Ирак

Республика Ирак
араб. جمهورية العراق‎
аль-Джумхури́я аль-Ираки́я
сорани کۆماری عێراق
Комари Эрак
арам. ܩܘܼܛܢܵܐ ܐܝܼܪܲܩ
Кутна Ирак

Флаг Герб
Девиз: «Бог велик (الله أكبر)»
Гимн: «Моя Родина»
Дата независимости	3 октября 1932 (от Великобритании)
Официальные языки	арабский, курдский (сорани), новоарамейские языки, туркоманский (иракский туркменский)
Столица	Багдад
Крупнейшие города	Багдад, Мосул
Форма правления	парламентская республика
Президент Премьер-министр Спикер Совета представителей	Фуад Масум Хайдер Аль-Абади Салим аль-Джабури
Госрелигия	ислам
Территория • Всего • % водной поверхн.	58-я в мире 435 052 км² 1,1
Население • Оценка (2015) • Плотность	▲37 056 169 чел. (36-е) 82,7 чел./км²
ВВП   • Итого (2015)   • На душу населения	$240.006 млрд долл. (38-й) $6490 долл.
ИЧР (2014)	▲ 0.654 (средний) (121-е место)
Названия жителей	иракец, иракцы
Валюта	Иракский динар (IQD, код 368)
Интернет-домены	.iq
Телефонный код	+964
Часовые пояса	+3

Ира́к (араб. العراق‎, сорани عێراق), официальное название — Респу́блика Ира́к (араб. جمهورية العراق‎, сорани کۆماری عێراق) — государство на Ближнем Востоке. Население, по оценочным данным на 2014 год, составляет более 36 миллионов человек, территория — 435 052 км². Занимает тридцать девятое место в мире по численности населения и пятьдесят седьмое по территории.

Столица — Багдад. Государственные языки — арабский и сорани.

Федеративное государство, парламентская республика. 24 июля 2014 года пост президента занял Фуад Масум.

Подразделяется на 18 провинций (мухафаз).

Расположен в Месопотамской низменности, в долине рек Тигр и Евфрат. Омывается водами Персидского залива на юго-востоке. Имеет сухопутную границу на юго-востоке с Кувейтом, на юге с Саудовской Аравией, на западе с Иорданией и Сирией, на севере с Турцией и на востоке с Ираном.

Отличается значительным этнокультурным разнообразием. Около 95 % населения исповедует ислам, остальные 5 % принадлежат в основном к ассирийской церкви Востока.

Аграрная страна. Объём ВВП по паритету покупательной способности за 2014 год составил 522,7 миллиардов долларов США. Денежная единица — иракский динар.

Независимость страны провозглашена в 1932 году. В 1958 году была образована единая Арабская Федерация с Королевством Иордания. 16 июля 1979 — дворцовый переворот в Багдаде — отставка Президента аль-Бакра; 1979—2003 — президент Ирака — Саддам Хусейн. В результате вторжения коалиционных сил в марте 2003 года был положен конец правлению Саддама Хусейна.

История

Древний период

Плодородная область Месопотамии, в долине Тигра и Евфрата, стала местом зарождения нескольких древних цивилизаций, таких как Аккад, Вавилония и Ассирия. Первые государства на землях Месопотамии появились в IV тысячелетии до н. э. Долгое время территория современного Ирака находилась в составе Персии и государства Селевкидов.

В 636 году Месопотамия завоёвана арабами, которые принесли с собой ислам.

В 762 году Багдад становится центром Арабского Халифата и остаётся им до вторжения монголов в 1258 году, когда Багдад был разрушен, а халиф убит.

Колониальный период

В 1534 году территория Месопотамии была завоёвана турками-османами и находилась в составе Османской империи.

В 1914 году британские войска вторглись на юг Ирака. К 1918 году они взяли под контроль почти весь Ирак.

В 1921 году было провозглашено Королевство Ирак (араб. «земля меж берегов»). Мандат Лиги Наций на территорию Месопотамии, выданный Великобритании, действовал до 1932 года.

