Репин, Иван Иванович (генерал)

Иван Иванович Репин
Дата рождения	1755(1755)
Дата смерти	24 ноября 1832(1832-11-24)
Место смерти	Санкт-Петербург
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	кавалерия
Звание	генерал-лейтенант
Командовал	Ольвиопольский гусарский полк, Бакинский гарнизонный полк
Сражения/войны	Русско-турецкая война 1768—1774, Подавление восстания Пугачёва, Русско-шведская война 1788—1790, Польская кампания 1794 года
Награды и премии	Орден Святого Владимира 4-й ст. (1790), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1794), Орден Святой Анны 1-й ст. (1810)

Иван Иванович Репин (1755—1832) — генерал-лейтенант, сенатор, Бакинский комендант.

Биография

Родился в 1755 году. Из дворян Симбирской губернии.

В 1765 году зачисленный в службу солдатом в лейб-гвардии Преображенский полк, он с 1770 года принимал участие в военных действиях в Архипелаге во время русско-турецкой войны 1768-74 годов. В течение 1772 года был в двух сражениях: в июле месяце — на острове Негропонте, а в ноябре — на острове Митилене. За это время Репин был произведён в капралы (в 1771 году), в подпрапорщики (в 1772 году) и в сержанты (в 1773 году).

По возвращении с места военных действий, Репин отправился в Пензу для свидания с родными и здесь, во время поднявшегося Пугачёвского бунта, был выбран дворянством на службу, в силу манифеста, дававшего такое право желающим офицерам, находившимся в отпуску или в отставке; в рядах местной уланской команды Репин принимал участие в очищении от бунтовщиков Головинщинской волости; за это Репин 29 октября 1774 года был произведён из сержантов гвардии в капитаны армии и определен в Черниговский пехотный полк.

13 февраля 1785 года Репин был отставлен от службы секунд-майором, а в мае следующего года, произведённый в надворные советники, был принят на службу по Водяной коммуникации между Москвой и Санкт-Петербургом. В этой должности Репин пробыл всего год, так как уже в апреле 1787 года вновь перешёл в армию и, будучи переименован в подполковники, вступил в Московский карабинерный полк.

В 1789 году он был послан на передовые посты против десанта, сделанного королём шведским в Бьорке, и здесь, с 22 мая по 23 июля, был ежедневно в делах с неприятелем, за что и был 23 мая 1790 года награждён орденом св. Владимира 4-й степени.По штату за 1789г. числится подполковником в Ростовском кирасирском(карабинерском) полку без наград.

В Общем списке Армии Российской империи за 1792г. Репин Иван * записан как подполковник Воронежского Гусарского Легко-Конного полка сверх комплекта.Награда-орден св.Владимира 4- ой степени.

Во время войны в Польше в 1794 году Репин находился дежурным при корпусе генерал-поручика князя С. Ф. Голицына и был им командирован с отрядом под местечко Сакати, где заслужил орден св. Георгия 4-й степени (пожалован 15 сентября 1794 года, № 538 по кавалерскому списку Судравского и № 1053 по списку Григоровича — Степанова)

За отличную храбрость, оказанную 20 июля при Салате, где, будучи окружен многочисленными войсками польских мятежников, отразил и прогнал их.

В том же 1794 году, в октябре, был, с чином полковника, переведён в Ахтырский легкоконный полк,(запись в списке полковников по Штату за 1794г.указана только одна награда-орден св.Георгия 4-ой степени и не указана информаци о сохранении воинского звания при переходе из гражданской службы в военную в 1787г.) а через три года, в январе 1797 года, — в гусарский Дунина полк. В сентябре того же года он был отстранен от службы, а в ноябре, с пожалованием в генерал-майоры, был вновь принят по армии.

Список генералам по старшинству 1799 года: запись в графе генерал-майоры при армии - Репин* в корпусе Ласси.

19 мая 1799 года Репин был назначен командиром Ольвиопольского гусарского полка и уже 29 октября был произведён в генерал-лейтенанты, а 4 марта 1800 года снова был отставлен от службы с производством в полные генералы, с ношением мундира и пенсионом полного жалования; но в июле месяце того же года, по Высочайшему указу, вновь был принят на службу в чине генерала от кавалерии и послан на Дон для ревизии атаманских дел и Войсковой Канцелярии; сверх того, ему было поручено наблюдение за ходом и ускорение окончания возникшего тогда дела Грузиновых (Евграфа и Петра), обвинявшихся с товарищами в государственном преступлении; для этой же цели вместе с ним был послан генерал Кожин.

Прибыв на место назначения в Черкасск, Репин так ревностно принялся за дело, что не больше, как в месяц покончил с ним; черкасский прокурор протестовал, — и в результате этого протеста, дошедшего до императора Павла, был послан указ о помиловании виновных. Но Репин и Кожин задержали повеление до тех пор, пока казнь над осуждёнными не была приведена в исполнение, — опираясь в своих действиях на Указ Правительствующего сената от 21 августа 1800 года, в котором было повелено «Евграфа Грузинова, полковника гвардии, за измену (его обвиняли в непочтительных отзывах о государе), лиша чинов и дворянства, нещадно бить кнутом».

Казнь над Грузиновым была совершена 5 сентября 1800 г. при следующих обстоятельствах:

Полиция перед казнью ходила по всем домам Старочеркасска и выгоняла старых и малых обывателей смотреть на экзекуцию. У эшафота на углах поставлено было четыре заряженных пушки, дула которых направлены были в народ. В руках прислуги были зажженные фитили. Ропот и сожаление народа высказывались только причитанием баб и плачевными возгласами мужчин. Битье началось при восходе солнца и продолжалось до 2 часов пополудни. При каждом ударе Грузинов громко произносил: „Господи, помилуй“ — до тех пор, пока третий палач бросил кнут и отошел в сторону; четвертого палача не нашли, а потому решили умертвить Грузинова другим способом: приказали ему напиться холодной воды, отчего он тотчас же и скончался.

