Респонсорное пение
Респонсо́рное пе́ние — хоровое (ансамблевое) пение, в котором попеременно звучат хор (ансамбль) и солист. Согласно современной точке зрения (Т.Бейли) респонсорное пение использовалось уже в распевании псалмов у древних евреев[1]. Первое свидетельство о респонсорном пении на Западе традиционно приписывают Исидору Севильскому (VII в.). У католиков респонсорно пелись[2] различные респонсории оффиция (службы часов), прежде всего, большой респонсорий утрени (responsorium prolixum), а также градуал (иначе именуемый responsorium missae, «респонсорием мессы»), офферторий, аллилуйя мессы. Сольные разделы респонсорных жанров в католическом обиходе написаны, как правило, в мелизматическом стиле; их исполнение предполагает специальную (профессиональную) подготовку и техническое мастерство певчего. Респонсорная псалмодия существовала и в древнем византийском обиходе. В русском православном обиходе принципиально нет традиции сольного (пышного, «изобразительного») пения и нет респонсорных жанров / форм. Наследником византийской респонсорной псалмодии можно до известной степени считать прокимен, где хоровой распев стихов псалма чередуется с псалмодией солиста.
Респонсорное пение, таким образом, следует отличать от респонсория как жанра (формы) в католическом оффиции, хотя происхождение этого «респонсория» связано (в том числе и этимологически) с «респонсорным пением». В этномузыковедении термин «респонсорное пение» стал употребляться в типологическом смысле и ныне относится к соответствующему типу хорового исполнения в различных музыкальных культурах — письменных и устных, например, у нигерийского народа йоруба, в индуистских киртанах, в спиричуэл афроамериканцев, в нганасанских обрядовых песнях[3] и у многих других народов.
См. также
Напишите отзыв о статье "Респонсорное пение"
Примечания
- ↑ Bailey T. Antiphon and Psalm in the Ambrosian Office. Ottawa, 1994.
- ↑ После реформ Второго Ватиканского собора, установившего упрощённое богослужение, технически сложные респонсорные песнопения ныне исполняются, в основном, только концертными коллективами, звучат в аудиозаписи, но не в храме.
- ↑ О. Э. Добжанская. [www.sgr.fi/sust/sust264/sust264_dobzhanskaya.pdf Нганасанские обрядовые песни в исполнении наследников шамана (к проблеме имитации шаманского ритуала)]. // Эпическое наследие и духовные практики в прошлом и настоящем: Сб. статей / отв. ред. В. И. Харитонова. М.: ИЭА РАН. 2013, с.53-64. (Этнологические исследования по шаманству и иным традиционным верованиям и практикам. Т. 15, ч. 1). Способ шаманского пения, относимый Добжанской к «респонсорной форме», точнее может быть описан как дуэт солиста и имитирующего его «подпевщика».
Литература
- Responsory // The New Grove Dictionary of Music and Musicians. London, New York, 2001.
Отрывок, характеризующий Респонсорное пение
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
