Рерберг, Георгий Иванович
Поделись знанием:
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.
В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
| Георгий Рерберг | |||
 | |||
| Имя при рождении: |
Георгий Иванович Рерберг | ||
|---|---|---|---|
| Гражданство: | |||
| Профессия: | |||
| Награды: |
| ||
Георгий Иванович Рерберг (28 сентября 1937 — 28 июля 1999) — советский и российский кинооператор, заслуженный деятель искусств РСФСР (1980), народный артист РСФСР (1988). Имел репутацию соавтора режиссёров в построении художественной реальности.
Содержание
Биография
Род Рербергов имеет шведские корни. Отцом Георгия был художник И. Ф. Рерберг (1892—1957), матерью — виолончелистка Галина Козолупова, дочь народного артиста С. М. Козолупова.
В 1960 году окончил операторский факультет ВГИКа (мастерская Бориса Волчека). Работал на киностудии «Мосфильм». Дебютная работа в 1965 — фильм «Первый учитель». Уже в этом чёрно-белом фильме выявились его творческие особенности: строгость изобразительного решения, композиционная чёткость, документальность стиля.
В 1967 году снял чёрно-белый фильм «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж». Однако в прокат фильм вышел только 20 лет спустя. В 1989 году за работу в этом фильме Г. Рерберг номинировался на премию «Ника» за лучшую операторскую работу, а в 1990 году в числе создателей фильма был награждён Государственной премией РСФСР имени братьев Васильевых.
В цветном кино проявился его талант пейзажиста и портретиста. В фильме «Дядя Ваня» сопоставление чёрно-белых и цветных кадров приобретает драматический характер. Этот приём получил развитие в «Зеркале», где ирреальность и удивительная конкретность снов передаётся в чёрно-белых сценах, а в цветных — красота и одухотворённость мира детства, драматизм его утраты. Различные операторские приёмы (репортажная съёмка, рапид, внутрикадровое движение камеры, высококонтрастное освещение) искусно реализуют замысел, создают неповторимую образную структуру фильма.
Во время съёмок «Сталкера» между Рербергом и режиссёром А. Тарковским сложилась конфликтная ситуация из-за испорченной плёнки «Кодак», на которую снимали фильм[1]. По требованию режиссёра Рерберг был отстранён от съёмок, практически весь фильм был переснят новым оператором А. Княжинским. Об этом конфликте рассказывает документальная лента Игоря Майбороды «Рерберг и Тарковский. Обратная сторона „Сталкера“»(2008)[2].
На Венецианском кинофестивале 1981 года Рерберг удостоен Специального упоминания жюри за свою работу в фильме «Звездопад» режиссёра Игоря Таланкина[3].
Был женат на актрисе Валентине Титовой, которая ушла к нему от кинорежиссёра Владимира Басова.
Похоронен на Введенском кладбище рядом с отцом и матерью.
Фильмография
- 1965 — Первый учитель (реж. Андрей Кончаловский)
- 1966 — История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж (реж. Андрей Кончаловский)
- 1969 — Дворянское гнездо (реж. Андрей Кончаловский)
- 1969 — Золотые ворота (реж. Юлия Солнцева)
- 1970 — Дядя Ваня (реж. Андрей Кончаловский)
- 1970 — Пёс, сметана и труба (реж. Ирина Елисеева)
- 1970 — Обыкновенная история (реж. Галина Волчек)
- 1971 — Ехали в трамвае Ильф и Петров (реж. Виктор Титов)
- 1973 — Иркутская история (реж. Борис Ниренбург, Евгений Симонов)
- 1974 — Зеркало (реж. Андрей Тарковский)
- 1975 — Здравствуйте, я ваша тётя! (реж. Виктор Титов)
- 1976 — Мелодии белой ночи (реж. Сергей Соловьёв)
- 1977 — 12 стульев (реж. Марк Захаров)
- 1978 — Безымянная звезда — сорежиссёр (с Михаилом Козаковым) и оператор-постановщик (снял своё имя из титров)
- 1978 — Отец Сергий (реж. Игорь Таланкин)
- 1980 — Адам женится на Еве (реж. Виктор Титов)
- 1981 — Звездопад (реж.Игорь Таланкин, по Виктору Астафьеву «Звездопад», «Сашка Лебедев», «Ода русскому огороду»)
- 1981 — Золотые рыбки, к/м (в киноальманахе «Полоса везения»)
- 1982 — Вновь я посетил… (реж. Александр Прошкин) — Смоктуновский читает стихи Пушкина
- 1983 — Иона, или Художник за работой, к/м (реж. Александр Кайдановский)
- 1983 — Любовь Орлова
- 1983 — Время отдыха с субботы до понедельника (реж. Игорь Таланкин)
- 1985 — Испытатель, к/м (реж. Иван Дыховичный)
- 1985 — Маскарад (фильм-балет Ф. Слидовкера на музыку А. Хачатуряна, с Н. Долгушиным в роли Арбенина — ТО «Экран», Союзтелефильм)
- 1986 — Плюмбум, или Опасная игра (реж. Вадим Абдрашитов)
- 1989 — Две истории Альфреда Шнитке (музыкальный фильм, реж. Святослав Чекин, Наталья Павлова-Арбенина — студия «Форум», ВПТО «Видеофильм»)
- 1990 — Я сюда больше никогда не вернусь (реж. Ролан Быков)
- 1993 — Октябрь
- 1996 — Прибытие поезда, новелла «Дорога» (реж. Владимир Хотиненко)
- 1997 — Олег Каган. Жизнь после жизни (реж. Андрей Хржановский)
Напишите отзыв о статье "Рерберг, Георгий Иванович"
Примечания
- ↑ Георгий Рерберг — Марианна Чугунова — Евгений Цымбал. [kinoart.ru/archive/2006/04/n4-article20 Фокус на бесконечность. Разговор о «Сталкере»]. Искусство кино, №4 (2006). Проверено 17 февраля 2013. [www.webcitation.org/6EjKFuhWO Архивировано из первоисточника 27 февраля 2013].
- ↑ [www.rg.ru/2008/06/24/maiboroda.html Режиссёр Игорь Майборода рассказал о подробностях конфликта между Тарковским и Рербергом]. Российская газета (24 июня 2008). Проверено 17 февраля 2013.
- ↑ [www.imdb.com/event/ev0000681/1981 Venice Film Festival: Awards for 1981]
Источники
- «Кино. Энциклопедический словарь» Москва, «Советская энциклопедия», 1986.
Ссылки
- [www.kinozapiski.ru/ru/article/sendvalues/556/ Георгий Рерберг. «Если чувства не воспитаны, толку не будет». Последняя беседа]. «Киноведческие записки», №48 (2000 год). Проверено 17 февраля 2013. [www.webcitation.org/6EjKGTyHN Архивировано из первоисточника 27 февраля 2013].
- [tvkultura.ru/video/show/brand_id/20882/video_id/162725/viewtype/picture Острова. Георгий Рерберг]. ТВ «Культура». Проверено 17 февраля 2013. [www.webcitation.org/6EjKHypi1 Архивировано из первоисточника 27 февраля 2013].
- [www.kinoart.ru/archive/2000/08/n8-article10 Всего одна жизнь. Рерберг в воспоминаниях кинематографистов.] // Искусство кино : журнал. — 2000. — № 8.
Отрывок, характеризующий Рерберг, Георгий Иванович
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.
В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