Период независимости

• В 1932 году была провозглашена независимость Ирака, но реальная власть во многом осталась у Великобритании, нефтяные месторождения находились в концессии консорциума Turkish petroleum. В 1948 году английское правительство навязало Ираку Портсмутский договор, дававший право Великобритании оккупировать страну в случае военной угрозы. В 1955 году Ирак подписывает Багдадский пакт.
• В 1958 году была образована единая Арабская Федерация с Королевством Иордания. 14 июля того же года в результате заговора офицеров и революции были убиты король, регент и премьер-министр страны, монархия уничтожена, Ирак провозглашён республикой. Командир бригады иракской армии Абдель Керим Касем стал главой нового режима. Арабская Федерация распадается. В 1961 году Ирак выходит из Багдадского пакта, английские военные базы на территории страны закрыты. Правление генерала Касема перерастает в диктатуру и в политическом отношении сближается с коммунистами.
• 11 сентября 1961 года начинается новое восстание курдов под руководством Мустафы Барзани.
• 1962 год. Повстанцы Барзани устанавливают контроль над всей горной частью Иракского Курдистана. Возникает так называемый Свободный Курдистан, просуществовавший до марта 1975 года.
• 8 февраля 1963 года в результате переворота к власти приходит Партия арабского социалистического возрождения (БААС). Прежний премьер Касем^{[уточнить]} был казнён, были начаты массовые репрессии против коммунистов. Саддам Хуссейн вернулся из эмиграции из Каира и осудил тогдашнее руководство БААС за эти репрессии.
• 18 ноября 1963 — власть перешла к военной хунте во главе с Абделем Салямом Арефом. Ряд лидеров БААС казнены, Саддам Хусейн арестован и в тюрьме его пытали.
• 17 июля 1968 — партия БААС вновь взяла власть. Страну возглавил генерал Ахмед Хасан аль-Бакр, который являлся кузеном Саддама Хусейна. БААС вступает в союз с Компартией Ирака.
• 11 марта 1970 года был заключен курдско-иракский договор об образовании автономного иракского Курдистана, границы которого должны были быть определены в 4-летний срок на основании переписи населения (фактически так и не проведенной).
• 9 апреля 1972 года заключен договор между Ираком и СССР о дружбе и сотрудничестве.
• В марте 1974 года без согласования с курдами публикуется правительственный вариант закона об автономии. В ответ курды во главе с Масудом Барзани начинают новое восстание.
• 5 марта 1975 в городе Алжире Саддам Хусейн и шах Ирана заключают договор, удовлетворяющий претензии шаха в отношении пограничного режима реки Шатт-эль-Араб. После этого шах прекращает поддержку Барзани. Восстание курдов терпит крах, Свободный Курдистан ликвидирован.
• В январе 1977 года начались репрессии против Компартии Ирака — младшего партнёра партии БААС в Народном фронте.
• 16 июля 1979 — дворцовый переворот в Багдаде — отставка Президента аль-Бакра; 1979—2003 — президент Ирака — Саддам Хусейн.
• В 1979 году иракская Компартия переходит на нелегальное положение и начинает партизанскую войну в горах иракского Курдистана, в которой постепенно начинают участвовать и курдские националисты.
• 1980-1988 — Ирано-иракская война, начатая Ираком.
• 7 июня 1981 года 14 израильских истребителей-бомбардировщиков уничтожают два иракских атомных реактора (Операция «Опера»), действующий и строящийся, а также соответствующие исследовательские лаборатории. Реакторы были созданы при помощи Франции.
• 1987—1989 — иракская армия проводит против партизанских отрядов курдов и иракских коммунистов на севере страны военную кампанию «Анфаль», включавшую широкое применение химического оружия. По разным оценкам, в ходе операции было уничтожено от 100 до 180 тыс. мирных жителей (16 марта 1988 года 5 тыс. курдов города Халабджа погибло от газовой атаки. Курды и иранцы обвинили в этом нападении Саддама Хусейна. По иракской версии, поддержанной Госдепартаментом США, удар по гражданскому населению был нанесен Ираном в ходе наступления (хотя на деле атака была произведена уже после того, как Халабджа была занята соединенными силами иранцев и курдских повстанцев). Однако, расследование международных правозащитных организаций (прежде всего Хьюман Райтс Вотч) подтвердило вину Саддама Хусейна. В январе 2010 г. иракским судом был признан виновным в организации газовой атаки и приговорен к смерти двоюродный брат Саддама Али Хасан аль-Маджид; сама газовая атака была признана актом геноцида. Атака велась с использованием зарина, табуна и VX, причём известно, что Ирак производил зарин и табун в ходе войны. По другим источникам, был применен только хлористый циан, отсутствовавший у Ирака, но находившегося на вооружении Ирана. Атака была произведена с применением самолётов МиГ и «Мираж», имевшихся у ВВС Ирака и отсутствовавших у ВВС Ирана.
• 2 августа 1990 — иракская армия вторгается в Кувейт. Страна оккупирована и аннексирована Ираком.
• 17 января — 28 февраля 1991 — Война в Заливе; после пяти недель воздушных бомбардировок и четырёх дней наземной войны Кувейт освобождён силами международной коалиции во главе с США.
• Март 1991 года — восстание курдов на севере и менее масштабные волнения шиитов на юге Ирака (Басра) жестоко подавлены иракской армией с многотысячными жертвами. Это привело к гуманитарной катастрофе — более 1 млн беженцев (в основном курдов) прибыли в Турцию и Иран. Для оказания гуманитарной помощи в северные районы Ирака введены международные войска (операция «Provide Comfort»).
• Лето-осень 1991 — операция сил НАТО «Восстановление комфорта», в результате которого иракские войска, а за ними и власти выведены из трёх провинций Курдистана (Эрбиль, Сулеймания, Дохук). В этих провинциях устанавливается курдская власть и фактически возникает полунезависимое образование, получившее название «Свободный Курдистан». Иракская Компартия получила возможность легально действовать в этом регионе.
• 1994—1998 — Гражданская война в Свободном Курдистане между Демократической партией Курдистана и Патриотическим Союзом Курдистана. В 1995 году в войну вмешивается Иран на стороне ПСК и Саддам Хусейн на стороне ДПК. Образуются две отдельные администрации: Эрбильская (правительство ДПК, провинции Эрбиль и Дохук) и Сулейманийская (ПСК). В конце концов, американцы примиряют обе противоборствующие партии (Вашингтонский договор 1998 года).
• 1998 год — операция «Лиса в пустыне» (американские авианалёты на Багдад).
• 2001 год — После событий в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года президент США Джордж Буш (младший) обвиняет Ирак в числе других «стран-изгоев» в поддержке международного терроризма и попытках разработки оружия массового уничтожения. В частной беседе Джордж Буш так высказался о причинах вторжения в Ирак: «Бог наставил меня, чтобы я ударил по Саддаму» («instructed me to strike at Saddam»).

Иракская война

• 20 марта — 1 мая 2003 — вторжение войск международной коалиции (основные участники — США и Великобритания) в Ирак без мандата Совета безопасности ООН с целью свержения Саддама Хусейна, а также для уничтожения оружия массового поражения, которое впоследствии так и не было обнаружено. 1 мая Джордж Буш на борту авианосца «Abraham Lincoln» провозглашает: «Тиран пал, Ирак свободен!» — и объявляет войну выигранной. Во главе временной администрации Ирака становится американец Джей Гарнер, затем Пол Бремер. См. также Международные коалиционные силы в Ираке.
• 2003 — выходят из подполья экстремистские группировки шиитского толка и Компартия Ирака. Партия БААС уходит в подполье и организует партизанскую войну.
• 22 июля 2003 года, в пригороде Мосула, американцы уничтожили двух сыновей Саддама и его 14-летнего внука, вначале в перестрелке, а затем разбомбив с воздуха дом, где они скрывались.
• С лета 2003 года началась партизанская война, достигшая своего максимума к лету 2007 года.
• 2004 — Восстание Армии Махди.
• 2006, 30 декабря — казнён через повешение бывший президент Ирака Саддам Хусейн.
• К концу 2008 года атаки на международные силы и иракскую полицию почти прекратились. Продолжаются террористические акты, в результате которых страдает мирное население. Часть повстанцев легализовалась и получает жалованье в качестве членов так называемой «суннитской милиции». Главнокомандующий иракского Сопротивления Иззат Ибрагим аль-Дури продолжает находиться в подполье, несмотря на все усилия его схватить, он остаётся неуловим.
• 7 марта 2010 года состоялись выборы в парламент, но в результате закулисной борьбы вокруг результатов выборов, парламент не собирался, а правительство не было сформировано. Лишь 10 ноября удалось добиться хрупкой договорённости относительно распределения власти в стране между партиями и группировками.

Гражданская война

В результате экспансии террористической организации «исламское государство» в Ираке началась гражданская война. На 05.06.2016 правительственные войска освободили большую часть территории государства.

В ходе конфликта различные группировки курдского автономного округа воспользовался ситуацией (необходимостью перебросить государственные войска с севера на юг страны для борьбы с основными силами террористов) и на время заняли нефтеносный Киркук, а также несколько других населенных пунктов (Синджар)

Физико-географическая характеристика

Географическое положение

Территория Ирака составляет 435 052 км² (58-е место по площади среди стран мира. Расположена на севере Аравийского полуострова и омывается водами Персидского залива. Бо́льшая часть Ирака расположена в пределах Месопотамской низменности, являющейся передовым прогибом, разделяющим докембрийскую Аравийскую платформу и молодые нагорья Альпийско-Гималайского подвижного пояса.

