по западной стороне кварталов 80, 91 и 99 Комаровского лесничества до лесной дороги, далее на юго-восток по северной стороне лесной дороги до железнодорожных путей Выборгского направления железной дороги, далее, пересекая железнодорожные пути Выборгского направления железной дороги и Зеленогорское шоссе, до мелиоративной канавы, далее на юг по оси мелиоративной канавы до ручья, далее по оси ручья до северной границы территории детского дома, далее по северной и восточной границам территории детского дома до Пограничной улицы, далее по оси Пограничной улицы до уреза воды берега Финского залива, далее по урезу воды берега Финского залива (см. галерею фотографий побережья) до пересечения с юго-восточной границей квартала 67 Комаровского лесничества.

Население

Численность населения
2002[8]2010[9]2012[10]2013[11]2014[12]2015[13]2016[1]
2011↗2478↗2511↗2542↗2566↗2571↗2687
500
1000
1500
2000
2500
3000
2010
2016

Санаторно-курортный комплекс

Основная статья: Санаторно-курортный комплекс Курортного района Санкт-Петербурга
посёлок Репино
№ п/п Наименование Адрес профиль сайт Фото
1 «Репино» Приморское шоссе, 394 (1 корпус) Санаторий [www.repinospb.ru/ 1]
2 «Репино Cronwell Park Отель» Приморское шоссе, 394 (2 корпус) Отель [hotel-repino.ru 2]
3 «Репино-Тур» Приморское шоссе, 419 Кемпинг [www.landscrona.ru/forum/index.php?showtopic=374/ 3]
4 «Буревестник» Луговая ул., 8 Пансионат [www.v-lenoblast.ru/baza_catalog/10023533/ 4]
5 «Заря» Приморское шоссе, 423 Пансионат [www.v-lenoblast.ru/baza_catalog/9991705/ 5]
6 «Балтиец» Приморское шоссе, 427 Дом отдыха [www.v-lenoblast.ru/baza_catalog/9988469/ 6]
7 Д. о. им. М. Горького, спа-отель Residence (с 2010 года) Вокзальная ул., 1 Отель, ресторан, спа, бассейн [repinospa.ru/ 7]
8 «Репинская» Приморское шоссе, 428 Гостиница [www.v-lenoblast.ru/baza_catalog/70554/ 8]
9 «Кинематографистов» 2-я Новая ул., 16 Дом творчества [www.medicineinfo.ru/spb/index.php?id=17817&s_type=1/ 9] [www.gorodmasterov.ru/page.php?pageId=63&menuItemTreeCode=080311/ 10]
10 «Юность» Большой пр., 30 База отдыха [www.aelit.ru/baze/turizm.htm 11]
11 Дом творчества композиторов «Репино» Приморское шоссе, 471 Дом творчества [www.peterburg-business.ru/21/company/companycode=401399/ 12]
12 Дом отдыха композиторов «Репино» Лермонтовский пр., 5. Летние будки в глухом лесу. Дом отдыха -
13 «Окунёвая Лель» Приморское шоссе, 47-й км База отдыха [ncmed.ru/catalog.php?a=1&id_shop=4082/ 13] -
14 ФорРестМикс Луговая ул., 10 Клуб. Спорт. Отдых. -

Достопримечательности

Репинские «Пенаты»

Основная статья: Пенаты (усадьба)


Усадьба Илья Ефимовича Репина расположена в двух километрах от центра посёлка, рядом с Приморским шоссе в хвойном лесу. Художник здесь жил с 1899 года. Усадьба входит в объекты Культурного наследия РФ, а также ЮНЕСКО.

Памятник И. Е. Репину

В центре посёлка Репина, в саду поставлен бюст И. Е. Репину, в честь которого назван поселок. Бюст стоит на гранитовом постаменте, высотой около 2 метров с надписью «Илья Репин».