27 сентября были казнены остальные товарищи Грузинова: войсковой старшина Иван Афанасьевич Апонасов и три казака; им были отрублены головы.

Сведения об этих зверствах дошли до Павла I и вызвали его возмущение. Император обвинил Репина и Кожина в превышении полномочий и намеренном искажении полученных ими предписаний: Грузинова отнюдь не предполагалось сечь до смерти. Кроме того, приведение приговора в исполнение совпало с днём тезоименитства Великой княгини Елизаветы Алексеевны, супруги наследника престола (то есть с одним из государственных праздников, в который все приговоренные к телесным наказаниям и казни традиционно получали помилование, чего Репин и Кожин не могли не знать). 13 октября 1800 г. Репин и Кожин были отданы под суд Правительствующего сената, причём Репина император исключил из службы «с отобранием патентов» (лишением чинов). Однако каким-то образом Сенат, по рассмотрении дела, не нашел Репина виновным и представил о том императору, на что воспоследовала Высочайшая резолюция: «дать абшид».

В 1801 году повелено было производить Репину пенсион по 2000 рублей в год. В 1805 году он был пожалован землёй, но, по невозможности населить её, просил принять её обратно в казну, за что было Высочайше повелено выдать ему 16000 рублей.

Адрес -календарь со Штатом Российской империи за 1805-1810 года содержит информацию о Репине Иване * ,правителе Константиновской крепости на острове Нученке Американского поселения Аляски.Он является акционером Американо-Российской компании.

В 1807 году Репин вновь был принять на службу генерал-лейтенантом по армии (со старшинством с 6 июля 1806 года) и откомандирован для приготовления к походу тридцати башкирских и десяти калмыцких команд, расположенных в нескольких внутренних губерниях; но, по заключении с Францией Тильзитского мира, войска эти были распущены, а Репин получил Высочайшую благодарность. 22 июля 1808 года он был назначен комендантом в город Баку ( из "Кавказского календаря на1889г."(Тифлис, 1888)"...в чине генерала от кавалерии")и, сверх того, ему поручено было управление Бакинской, Дербентской и Кубинской провинциями, а также ведение политических сношений с соседними ханствами. За особые заслуги по этой деятельности Репин в 1810 году получил орден св. Анны 1-й степени при Высочайшем рескрипте и 25 октября был сделан шефом только что сформированного Бакинского гарнизонного полка, в каковой должности пребывал до 17 января 1811 года.

В 1813 году, после продолжительного отпуска, Репин был отправлен в Могилёвскую губернию для скорейшего исследования и приведения в ясность беспорядков, произведённых в Белоруссии Малороссийским ополчением под командою графов Гудовичей. Наконец, 16 февраля 1816 года ему повелено было присутствовать в Правительствующем сенате, во 2-м департаменте, а в июле того же года было особо Высочайше повелено «казённых денщиков оставить при нем»; 6 сентября 1817 года Репину повелено было присутствовать в Межевом департаменте Сената. В 1830 году Репин был уволен в отпуск до излечения болезни.

1809 год.Адрес-календарь Санкт -Петербурга. Репин Иван Иванович,генерал-лейтенант,проживает в доме Назимова* по Фонтанке №426 в 4 Адмиралтейской части 5 квартал.

1822г. Адресная книга СПб: Репин Иван Иванович проживает в Литейной части дом № 700,в доме Воробьевой.

В 1837г. был опубликован Свод разрешений на имения под запрещением в Сенатских ведомостях.Здесь есть запись о снятии запрещения от 1823г. под № 1921 для Репина Ивана Ивановича.(генерал-лейтенанта)

Семья:

Архивный шифр:   Фонд  19 Опись 1 Дело  15480 О разрешении на вступление в брак подполковнику Воронежского гусарского полка Ивану Репину, православного вероисповедания, с итальянской уроженкой католичкой Кристиной Андреолли 1792год.

ЦГИА. Фонд 19.Опись 2
Дела канцелярии Петроградская духовная консистория.

4653

О выдаче жене ген.-лейт. Крестине Репиной свидетельства о браке

1800

1800

ЦГИА.Фонд 19.Опись 2 Дела канцелярии

3928

По прошению Анны Корись о выдаче ей свидетельства о браке ген.-лейт. фон Репин и Христины Андриолли

1800г

Скончался Репин 24 ноября 1832 года в Санкт-Петербурге.

Источники

• История Правительствующего Сената за двести лет. 1711—1911 гг. Т. 5. — СПб., 1911. — С. 148
• Карасёв А. А. Евграф и Пётр Осиповичи Грузиновы. Военно-судное дело в Черкасске, 1800 г. // «Русская старина», 1878 г., т. XXIII, октябрь, с. 241—264.
• Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869
• Шаховской В. М. Телохранитель императора Павла I // «Исторический вестник», 1901 г., т. 84, апрель, с. 198—235
• Краткие биографии деятелей Кавказа за время с конца прошлого столетия до середины настоящего. — Кавказский календарь на 1889 год. Тифлис, 1888
• Сенатский архив. Т. 1. Именные указы императора Павла I. СПб, 1888, с. 652, 659.

Отрывок, характеризующий Репин, Иван Иванович (генерал)

– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.