Рельеф

Северная часть Месопотамской низменности представляет собой денудационно-аккумулятивную равнину высотой 200—500 м, осложнённую отдельными останцовыми массивами высотой до 1460 м (горы Синджар), южная часть Месопотамии — заболоченная аллювиальная низменность высотой не более 100 м. Окраина Аравийской платформы, заходящая в Ирак с юго-запада, расположена в пределах Сирийско-Аравийского пластового плато высотой до 900 м, занятого Сирийской пустыней и пустыней Эль-Хиджара. На севере Ирака протягиваются невысокие хребты Армянского нагорья, переходящие на северо-востоке страны в средневысотные хребты Иранского нагорья с высшей точкой Ирака — горой Хаджи-Ибрахим (3587 м). Эти горные районы характеризуются повышенной сейсмичностью.

Внутренние воды

Главными водными артериями страны являются Тигр и Евфрат, пересекающие Месопотамскую низменность с северо-запада на юго-восток и сливающиеся в низовьях в Шатт-эль-Араб, впадающую в Персидский залив. Воды Евфрата, не имеющего в Ираке значительных притоков, расходуются на орошение. Тигр с притоками Большой Заб, Малый Заб и Дияла располагает гидроэлектростанциями. Регулярное судоходство возможно в основном по реке Шатт-эль-Араб. Весной на реках случаются наводнения, для борьбы с которыми созданы наливные водохранилища, позволяющие использовать накопленную воду в сухой сезон. Понижения Месопотамской низменности изобилуют озёрами: Тартар, Эль-Мильх, Эль-Хаммар, Эс-Саадия, Эль-Хаббания. В пустынях во время дождей протекают временные водотоки.

Используемые со времён цивилизации Древней Месопотамии плодородные аллювиальные почвы долины Тигра и Евфрата в результате многовековой нерациональной практики орошаемого земледелия во многих местах превратились в солончаки, такыры, песчаные пустыни. Но и сейчас здесь преобладают орошаемые земли. Бо́льшую часть остальной территории Ирака занимают пустынные злаково-полынные степи, полупустыни и тропические пустыни (на юге). Леса, занимающие 2 % площади страны произрастают в горах (дубы, фисташки, можжевельник, сменяющиеся к подножьям маквисом и колючими кустарниками) и по долинам крупных рек (тамариск, ивы, туранга евфратская). Верхние склоны самых высоких хребтов заняты альпийскими лугами. На юге Ирака возделывают финиковые пальмы.

Полезные ископаемые

Основными полезными ископаемыми Ирака являются нефть и газ, месторождения которых протягиваются с северо-запада на юго-восток страны вдоль Месопотамского передового прогиба и относятся к нефтегазоносному бассейну Персидского залива. В Сирийской пустыне промышленно значимы месторождения фосфоритов, принадлежащие Восточно-Средиземноморскому фосфоритоносному бассейну. Также в стране имеются месторождения серы, гипса, талька, асбеста, поваренной соли, глин, известняков, хромитов, железных, свинцово-цинковых, медных, никелевых руд и других полезных ископаемых.

Климат

Климат в Ираке континентальный, с сухим и исключительно жарким летом и относительно дождливой прохладной зимой, на севере субтропический, на юге тропический. Среднеянварские температуры увеличиваются с севера на юг от 7 до 12 °С (в горах лежит снег), среднеиюльские повсеместно 34 °С (в отдельные дни могут достигать 50 °С). Годовое количество осадков 50-150 мм на равнинах и до 1500 мм в горах. Летом на юге часты пыльные бури.

Животный мир

Животный мир Ирака, в результате деградации мест обитания и военных действий, сильно обеднён, а охраняемые территории (имеющие невысокий статус охраны) занимают всего 0,001 % площади страны. Из крупных млекопитающих сохранились волк, гиена, персидская антилопа, газель, каракал, шакал. Много грызунов, пресмыкающихся и опасных членистоногих (скорпион, фаланга, саранча). В дельтах рек Тигр и Евфрат, а также в болотах по их течению и в озере Тартар обитают болотные крокодилы. В стране гнездится 170 видов птиц (в том числе почти исчезнувшие эндемики Ирака — иракская камышовка и иракская дроздовая тимелия) и зимует 230 видов птиц (редкие кудрявый пеликан, розовый фламинго…). Международный союз охраны птиц предлагает включить в состав охраняемых территорий Ирака 3,5 млн га орнитологических территорий международного значения.

Население

Численность населения

Год	млн. чел.
1878	2.0
1947	▲ 4.8
1957	▲ 6.3
1977	▲ 12.0
1987	▲ 16.3
1997	▲ 22.0
2009	▲ 31.6
2015	▲ 37.0
Источники:

По оценкам на 2009 год в Ираке примерно 31 млн жителей.

Согласно некоторым источникам, шииты в Ираке представляют 65 % населения, сунниты — 35 % (очевидно, имеется в виду только мусульманское население). По другим источникам (перепись 1997 г., результаты которой были переданы в ООН), в стране, напротив, суннитов 66 %, а шиитов 34 %.

Перепись 1997 года не проводилась в трёх провинциях Иракского Курдистана, из-за чего её результаты ставятся под сомнением рядом экспертов.

Шииты живут на юге, курды — на севере, христиане — дисперсно.

При Саддаме Хусейне шииты были в меньшей степени представлены в органах власти, и США перед вторжением рассчитывали на их поддержку. Однако, несмотря на призывы большей части шиитского духовенства к нейтралитету по отношению к оккупационной власти, шиитское население начало постепенно политизироваться и начало джихад против американцев и коллаборационистов. Центром кристаллизации шиитского Сопротивления стала так называемая Армия Махди, формально возглавляемая шиитским лидером Муктада ас-Садром.

В Ираке живёт 850 тысяч ассирийцев. После падения режима Саддама Хусейна в 2003 г. происходили похищения и убийства ассирийцев, поджоги их храмов.

В феврале 2014 года был принят «Закон Джафари о личном статусе», в соответствии с которым минимальный возраст вступления в брак снижен с 18 лет для юношей и девушек до 15 лет для юношей и 9 лет для девочек

Курды

См. также: Иракский Курдистан

Вице-президентом Ирака во времена Саддама Хусейна был Таха Ясин Рамадан, курд по происхождению.

Самым спокойным иракским регионом остаётся полунезависимый «Курдистанский Регион», в котором, наконец, пришли к соглашению ранее враждовавшие курдские партии: Демократическая партия Курдистана (ДПК) (лидер — Масуд Барзани), контролирующая большую часть провинций Эрбиль и Дахук и Патриотический союз Курдистана (ПСК) (Джаляль Талабани), под властью которого находится южная часть Иракского Курдистана, главным городом которой является Сулеймания. Несмотря на формальное единство, обе части Иракского Курдистана являются совершенно отдельными и по-разному управляемыми территориями.

Эти организации взяли Иракский Курдистан под свой контроль ещё после поражения Саддама Хусейна во время Войны в Персидском заливе.