Центральный парк (Парк Репино)

Между железнодорожной платформой «Репино» и Приморским шоссе, рядом с Нагорной улицей разбит довольно крупный парк[14] на месте бывшего пустыря. Через него проходит одна центральная дорожка (от пансионата «Заря» к «Буревестнику»).

По восточной границе парка был прорыт неглубокий канал, идущий от котельной посёлка Репина и пансионата «Заря» к Приморскому шоссе, впадая в нижнем течении в пруд Влюблённых[15].

До 1917 года на месте этого парка находилась дача Родингера с парком и церковью. В XXI веке бывший пустырь благоустроен под муниципальный сад.

Чукоккала

Известные люди

С дачей Чуковского, названной в шутку «Чукоккала», связано пребывание в Куоккала многих известных персоналий[16], которые оставили свои автографы в рукописном альманахе под одноимённым названием «Чукоккала». В 1979 году первое издание альманаха было подготовлено к печати внучкой Чуковского Еленой.

Был частым гостем в Пенатах у Репина. В Куоккале (ныне Репино) поселился по необходимости после событий «кровавого воскресенья» и месячного заключения в Петропавловской крепости. Жил на вилле Эрстрема, которая называлась «Линтула», вместе с гражданской женой Андреевой Марией Фёдоровной. Вилла не сохранилась, на её месте был знаменитый в советское время дом отдыха им. Горького. Вилла была местом для связи руководителей ЦК РСДРП Бурениным Н. Е., Гарин-Михайловским Н. Г. В Куоккале Горький вступил в партию большевиков, начал пьесу «Варвары», завершил пьесу «Дети солнца». 17 июля 1905 года в Куоккале состоялась первая постановка этой пьесы.[17]

В Куоккале, где Маяковский, «шатаясь пляжем», вышагивал раскалённые строки поэмы. "Это продолжалось часов пять или шесть — ежедневно, — вспоминал К.Чуковский. — Ежедневно он исхаживал по берегу моря 12-15 вёрст. Подошвы его стёрлись от камней, нанковый синеватый костюм от морского ветра и солнца давно уже стал голубым, а он всё не прекращал своей безумной ходьбы… Когда Маяковский жил в Куоккале, он, конечно, бывал у Чуковского. Владимир Владимирович тогда очень нуждался и установил «семь обедающих знакомых». «В воскресенье ем Чуковского, понедельник — Евреинова и т. д.»[18].

К. Чуковский о поездке в Куоккалу в 1925 году:

…Ехал я в Куоккалу с волнением, — вспоминал, всматривался, узнавал; снегу мало, дорога сплошной лед; приехав в дворницкую к Д[митрию] Федосеевичу, остановился у него. Но не заснул ни на миг. Ночью встал, оделся — и пошел на репинскую дачу. Ворота новые, рисунок другой, а внутри все по-старому, шумит фонтан (будто кто ногами шаркает), даже очертания деревьев те же. Был я и у себя на даче — проваливался в снег — вот комната, где б[ыл] мой кабинет, осталось две-три полки, остался стол да драный диван, вот детская, вот знаменитый карцер — так и кажется, что сейчас вбежит маленький Коленька с маленькой Лидкой. Самое поразительное — это знакомые очертания домов и деревьев. Брожу в темноте, под звездами, и вдруг встанет забор или косяк дома, и я говорю: «да, да! те самые». Не думал о них ни разу, но, оказывается, все эти годы носил их у себя в голове. Всю ночь меня тянуло к Репину каким-то неодолимым магнитом.

