Репин, Александр Константинович

Александр Константинович Репин
Дата рождения	12 сентября (30 августа) 1903(1903-08-30)
Место рождения	Брянск
Дата смерти	28 ноября 1976(1976-11-28) (73 года)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВВС
Годы службы	1917—1957
Звание
Сражения/войны	Гражданская война в России, Гражданская война в Испании, Великая Отечественная война
Награды и премии

Александр Константинович Ре́пин (12 сентября 1903, Брянск, Брянская губерния, Российская империя — 28 ноября 1976, Москва, СССР) — советский военачальник, Главный Инженер - Заместитель Командующего ВВС РККА, член Военного Совета ВВС, начальник Главного Управления инженерно-авиационной службы РККА и Начальник НИИ ВВС (1942-1946), генерал-полковник инженерно-авиационной службы.

Биография

Александр Константинович Репин родился 12 сентября (30 августа) 1903 года в г. Брянске в семье железнодорожного мастера. Рано лишившись родителей, А. К. Репин закончил высшее начальное училище в г. Карачеве и поступил учеником телеграфиста на Брянский железнодорожный телеграф.

20-е годы, Гражданская война

В ноябре 1917 года поступил переписчиком в железнодорожный отряд. В марте 1918 года отряд вливается в I-й отдельный стрелковый батальон Красной армии в Карачеве, в составе которого А. К. Репин принимает участие в боевых действиях против Юденича. В должности помкомвзвода участвовал в ликвидации банд в районах Белой Церкви, Умани, Винницы, Фастова. В 1920 году окончил Карачевские артиллерийские курсы комсостава РККА.
В марте 1921 года направлен на учебу в 5-ю Томскую Военно-инженерную школу и радиотехнический класс при томском радиодивизионе, после окончания которых служил на различных должностях в войсках связи: в начале 1923 года - начальником радиостанции в Якутске в отдельном радиодивизионе Сибирского военного округа, в 1925 году принимал участие в ликвидации банд в Якутской АССР, в 1929 году во время военного конфликта на КВЖД - начальником радиомастерских в Хабаровске. В течение этого периода, в 1927 году, окончил Московские химические курсы усовершенствования комсостава РККА.

30-е годы, Гражданская война в Испании

В марте 1930 года А. К. Репин поступил на воздушно-технический факультет Военно-воздушной академии им. проф. Жуковского и в 1934 году с отличием закончил учебу. После окончания учебы работал военным представителем на авиазаводах.

С мая 1937 по март 1938 года в должности советника по авиации - главного инженера принял участие в национально-революционной войне в Испании, в сложных условиях, в горных туннелях поблизости от г. Аликанте, организовал силами испанских механиков и инженеров ремонт и эксплуатацию советской авиационной техники (И-15 и И-16), а также производство И-16.

В октябре 1938 года назначен начальником Технико-эксплуатационной инспекции УВВС — Главным инженером ВВС РККА. В апреле 1939 года в связи с переформированием УВВС и организацией в нем Управления технической эксплуатации ВВС РККА А. К. Репин возглавил это новое управление в должности начальника УТЭ — главного инженера ВВС РККА по эксплуатации. С ноября 1939 года работал Главным инженером и заместителем начальника Главного управления авиационного снабжения НКО СССР, а с мая 1940 года — членом Совета по оборонной промышленности при Совнаркоме СССР.

40-е годы, Великая Отечественная война

В мае — июле 1941 года А. К. Репин возглавлял 1-ое Главное управление Наркомата авиационной промышленности СССР. С июля 1941 по март 1942 — глава Советской военной миссии в США. После возвращения из спецкомандировки в США, где он своей деятельностью много способствовал успешным поставкам вооружения и усиления военной мощи СССР, его назначают Заместителем Народного Комиссара авиационной промышленности СССР.

С мая 1942 по апрель 1946 года — Главный инженер Военно-Воздушных Сил Красной Армии, одновременно являлся заместителем Командующего и членом Военного Совета ВВС. Одновременно, с сентября 1942 года он являлся начальником Главного Управления инженерно-авиационной службы Красной Армии и с 1944 года начальником Государственного Краснознамённого НИИ ВВС.