С разгромом иракской армии в марте-апреле 2003 г. курдские отряды пешмерга, подконтрольные ПСК и ДПК, двинувшись из Свободного Курдистана, взяли под контроль Киркук, Мосул и некоторые прилегающие территории, в той или иной степени также населённые курдами, и провела там масштабные чистки, изгоняя арабских поселенцев, которым были переданы отнятые у курдов земли в ходе саддамовской политики «арабизации». Это вызвало бурные протесты с одной стороны арабов, с другой Турции, которая опасалась установления курдского контроля над нефтяным центром — Киркуком, и в результате — образования независимого Курдистана в Ираке и усиления курдского движения в самой Турции; официально, Анкара заявляла, что боится репрессий по отношению к тюркоязычному меньшинству (туркоманам). Последние компактно проживают в некоторых районах Ирака и, в частности, вокруг Киркука. При переписи населения в конце 50-х годов, турки составляли 80 % населения этого города; несмотря на давнюю вражду с курдами, при Саддаме они стали жертвой «арабизации» наравне с последними.

C 2003 года обе основные курдские партии действовали в тесной кооперации; вопросы о власти в значительной степени разрешились договоренностью между Барзани и Талабани, согласно которой первый должен быть избран президентом Ирака, второй — президентом Иракского Курдистана, а все должности и места в парламенте будут поделены по формуле 50:50. Поэтому на парламентские выборы 15 декабря 2005 года курдские партии пошли одним списком; Альянс курдских партий получил 53 места в 275-местном парламенте.

Принятие тогда же новой конституции Ирака окончательно легитимизировало широкую автономию «Курдистанского региона». При этом официально провозглашаемая цель курдских партий — не независимость, а федерация. В условиях крайне слабой центральной власти это означает, что курдские руководители продолжат править на своей территории, как им заблагорассудится, с молчаливого согласия американцев. В частности, при въезде в Ирак со стороны Турции через пограничный переход Хабур или аэропорт Эрбиля, иракская виза (стоимостью 81 доллар) не требуется. Более того, поставив курдский пограничный штамп о въезде в Иракский Курдистан (бесплатный), иностранцы, в частности, турецкие коммерсанты, имеют законное право в течение 10 дней находиться, если они это пожелают, в любом населённом пункте Ирака за пределами Курдистана.

В апреле 2005 года Талабани был избран президентом Ирака.

16 марта 2006 года, на 18-ю годовщину газовой атаки, в курдском городе Халабджа (зона контроля Талабани) начались массовые беспорядки. Разъярённая толпа курдов сожгла мемориальный музей «газации», и уничтожила почти все его экспонаты. Полиция открыла огонь по толпе, 14-летний подросток погиб, несколько десятков человек было ранено. Разгневанные жители, уничтожившие музей, заявили, что он был единственным зданием в 80-тысячном городе, которое удосужилось там построить власти Иракского Курдистана за более, чем десять лет, в то время как проблемы подачи воды, электричества и асфальтирования дорог в городе не решались: «Мы сыты по горло этими лжецами [курдскими политиками] и мы не хотим видеть их в нашем городе».

В Иракском Курдистане существует ограниченный плюрализм, активно действует курдистанский филиал Коммунистической партии Ирака, а также небольшая компартия маоистского толка. Вместе с тем деятельность исламистских партий запрещена. Исламистский анклав в Халабдже, созданный организацией Ансар аль-Ислам, был вооружённой рукой ликвидирован ПСК в 2003 году после проведения там американских бомбардировок; однако загнанные в подполье курдские исламисты весьма активны, они действуют, в частности, и за пределами Иракского Курдистана.

12 июня 2005 года парламент Курдистана провозгласил Масуда Барзани президентом региона. В мае 2006 года парламент Курдистана утвердил единое правительство вместо двух соперничавших центров управления в Эрбиле (ДПК) и Сулеймании (ПСК). Новый кабинет возглавил племянник Масуда Барзани — Нечирван Барзани. Должность вице-премьера занял представитель ПСК Омар Фаттах. Новому правительству подчиняются 26 объединённых министерств. Министерства финансов, юстиции, внутренних дел и по делам пешмерга (то есть военное министерство) в течение ближайших 6-12 месяцев будут функционировать автономно. 25 июля 2009 года Барзани был переизбран президентом на всеобщих выборах, получив более 68 % голосов.

Весной 2009 года от ПСК откололось движение «Горран» («Перемены», возглавляемое бывшим заместителем Талабани Нуширваном Мустафой. Оно заняло резко оппозиционную позицию по отношению к обеим правящим партиям, обвиняя их в коррупции и недемократичности. На региональных парламентских выборах 25 июля 2009 года, сопровождавшихся в Сулеймание взаимным насилием между сторонниками «Горрана» и ПСК, первые получил 25 парламентских мест (в основном в Сулеймание) из общего числа 111. Кроме «Горрана», оппозицию в парламенте Курдистана представляют 10 депутатов от умеренно-исламистских партий: Исламского движения Курдистана и Исламской группы Курдистана.

Езиды

Езиды — этноконфессиональная группа, в основном проживающая на севере Ирака, в частности в провинции Мосул. Основная территория компактного проживания езидов — районы Айн-Сифни, Синджар и Дахук. В районе Дахук находится и главная святыня езидов — Лалеш. Оценки числа езидов в Ираке колеблются от 300 тыс. до 800 тыс.

В 2012 между главой Езидской партии за реформы и прогресс в Ираке и президентом Ирака было заключено соглашение о создании Езидской автономии (Эздихан) на севере Ирака на общей площади 15 тысяч квадратных километров в провинциях Айн-Сифни, Синджар (Шангал) и Дохук.

Эздихан — один из самых опасных регионов в Ираке. Так, вследствие серии взрывов в районе Синджара 14 августа 2007 года погибло более 500 человек, из-за чего тысячи езидов покинули свою историческую родину.

Сунниты

«Суннитский треугольник», центральная часть Ирака к западу от Багдада — регион, в котором партизанская война против американских войск велась с наибольшей ожесточенностью. При Саддаме в этом регионе селились отставные военные. После 2003 года эти города по несколько раз подвергались зачисткам. Помимо американцев в зачистках суннитских районов принимали участие сформированные американцами отряды шиитских боевиков и курдов, которые относились к населённым пунктам региона как к вражеским территориям. Большое количество местных жителей было убито, многие остались без жилья и средств к существованию.

Ещё весной 2004 года оккупационные силы потерпели здесь целый ряд поражений. Хотя Джордж Буш объявил войну оконченной ещё 1 мая 2003 года, в апреле 2004-го иракские партизаны провели серию атак по всей стране и вынудили американцев покинуть сразу несколько наиболее неспокойных участков.

Сначала коалиция потеряла контроль над «суннитским треугольником», территорией, расположенной между городами Эль-Фаллуджа, Баакуба и Рамади. А к лету ситуация переменилась и на севере страны — в районе Мосула постепенно усиливали свои позиции повстанцы.