Местоположение дачи Чукоккала

1912 год: на имя Чуковского К. И. с участием И. Е. Репина, приобретена дача в п. Куоккала (п. Репине) наискосок от «Пенатов» И. Е. Репина, где Чуковские жили и зимой. Вот как описывают современники местоположение этой дачи (на плане знаменитых мест п.18):

Дача выходит в море. Она двухэтажная, с некоторым отзвуком английского коттеджа… Поместье с двух сторон отделено от соседей забором, с третьей стороны — водою ручья, с четвёртой, от берега моря его не отделяло ничего… Оказавшись после 1918 года за границей, дача была разграблена… В 1940 году К. И., имея в Москве «полный набор советских благ» пытался отвоевать дачу для сына, но его права на куоккальский дом не признали. Дом стал обкомовской дачей, никогда официально не считался чем-то особенно ценным для российской культуры — и сгорел дотла в 1986 году…

— [19]

Рядом с дачей на берегу Финского залива стоит «бартнеровская» стенка, выложенная из камней «рапакиви», скреплённых железными скобами и бетонным раствором. На этой стенке раньше стояла старинная беседка за высоким глухим забором. Беседку убрали по просьбе жильцов из ВЦСПС в обкомовской даче, так как она привлекала всеобщее внимание. Дом Чуковского в течение многих лет принадлежал Управлению дачного обслуживания Ленгорисполкома. Это было строение № 2. От прежней планировки ничего не осталось. Исчезли в дощатых перегородках гостиная-столовая, занимавшая полдома, со знаменитым дачным столом и самоваром. Здесь рисовали Репин и Анненков, импровизировал Николай Евреинов, читал стихи Маяковский. Новые жильцы, поселившиеся в клетушках, знали, что живут в знаменитом доме, с гордостью говорили об этом своим знакомым. Дом становился всё более популярным. Сюда приходили и приезжали тысячи людей, так как Чукоккала была одним из объектов экскурсии по литературным местам Карельского перешейка. Автобусы приезжали в «Пенаты», и после осмотра усадьбы художника экскурсоводы обращали внимание публики на двухэтажный кубообразный дом зелёного (в 1967 году) цвета, стоящий наискосок через Приморское шоссе от «Пенат». Даже лужайку перед домом пришлось заасфальтировать, чтобы тяжёлые экскурсионные «Икарусы» могли развернуться. Жильцы дома оказались в осаде. Дачники в окружении экскурсантов! Централизованно заборы вокруг дач были убраны. Дом был обнажён и общедоступен. Стали вешать объявления, запрещающие подходить к дому. Распространили версию, что это не дом Чуковского, а просто строение № 2, чем принижалось значение культурного наследия. Но были ещё живы ровесники века, которые выросли в Куоккале по соседству с семейством Чуковских. Это архитектор Заварзин А. А., сын булочника Голубев, учительница детей Малинина Наталия Евгеньевна. Они многое уточнили, пометили на карте. Фотографию дома подтвердил и сам Корней Иванович. Дом был снят в фильме «Чукоккала». Фильм о доме и альманахе. Все эти документы собирали сотрудники музея «Пенаты» с целью поставить дом под охрану ГИОПа и сделать его филиалом музея.

Пожар случился в ночь с 31 августа на 1 сентября 1986 года. Версия - кто-то перетопил печь. Дом сгорел частично со стороны залива, а со стороны шоссе остались стена и веранды. Ввиду аварийного состояния он был списан с баланса Управления дачного обслуживания Ленгорисполкома как представляющий опасность. Работники музея «Пенаты» пытались добиться восстановления строения, хотя бы на том же фундаменте и с тем же внешним видом: подготовили историческую справку, организовали телесъёмки. Телепередача была включена в программу на 3 мая 1987 года, но её с эфира сняли. В мае того же года дом был разобран. Теперь на этом месте гладкое место, выкопали даже фундамент. Телепередачу всё же через год показали, в «Советской культуре» напечатали статью о плачевном состоянии бывшей Чукоккалы. Ленгорисполком ответил, что и рады бы отстроить заново, да ведь документальных материалов никаких нет. Летом 1986 года строение № 2 значилось по ул. Кронштадтской, 10 (она же Пограничная, 3. Проживали в доме работники областного и районных комитетов КПСС[20]. Из документов 6-го отряда военизированной пожарной охраны Сестрорецкого района:

Сецсообщение. 1 сентября 1986 года в 00.40 в посёлке Солнечное, на улице Кронштадтской, 10, в даче № 2 ДЭХ-5 исполкома Ленгорсовета произошёл пожар. Пожар ликвидирован силами Комаровского, Зеленогорского и Сестрорецкого отделений 6-го отряда ВПО. Использовалось шесть стволов с установкой на пожарный гидрант. Здание представляет собой деревянное двухэтажное рубленое, обшитое вагонкой, крытое шифером, размером 12х10х8 м. Электропроводка исправна, «жучков» нет. Отопление печное в исправном состоянии. При пожаре обгорело 160 кв. м. стен и перегородок. Сгорели и обрушились потолочные перекрытия над помещениями кухонь 1-го и 2-го этажей и комнат, расположенных в западной части здания. Сохранилась одна комната. Дом постройки до 1917 года, износ более 100 процентов. По своему сгоревшему имуществу ДЭХ-5 составил акт на сумму 678 руб. По незастрахованному имуществу граждан ущерба нет согласно их заявлениям. В ходе проверки установлено, что пожар произошёл в комнате гражданина Никанорова В. В., проживавшего на первом этаже в комнате № 2, от неосторожного обращения с огнём. В ходе осмотра помещения выявлен прогар справа от входа в комнату. Из объяснений арендаторов данной комнаты установлено, что перед уходом с дачи все электроприборы были отключены, помещение осмотрено, печи не топились. Причина пожара — неосторожное обращение с огнём. Второй вывод, с учётом очага и опроса арендаторов. Причиной пожара послужило проникновение в здание посторонних лиц с целью совершения кражи личного имущества и последующего поджогом. Сестрорецкое РУВД «Дело» направило на пожарную экспертизу. В возбуждении уголовного дела отказано, дело находится в архиве. Вина гр. Никанорова В. В. не доказана, причина пожара — неизвестна. С такой формулировкой дело закрыто. В комнате Никанорова в розетке обнаружен обгоревший тройник. Жена курит. Причина — или короткое замыкание, или сигарета[20].

По состоянию на 2011 год это место пустует и по указанным приметам можно определить, где же была дача.

Галерея

  • Seabord of Gulf of Finland Restauran Primorskoye shosse, 428 корпус 2, Repino, gorod Sankt-Peterburg, Russia.jpg

    Побережье Финского залива в районе Приморского шоссе 428. Вид на ресторан "Панорама"

  • Repinskaja-2007.jpg

    Гостиница «Репинская»

  • Seabord of Gulf of Finland View of the Primorskoye shosse, 394 from Primorskoye shosse, 428 корпус 2, Repino, gorod Sankt-Peterburg, Russia (2).jpg

    Побережье Финского залива в районе Приморского шоссе 428. Вид на санаторий "Репино"

  • Seabord of Gulf of Finland Primorskoye shosse, 428, Repino, gorod Sankt-Peterburg, Russia.jpg

    Побережье Финского залива у гостиницы "Репинская"

  • Beach Chudny`i` Primorskoye shosse, 422Б, Repino, gorod Sankt-Peterburg, Russia.jpg

    Пляж "Чудный"

  • Seabord of Gulf of Finland Lifeguard station Primorskoye shosse, 426, Repino, gorod Sankt-Peterburg, Russia.jpg

    Спасательная станция у пляжа "Чудный"

  • Seabord of Gulf of Finland Primorskoye shosse, 414, Repino, gorod Sankt-Peterburg, Russia.jpg

    Ручей впадает в Финский залив.

  • Seabord of Gulf of Finland Summer sky Primorskoye shosse, 422, Repino, gorod Sankt-Peterburg, Russia.jpg

    Летнее небо.

  • Seabord of Gulf of Finland View of the Repino Hotel Primorskoye shosse, 400, Repino, gorod Sankt-Peterburg, Russia.jpg

    Вид на пляж "Чудный"

  • Seabord of Gulf of Finland Summer sky Primorskoye shosse, 414, Repino, gorod Sankt-Peterburg, Russia.jpg

    Небо летом.