В этот период на вооружение советских ВВС поступили и были освоены в эксплуатации многие новые самолеты советского и иностранного производства, различные образцы оборудования и вооружения. Под его <А. К. Репина> руководством инженерно-авиационная служба обеспечила выполнение Военно-воздушными силами боевых задач во время Великой Отечественной и Советско-Японских войн.
Глубокое и разностороннее образование … в сумме с постоянным самосовершенствованием позволило А. К. Репину в тяжелые военные годы организовать всесторонние испытания и отбор новых образцов авиатехники и технически грамотную эксплуатацию материальной части ВВС.

Арест и заключение

8 апреля 1946 г. по сфабрикованному обвинению с санкции А. А. Чепцова арестован вместе c Главнокомандующим ВВС А.А.Новиковым, Наркомом А.И.Шахуриным и рядом других генералов, снят с должности и необоснованно репрессирован по «авиационному делу». 10-11 мая 1946 года Военная коллегия Верховного суда СССР под председательством В. В. Ульриха осудила его на 6 лет лишения свободы по обвинению в «протаскивании на вооружение ВВС заведомо бракованных самолетов и моторов крупными партиямии и приемке на вооружение Военно-Воздушных Сил СССР недоброкачественной военной техники». До апреля 1952 года содержался в одиночной камере Лубянской тюрьмы.
7 апреля 1952 году освобожден при участии А. А. Чепцова.

Годы после освобождения, реабилитация

После освобождения А. К. Репин работал гражданским специалистом: с августа 1952 года — инженером моторного цеха на авиабазе гражданского воздушного флота в аэропорту Быково, а с ноября 1952 года начальником отдела технического контроля там же.

25 мая 1953 года определением Военной коллегии Верховного суда СССР приговор в отношении А. К. Репина был отменен и дело прекращено за отсутствием состава преступления.
12 июня 1953 года постановлением ЦК КПСС А. К. Репин был полностью реабилитирован, в этом же месяце он был восстановлен в рядах Советской армии и в звании.

С июля 1953 по сентябрь 1954 года — Заместитель Начальника Краснознаменной ордена Ленина Военно-Воздушной академии им. проф. Жуковского по науке. С сентября 1954 до апреля 1955 года — Помощник командующего Дальней авиацей по спецслужбе. C апреля 1955 — Заместитель Председателя Военно-Промышленного Комитета при Совете Министров СССР.

16 апреля 1957 года уволен в отставку по состоянию здоровья.

Звания

1938 - Бригинженер
1940 - Дивинженер
1942 - Генерал-лейтенант инженерно-авиационной службы (03 июня)
1943 - Генерал-полковник ИАС (30 апреля)
1953 - Генерал-полковник ИТС
1971 - Генерал-полковник-инженер

Награды

• 2 ордена Ленина
• 3 ордена Красного Знамени
• 2 ордена Кутузова I степени
• Орден Трудового Красного Знамени
• Орден Красной Звезды
• Медали СССР

Иностранные ордена и медали:

• США: Присвоена степень Командора Легиона Почёта. Орден передан для вручения Президентом США Рузвельтом маршалу Сталину на закрытии Ялтинской конференции.
• Испании

Ссылки

• [www.airforce.ru/staff/who_is_who/r/r.htm Александр Константинович Репин на сайте «ВВС России. Кто есть кто»]
• Аверченко С.В. Зарождение и развитие эксплуатационно-технической службы Военно-воздушных сил РККА в межвоенный период (1921 -1941 гг.). — М.: Фонд содействия авиации "Русские витязи", 2006 г. ISBN 5-9900185-8-4
• Звягинцев В.Е. [www.olmamedia.ru/catalog/422176/zvyagincev-vyacheslav-egorovich/tribunal-dlya-geroev-d.html Трибунал для героев]. — М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2005 г. ISBN 5-94849-643-0
• [www.generals.dk/general/Repin/Aleksandr_Konstantinovich/Soviet_Union.html The Generals of WWII]
• Соболев Д.А. Репрессии в советской авиапромышленности. ВИЕТ, 2000 г.
• Косенко И.Н. Тайна «авиационного дела». Военно-исторический журнал. 1994. № 6, 8.
• Следствие прибегло к извращённым приёмам // Источник / Публ. В. Лебедев. — 1993. — № 4. — С. 91 - 100.

Отрывок, характеризующий Репин, Александр Константинович

Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.


Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.