Американцы объявили, что Фаллуджа является оплотом Абу Мусаба аз-Заркауи — одного из лидеров суннитского сопротивления. Они полностью потеряли контроль над городом.

Статистика свидетельствует, что его гибель 7 июня 2006 года не снизила среднемесячные потери военнослужащих коалиции.

Осенью 2004 года американские войска начали масштабную операцию против сил сопротивления в «суннитском треугольнике».

В начале октября после трёхдневных боёв был взят город Самарра. После этого все силы были брошены на захват городов Фаллуджа и Рамади. Фаллуджа была блокирована, при этом одновременно по ней наносились массированные бомбовые удары. Главным требованием, которое предъявляли американцы, была выдача городскими властями якобы скрывающегося в городе Абу Мусаба аз-Заркауи, голову которого Пентагон оценил в $25 млн.

Операция по штурму Фаллуджи была проведена в течение 1,5—2 недель в середине ноября. Операция была призвана остановить эскалацию насилия и обеспечить условия для проведения свободных выборов 25 января 2005 года. Для решения этой задачи иракские власти ввели в стране чрезвычайное положение сроком на 60 дней.

Штурм города стал политической и психологической акцией. Без установления эффективного контроля иракских властей над городом его пришлось бы захватывать заново уже через несколько месяцев.

В операции под кодовым названием «Phantom Fury» приняло участие 12 тыс. американских военнослужащих и 3 тыс. бойцов новой армии Ирака.

По официальным данным, за время операции около 1200 боевиков были убиты, 450—500 взяты в плен. В ходе штурма большая часть Эль-Фаллуджи была превращена в руины — разрушены дома, мечети, линии электропередачи, городской водопровод.

Захват американскими войсками Фаллуджи отнюдь не привёл к спаду партизанской войны, а чрезмерное применение силы было расценено значительной частью арабского мира как варварство.

В выборах в учредительное собрание, состоявшихся в январе 2005 года (см. подробнее) участвовали практически одни арабы-шииты и курды-сунниты. Арабы-сунниты, находящиеся в меньшинстве, просто не пошли на выборы, где им было гарантировано поражение, и практически оказались исключены из политической жизни страны. Естественно, победу одержал блок шиитских партий.

Осенью 2005 года суннитские партии призвали своих сторонников отвергнуть разработанный Учредительным собранием проект новой конституции, выносимый на референдум 15 октября. Сунниты заявляли, что новая конституция была навязана им шиитами и курдами и что этот документ подрывает государственное и территориальное единство страны. По их мнению, федерализация Ирака, закреплённая в проекте, предоставляет возможность курдам на севере и шиитам на юге фактически монопольно распоряжаться доходами от добычи нефти.

Благодаря вмешательству Лиги арабских государств, после длительных переговоров, крупнейшее суннитское объединение — Исламская партия Ирака — согласилось поддержать проект конституции. В свою очередь, шииты и курды пообещали создать парламентскую комиссию для доработки спорных пунктов документа.

На выборах в Национальную ассамблею, состоявшихся 15 декабря 2005 года, победу одержал шиитский Объединённый иракский альянс (128 депутатских мандатов в 275-местном парламенте). Шииты, однако, не смогли стать фракцией большинства, как в предыдущем временном законодательном органе власти. По мнению наблюдателей, это произошло благодаря отказу суннитских партий от бойкота выборов. В результате две крупнейшие суннитские партии получили 55 мест.

Шииты

Партия БААС была организована в городе Эль-Насирия шиитами-баасистами в конце 40-х годов XX века. На момент начала оккупации Ирака американскими войсками иракские шииты представляли большинство в ней. В соответствии с так называемым «списком 55», опубликованным оккупационными силами США, из 55 бывших лидеров Ирака 35 были шиитами. Доля шиитов в партии БААС составляла 62 % партийного руководства.

После оккупации Ирака, часть шиитского региона страны (крайний юг) контролировали силы Великобритании. В отличие от американцев, они грубо не вмешивались в политическую жизнь региона и не проводили масштабных зачисток. В связи с этим реальная власть в регионе постепенно перешла в руки Армии Махди в коалиции с другими политическими структурами. Эта коалиция взяла под контроль транспортировку нефти через порт Басру, а багдадские власти утратили всякий контроль над ситуацией в этом регионе.

Согласно официальным заявлениям оккупационных сил, за многими терактами против них стоит Иран. Однако эта страна полностью контролирует и финансирует Верховный Совет исламской революции в Ираке (ВСИРИ), влиятельную политическую составляющую иракской власти (шиитской религиозной ориентации), и его военизированное крыло БАДР, который организовывал теракты против руководства Ирака во время ирано-иракской войны. Парадоксально, но американцы также поддерживают хорошие отношения с этими организациями.

Противовесом ВСИРИ выступает формально распущенная в 2004, но ещё более укрепившаяся «армия Махди», возглавляемая Муктадой Садром. Он позиционирует себя как «квинтэссенцию иракского национализма» и контролирует не только шиитский юг, но и пригород Багдада — Мадинат-Садр (Садр-Сити).

На выборах в Национальную ассамблею, состоявшихся 15 декабря 2005 года, шиитский Объединённый иракский альянс одержал победу (128 депутатских мандатов в 275-местном парламенте). Шииты, однако, не смогли стать фракцией большинства, как в предыдущем временном законодательном органе власти. (см. выше раздел «Государственное устройство»).

Христиане

По итогам исследования международной благотворительной христианской организации «Open Doors» за 2014 год, Ирак занимает 4 место в списке стран, где чаще всего притесняют права христиан.

Административное деление

Ирак разделён на 18 провинций (мухафаз).

№	Мухафаза	Административный центр	Площадь, км²	Население, чел. (2011)	Плотность, чел./км²
1	Багдад	Багдад	734	7 055 200	9611,99
2	Салах-эд-Дин	Тикрит	24 751	1 408 200	56,89
3	Дияла	Баакуба	19 076	1 443 200	75,66
4	Васит	Эль-Кут	17 153	1 210 600	70,58
5	Майсан	Эль-Амара	16 072	971 400	60,44
6	Басра	Басра	19 070	2 532 000	132,77
7	Ди-Кар	Эн-Насирия	12 900	1 836 200	142,34
8	Мутанна	Эс-Самава	51 740	719 100	13,90
9	Кадисия	Эд-Дивания	8 153	1 134 300	139,13
10	Бабиль	Хилла	6 468	1 820 700	281,49
11	Кербела	Кербела	5 034	1 066 600	211,88
12	Наджаф	Эн-Наджаф	28 824	1 285 500	44,60
13	Анбар	Эр-Рамади	138 501	1 561 400	11,27
14	Найнава	Мосул	37 323	3 270 400	87,62
15	Дахук	Дахук	6 553	1 128 700	172,24
16	Эрбиль	Эрбиль	14 471	1 612 700	111,44
17	Киркук	Киркук	10 282	1 395 600	135,73
18	Сулеймания	Сулеймания	17 023	1 878 800	110,37
	Всего		434 128	33 330 600	76,78

Города и населённые пункты

В Ираке находятся шесть городов с население свыше 1 миллиона человек (Багдад, Мосул, Киркук, Басра, Эрбиль, Сулеймания).