  • Repin's memorial.jpg

    Памятник-бюст И. Репину. Скульптор М. Г. Манизер. 1957 год.

  • Päiväkoti Kuokkalassa.jpg

    Репино. Детский сад напротив входа в Пенаты

  • Seabord of Gulf of Finland Primorskoye shosse, 390, Repino, gorod Sankt-Peterburg, Russia.jpg

    Побережье Финского залива в районе детского сада у Пенат

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Санаторий “Репино” (кардиологический)

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Прогулочная эспланада

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Набережная в Репине

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Зона отдыха

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Пляж Чудный

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Рестораны

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Т/б “Репинская” и спасательная станция

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Детская площадка

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Коттеджи

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Смотровая площадка

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Приморское шоссе на берегу

  • Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

    Вид на Репино со стороны Финского залива

В 2010 году п. Репино стал победителем городского СПб конкурса по благоустройству среди 67 муниципальных образований СПб в номинации «Лучшее благоустройство посёлка», получив диплом губернатора[21].

Напишите отзыв о статье "Репино (Санкт-Петербург)"

Литература

Ссылки

  • [www.repino.info Официальный сайт "МО посёлок Репино"]
  • [i388.photobucket.com/albums/oo327/ristikivi/kuokkala/annenkov/kuokkala-annenkov-01.jpg Фото дачи Анненкова]

Примечания

  1. ↑ 1 2 www.gks.ru/free_doc/doc_2016/bul_dr/mun_obr2016.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2016 года
  2. ↑ Ошибка в сносках?: Неверный тег <ref>; для сносок 2010..D0.BF.D0.B5.D1.80..D1.82.01.11 не указан текст
  3. ↑ Балашов Е. А. Карельский перешеек. Земля неизведанная. Ч.1. Юго-Западный сектор. СПб., 1996 год, с.102-106. ISBN 5-87517-012-3
  4. ↑ Все в муниципальный сад. В газете «Вести Курортного района» август 2008, № 34, с. 6
  5. ↑ Газета Сестрорецкие Берега № 1(281) 19.01.-1.02.2013, с.1
  6. ↑ [gov.spb.ru/press/governor/53128/ В Репино создан центр сохранения и изучения морских млекопитающих], 5 сентября 2014 г.
  7. ↑ ЗАКОН САНКТ-ПЕТЕРБУРГА «О территориальном устройстве Санкт-Петербурга» Принят Законодательным Собранием Санкт-Петербурга 30 июня 2005.
  8. ↑ [www.perepis2002.ru/ct/doc/1_TOM_01_04.xls Всероссийская перепись населения 2002 года. Том. 1, таблица 4. Численность населения России, федеральных округов, субъектов Российской Федерации, районов, городских поселений, сельских населённых пунктов - райцентров и сельских населённых пунктов с населением 3 тысячи и более]. [www.webcitation.org/65AdCU0q3 Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
  9. ↑ [petrostat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/petrostat/resources/565a33804d2ec8c4aa0daf822b39c5c5/санкт-петербург.rar Всероссийская перепись населения 2010 года. Санкт-Петербург]. Проверено 14 августа 2014. [www.webcitation.org/6RolX38bX Архивировано из первоисточника 14 августа 2014].
  10. ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2012/bul_dr/mun_obr2012.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям. Таблица 35. Оценка численности постоянного населения на 1 января 2012 года]. Проверено 31 мая 2014. [www.webcitation.org/6PyOWbdMc Архивировано из первоисточника 31 мая 2014].
  11. ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2013/bul_dr/mun_obr2013.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2013 года. — М.: Федеральная служба государственной статистики Росстат, 2013. — 528 с. (Табл. 33. Численность населения городских округов, муниципальных районов, городских и сельских поселений, городских населённых пунктов, сельских населённых пунктов)]. Проверено 16 ноября 2013. [www.webcitation.org/6LAdCWSxH Архивировано из первоисточника 16 ноября 2013].
  12. ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2014/bul_dr/mun_obr2014.rar Таблица 33. Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2014 года]. Проверено 2 августа 2014. [www.webcitation.org/6RWqP50QK Архивировано из первоисточника 2 августа 2014].
  13. ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2015/bul_dr/mun_obr2015.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2015 года]. Проверено 6 августа 2015. [www.webcitation.org/6aaNzOlFO Архивировано из первоисточника 6 августа 2015].
  14. ↑ [wikimapia.org/#lat=60.1654524&lon=29.8759997&z=17&l=1&m=b&v=8&show=/18900830/%D0%9F%D0%B0%D1%80%D0%BA-%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%B0-%D0%A0%D0%B5%D0%BF%D0%B8%D0%BD%D0%BE Парк на карте]
  15. ↑ Пруд Влюбленных (или любящих сердец) — назван в честь памятника на острове в виде двух сердец. [wikimapia.org/#lat=60.1647826&lon=29.8760748&z=18&l=1&m=b&v=8&show=/18900981/%D0%9F%D1%80%D1%83%D0%B4-%D0%92%D0%BB%D1%8E%D0%B1%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D1%85-%D0%9F%D1%80%D1%83%D0%B4-%D0%B4%D0%B2%D1%83%D1%85-%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B4%D0%B5%D1%86 на карте]
  16. ↑ Чукоккала. Рукописный альманах Корнея Чуковского. М., 2006, с.:52, 54, 64, 66, 81, 96, 114, 130, 139. ISBN 5-85887-254-9
  17. ↑ Горбатых Л. (экскурсовод). Буревестник революции. В газете Ленинградская здравница за март 1988 года.
  18. ↑ Ал. Михайлов. Маяковский. ЖЗЛ. М., 1988 год, с.127
  19. ↑ Лукьянова И. Корней Чуковский. — М., 2007. — (ЖЗЛ) — С. 239—240, 691—692. — ISBN 978-5-235-03050-3.
  20. ↑ 1 2 Н. Шмитко. Как погибала Чукоккала. В газете «Ленинградская Здравница» № 88 −89, 1990 год, с.3.
  21. ↑ Газета Сестрорецкие берега № 24(229) 11-24 декабря 2010, с.3
<td class="navbox-image" rowspan="7" style="width:1%;padding:0px 0px 0px 7px">
</td><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background-color:#A3EEA3">Муниципальные
округа</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px">