Государственное устройство

По конституции 2005 года, Ирак — федеративная парламентская республика, основанная на консенсусе трёх основных этнорелигиозных общин иракского народа: арабов-шиитов, арабов-суннитов и курдов. При режиме Саддама Хусейна сунниты в значительной степени руководили страной, а после его свержения оказались в оппозиции.

В выборах в Учредительное собрание, состоявшихся в январе 2005 года (см. Парламентские выборы в Ираке (2005)) участвовали практически одни арабы-шииты и курды. Арабы-сунниты выборы бойкотировали, и в Учредительном собрании оказались представлены только шииты и курды, тогда как сунниты практически оказались исключены из политической жизни страны.

Осенью 2005 суннитские партии призвали своих сторонников отвергнуть проект новой конституции, выносимый на референдум 15 октября. Сунниты заявляли, что новая конституция была навязана им шиитами и курдами и что этот документ подрывает государственное и территориальное единство страны. По их мнению, федерализация Ирака, закреплённая в проекте, предоставляет возможность курдам на севере и шиитам на юге фактически монопольно распоряжаться доходами от добычи нефти.

Благодаря вмешательству Лиги арабских государств (ЛАГ), крупнейшее суннитское объединение — Исламская партия Ирака — согласилось поддержать проект конституции. В свою очередь, шииты и курды пообещали создать парламентскую комиссию для доработки спорных пунктов документа.

На выборах в парламент — Национальную ассамблею, состоявшихся 15 декабря 2005 год, победу одержал шиитский Объединённый иракский альянс (140 депутатских мандатов в 275-местном парламенте). Шииты смогли стать фракцией большинства, в то время как крупнейшие суннитские партии получили 18 мест, а Альянс курдских партий — 75 мандатов. Остальные места распределились между более мелкими партиями различной этнической и религиозной принадлежности.

Члена ЦК Компартии Ирака Али Алекаби следующим образом оценил честность проведения этих выборов^{[неавторитетный источник? 2749 дней]}:

— Насколько сильно были подтасованы в Ираке прошлые выборы? Сколько, на ваш взгляд, было «липовых» голосов, 5 %, 10 %, 20 %?
— Больше. В частности, множество бюллетеней, поданных за нашу партию, было объявлено недействительными. Для этого, например, на них во время подсчёта голосов писали какой-нибудь ещё значок, или что-то ещё. Я думаю, что на будущих выборах подтасовок будет меньше. Многие люди голосовали тогда за исламистов, но они не получили от них ничего.

На последних выборах, прошедших 7 марта 2010 года, неожиданно победила бывшая суннитская оппозиция. Блок «Государство закона», лидером которого стал бывший премьер-министр Айяд Аляви, получил 91 из 325 мест в парламенте страны. Блок действующего главы правительства Нури аль-Малики завоевал 90 — всего лишь на одно место меньше. Третьим финишировал Иракский национальный альянс — 70 депутатских мандатов, а курдским партиям удалось в целом получить 43 места.

На местах во многих регионах реальная власть принадлежит приостановившим боевые действия повстанческим организациям, крупнейшей из которых является Исламская партия Ирака, которая, несмотря на своё название, является боевой организацией подпольной партии Баас.

Парламент

Национальная ассамблея Ирака (парламент Ирака) состоит из одного 325-местного Совета представителей, избираемого по партийным спискам. Верхняя палата (Совет Союза) пока не сформирована.

Правительство

Правительство (кабинет министров) формируется крупнейшей парламентской фракцией и возглавляется премьер-министром.

Шииты полагали, что им удастся сформировать правительство без учёта мнения остальных групп населения, однако США потребовали сформировать правительство национального единства со следующей схемой разделения постов: премьер-министром страны (ключевая должность по конституции Ирака) является шиит, президентом — курд, а председателем парламента — суннит. Два заместителя у этих должностных лиц должны дополнять своего начальника. Это означает, например, что по одному вице-президентскому посту всегда будут закреплены за шиитами и суннитами.

Американское требование вызвало недовольство у шиитов, особенно у премьер-министра Ибрагима аль-Джаафари — но американцам удалось убедить их в необходимости такого подхода. А Ибрагиму аль-Джаафари в апреле 2006 года пришлось уступить свой пост Джаваду (Нури) аль-Малики, пользующемуся поддержкой Муктады ас-Садра и духовного лидера Ирака, великого аятоллы Али аль-Систани.

Несмотря на прошедшие 7 марта 2010 выборы в парламент, победившие партии погрязли в бесконечных склоках, новый парламент не собирался и только к 10 ноября удалось якобы добиться хрупкого соглашения о формировании правительства и разделе власти в стране.

Конституция

Конституция Ирака — основной закон, принятый на всенародном референдуме 15 октября 2005 года. Конституция состоит из 5 разделов, некоторые из разделов делятся на главы, а главы — на тематические части. Конституция содержит постоянные и временные положения, срок действия последних указан в самом основном законе. Всего с учётом временных положений Конституция Ирака насчитывает 144 статьи. [web.krg.org/articles/detail.asp?rnr=107&lngnr=12&anr=12329&smap=04030000 Kurdistan Regional Government (KRG)]

• Конституция Ирака в Викитеке

Внешняя политика

Внешняя политика государства

Отношения между Ираном и Ираком

• Ирано-иракская война (1980—1988)

В 2003 г. Иран был категорически против американского вторжения в Ирак. Несмотря на прохладные отношения между странами после окончания ирано-иракской войны, Саддам Хусейн, однозначно, представлял для Ирана меньшую угрозу, чем американцы. Отношения между Ираном и Ираком осложнились вскоре после передачи американцами власти в Ираке временному правительству в середине 2004 года. Тегеран отказался признать новые власти, а министр обороны Ирака в газетном интервью обвинил Иран в прямом вмешательстве во внутренние дела Ирака, захвате нескольких боевых самолётов, переданных Ирану Саддамом Хусейном в 1991, перед началом войны в Персидском заливе. Тегеран отказался, заявив, что переговоры по этому поводу будет вести лишь с демократически избранными властями Ирака. Духовный лидер Ирана Али Хаменеи обвинил временное правительство Ирака в «прислужничестве» американцам.

Одновременно в Эн-Наджафе вновь вспыхнуло шиитское восстание. При этом лидера восстания, Муктаду ас-Садра, американские средства массовой информации считают «человеком Тегерана». Министр обороны Ирака прямо обвинил Иран в организации этого мятежа, поддержке Муктады ас-Садра, и назвал Иран «врагом номер один». В действительности он как иракский националист, весьма неудобен для Ирана. Тегеран, в свою очередь, призвал своих граждан отказаться от поездок в Ирак, в том числе от паломничества в священные для шиитов города Эн-Наджаф и Кербелу.

7 августа посольство Ирана в Багдаде подверглось минометному обстрелу, а на следующий день к антииранской кампании неожиданно присоединились иракские боевики. Группировка «Исламская армия в Ираке» похитила иранского консула в Кербеле, обвинив его в разжигании межконфессионального конфликта между шиитской и суннитской общинами страны.

Всё, таким образом, свидетельствовало о начале в Ираке мощной антииранской кампании, поддерживаемой и разжигаемой американской администрацией.

Тем не менее 2 ноября 2004 года министр иностранных дел Ирака Хошияр Зибари заявил, что Ирак намерен в ближайшее время заключить мирное соглашение с Ираном. Это позволило бы окончательно разрешить острые проблемы, сохраняющиеся во взаимоотношениях двух стран. Среди них пограничный спор относительно района Шатт-эль-Араб вдоль юго-восточной границы с Ираном, иранские требования компенсаций от Багдада за причинённый материальный ущерб в ходе ирано-иракской войны 1980—1988 годов, судьба военнопленных.

21 ноября 2005 года новый президент Ирака Джаляль Талабани посетил Иран впервые почти за 40 лет.

В начале апреля 2006 президент Египта Хосни Мубарак заявил, что Ирак находится под полным влиянием Ирана и именно Тегеран контролирует ситуацию в стране. Эта точка зрения на происходящее в Ираке высказывается в арабском мире всё чаще. Иорданские власти, например, полагают, что Ирак находится на пороге полномасштабной гражданской войны, которая может завершиться его распадом.

Лидеры Верховного Совета исламской революции в Ираке (ВСИРИ) поддерживают очень тесные связи с Ираном. Большинство из них во время правления Саддама Хусейна жило в изгнании в Тегеране. Американцы постоянно заявляют, что, якобы, на юге Ирака находится множество представителей иранских спецслужб, которые проникают в страну под видом паломников. Однако, фактически, юг страны в большей степени контролируется Армией Махди, особенно после её генерального наступления весной 2008 года. Возглавляющий её Муктада ас-Садр враждебно относится к оккупационным силам и правительству. Отношения его с Ираном скорее сложные и отмечены взаимным недоверием. Он был в этой стране единственный раз в жизни в рамках «визита вежливости».

28.07. 2009 г. сотни иракских полицейских и солдат совершили штурм лагеря Ашраф около Багдада, в котором проживали около 3,5 тыс. безоружных иранских беженцев, членов левой революционной организации Моджахедин-э Халк, получившие в качестве беженцев вид на жительство ещё при Саддаме, и находящиеся в непримиримой оппозиции к правящей в Иране власти. Как заявил пресс-атташе этой организации, семь человек убито, есть множество раненых. Многие из беженцев имели двойное гражданство или вид на жительство в Европе, Канаде и Соединенных Штатах. По мнению неизвестного автора АПН Северо-Запад, ликвидация лагеря была предпринята по настоянию Ирана.

С другой стороны, накануне оккупации Ирака, от Рабочей партии Курдистана (PKK), которая ранее вела боевые действия, используя базы на территории Иракского Курдистана, исключительно на территории Турции, отделилась группировка Партия свободной жизни Курдистана (PJAK), которая начала вести боевые действия на территории Ирана.

Турецкие СМИ утверждают, что РКК пользуется военной и финансовой поддержкой США. Официально Вашингтон объявил РКК террористической организацией.

ООН и Ирак

16 сентября 2004 Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, впервые за 18 месяцев давая международно-правовую оценку военной операции США и их союзников в Ираке, заявил, что вторжение в Ирак было незаконным и противоречило уставу ООН. До начала боевых действий Кофи Аннан настаивал, что США, прежде чем напасть на Ирак, должны получить согласие Совета Безопасности ООН. С началом вторжения генсек ООН устранился от иракской проблемы и даже выполнил требования США, приказав инспекторам ООН покинуть Ирак, чтобы сохранить их жизни в ходе американских бомбардировок.

ООН вначале ограничивалась гуманитарным сотрудничеством с американскими военными, но в августе 2003 прекратила и эту деятельность после того, как в Багдаде было взорвано здание миссии ООН и погиб спецпредставитель Кофи Аннана Серджиу Вийера ди Меллу.

Лишь в 2004 США обратились к ООН с тем, чтобы сделать созданные ими новые иракские власти легитимными. Эксперты ООН заявили, что в нынешней ситуации слишком рано формировать парламент страны, поскольку настоящие демократические выборы невозможны. США к совету не прислушались и продолжили действия по собственному графику, что вызвало критику со стороны генсека ООН.

Это заявление последовало через несколько дней после того, как государственный секретарь США Колин Пауэлл признал, что США не смогут найти в Ираке какое-либо оружие массового поражения, а ведь именно его обнаружение и ликвидация были выдвинуты США как основная причина для вторжения в Ирак.

Между тем Великобритания, Австралия, Польша, Япония заявили, что не согласны с Кофи Аннаном.

Кофи Аннан объявил иракскую кампанию незаконной именно тогда, когда до предела накаляется ситуация вокруг Ирана, и его заявление можно считать попыткой не допустить развития событий по иракскому сценарию. 18 декабря 2011 года были выведены последние силы США из Ирака. Оставшиеся военные охраняют посольство США, а также остались некоторые офицеры в Иракской армии.

Отношения с Россией

Ирак имеет дипломатические отношения с Российской Федерацией.

• 25 августа — 9 сентября 1944 г. — установлены дипломатические отношения на уровне миссий.
• 3 — 8 января 1955 г. — дипломатические отношения прерваны правительством Ирака.
• 18 июля 1958 г. — достигнута договорённость о возобновлении дипломатических отношений на уровне посольств.

Экономика и финансы

Объём ВВП по ППС за 2014 год составил 526,1 миллиардов долл. США — 36 место в мире (около 15 300 долл. США на душу населения — 102 место в мире). Темпы падения экономики, зафиксированные в 2014 году, — 2,1 %. Доходная часть государственного бюджета за 2014 год — 86,03 млрд долл. США, расходная — 97,57 млрд долл. США, дефицит бюджета — 5,2 % от ВВП

По свидетельству побывавшего в Ираке в 2008 году очевидца из России Лоуренса Месопотамского, правительство не контролирует не только страну, но даже Багдад. По его приблизительным оценкам, брошено от 80 до 90 % квартир в центре Багдада. За исключением «зеленой зоны» и Курдистана, в населённых пунктах Ирака почти нет электричества и воды, в отелях по вечерам работают собственные электрические генераторы. Эфирное телевещание отсутствует, но есть спутниковое, которое могут смотреть состоятельные слои населения при условии наличия дома собственного электрогенератора. Большая часть населения из престижного когда-то центра города бежала за границу.