Автово | Адмиралтейский | Академическое | Аптекарский остров | Балканский | Большая Охта | Васильевский | Введенский | Владимирский | Волковское | Гавань | Гагаринское | Георгиевский | Горелово | Гражданка | Дачное | Дворцовый | Екатерингофский | Звёздное | Ивановский | Измайловское | Княжево | Коломна | Коломяги | Комендантский аэродром | Константиновское | Красненькая речка | Кронверкское | Купчино | Лахта-Ольгино | Лиговка-Ямская | Литейный | Малая Охта | Морские ворота | Московская застава | Нарвский | Народный | Невская застава | Невский | Новоизмайловское | Обуховский | Озеро Долгое | Оккервиль | Морской | Петровский | Остров Декабристов | Парнас | Пискарёвка | Полюстрово | Пороховые | Посадский | Правобережный | Прометей | Пулковский меридиан | Ржевка | Рыбацкое | Сампсониевское | Светлановское | Северный | Семёновский | Сенной | Смольнинское | Сосновая Поляна | Сосновское | Ульянка | Урицк | Финляндский | Чёрная речка | Чкаловское | Шувалово-Озерки | Юго-Запад | Южно-Приморский | Юнтолово | № 7 | № 15 | № 21 | № 54 | № 65 | № 72 | № 75 | № 78

</div></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background-color:#A3EEA3">Города</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></div></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background-color:#A3EEA3">Посёлки</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></div></td></tr></table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий Репино (Санкт-Петербург)

После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.


31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Репино_(Санкт-Петербург)&oldid=77872946»

Навигация