В 2008 году в Багдад вернулись 40 тыс. беженцев. В начале 2009 года директор одной из багдадских компаний по торговле недвижимостью отмечал значительный рост цен на квартиры, связанный с возвращением беженцев, что он объяснял в первую очередь завершением войны.

По утверждению российской журналистки Надежды Кеворковой, в Ираке уничтожены все дороги, раскатаны все придорожные территории, за 7 лет оккупации сельское хозяйство разрушено окончательно, невозможно вести строительную деятельность, оккупационный режим не предполагает реконструкции.

Рост промышленного производства составил 7,9 % в 2007 году, 10,5 % в 2008 году (11-е место в мире), 3,4 % в 2009 году. Рост ВВП составил 1,5 % в 2007 году, 9,5 % в 2008 году и 4,3 % в 2009 году.

Вместе с тем, добыча нефти частично сохранилась, но транспортировка её заграницу, особенно в Турцию, нестабильна из-за частично продолжающегося саботажа. Курды на севере зачастую транспортируют нефть в Турцию при помощи «автомобильных нефтепроводов» (колонн «наливняков»).

Культура

Общественный быт в значительной мере определяется исламскими традициями и установлениями (шариат, согласно Конституции). В стране отмечаются все мусульманские религиозные праздники: день рождения пророка Мухаммеда, справляемый после мусульманского поста рамадана, праздник разговения (ид-аль-фитр), праздник жертвоприношения (ид-аль-адха). Сохраняются и восходящие к доисламским временам календарные обряды, связанные с началом полевых работ, уборкой урожая, остригом овец и т. д.

Традиционная одежда

Традиционная одежда арабов Ирака, варьирующаяся в деталях в различных районах страны, в целом близка к североарабскому бедуинскому костюму. Мужчины носят сужающиеся книзу, обычно белые штаны и длинную широкую рубаху (дишдаша), стянутую поясом (натак). В холодное время поверх надевается распашной плащ (аба). Головным убором служит платок (яшмаг), придерживаемый закрученным вокруг головы шерстяным жгутом (агалем). Наиболее распространённая обувь — деревянные или кожаные сандалии, а в среде более состоятельных людей — мягкие туфли. Одежда рисоводов и рыбаков Южного Ирака часто ограничивается набедренной повязкой.

Женская одежда состоит из штанов, длинного платья (атаг) — яркой расцветки у молодых и темной у пожилых женщин — и шелкового или шерстяного плаща-абы. Голову покрывают темным платком, перетянутым на лбу полосой ткани (чардаг). От подбородка на грудь спускается другой платок (фута); женщины, совершившие паломничество к святым местам, носят белую футу. Очень разнообразны носимые женщинами украшения и амулеты — кольца, браслеты, ожерелья, подвески, серьги, носовые кольца и броши, изготовленные из самых различных материалов.

Национальная кухня

В пище преобладают финики, ячменные и пшеничные лепешки, рис, кислое молоко, овощи. Финики едят с лепешками и чаем, приготавливают из них пасту, сахар, халву, сладкие напитки, водку. Из риса варят крутую кашу (бургулъ), которую обычно едят с кислым молоком (ля-(бан). Местами в ходу рыбные блюда, но рыба, в частности в Багдаде, стоит значительно дороже мяса. Из традиционных мясных блюд, которые особенно в ходу по праздничным дням, популярны плов, жаркое (кябаб), жареные шарики из рубленого мяса (куб-ба), фаршированные мясом баклажаны и помидоры (долма) и др.
К числу любимых напитков принадлежат чай, кофе, фруктовые шербеты, лимонад — хамуд, разбавленное водой кислое молоко с солью. С октября 2016 запрещено на всей территории страны производить, ввозить и продавать алкогольную продукцию​.

Народная музыка

Иракская народная музыка, известная как музыка Месопотамии, относится к музыке арабского мира, но в то же время содержит элементы турецкой, персидской и индийской музыкальных культур.

СМИ: Средства массовой информации Ирака

Вооружённые силы

Сухопутные войска: 133 тыс. чел.; Военно-воздушные силы: 1 тыс. человек, 34 самолёта и 26 вертолётов; Военно-морские силы: 1 тыс. чел.; силы специальных операций. Расходы — 8,6 % ВВП (2006).

Создание иракских сил безопасности

Совет Безопасности ООН в 2004 году принял резолюцию, которая предусматривает создание сил безопасности Ирака.

Американцы, особенно начиная с 2007 года, стремятся взять на службу иракских генералов и старших офицеров, служивших в армии и спецслужбах во времена Саддама Хусейна. Многие из них обладают большим опытом ведения войны в местных условиях, прошли ирано-иракскую войну и операцию «Буря в пустыне». Кроме того, часть этих высокопоставленных в прошлом военных имеют связи в кругах иракского Сопротивления и пользуются среди повстанцев уважением.

Как заявили в начале 2005 года генералы Джордж Касей^{[уточнить]} (верховный американский главнокомандующий в Ираке), и Джоне Абизаиде^{[уточнить]} (верховный американский главнокомандующий на Ближнем Востоке), из ста двадцати иракских батальонов полиции и армии, обученных американцами, только один может действовать самостоятельно.

Иракская Национальная гвардия, созданная в 2004 году для обеспечения внутренней безопасности, была расформирована в 2005 году, так как её мораль была низка, и она была наводнена агентурой иракского Сопротивления. Та же судьба ранее постигла и «Иракский гражданский корпус защиты» (ICDC), предшественник Национальной гвардии.

Фуад Хуссейн, начальник штаба президента Курдистана М. Барзани, так высказался о ситуации в Ираке: «Там, где числятся три тысячи солдат, фактически имеется только две, остальные являются несуществующими солдатами-призраками, чьё жалованье получают высокопоставленные чиновники. Когда же доходит дело до боевых действий, то из них остаются только пятьсот человек».

Официально объявляется, что значительная часть террористических актов в Ираке совершена иностранцами, однако достоверных и документально подтвержденных фактов участия российских граждан в боевых действиях на стороне повстанческих организаций нет. Так, согласно данным независимого исследования, среди 311 иностранных боевиков, взятых в плен с апреля по октябрь 2005 года, выходцев из России не было (хотя эти данные могут быть неточными и неполными).

Ряд городов, в частности Эль-Фаллуджа, с согласия американцев, управляется, начиная с 2007 года, так называемой «суннитской милицией», а, фактически, легализованными повстанцами, которые обязались взамен не допускать нападений на американцев на подконтрольной им территории. Каждый из них получает жалованье в размере около 300 долларов.

Начиная с конца 2007 года неуклонно снижались как потери международных сил, так иракских сил безопасности. Существует мнение Лоуренса Месопотамского, что это связано с тем, что имеет место негласная договоренность между американцами и повстанческими организациями умеренного толка о прекращении огня, согласившиеся дать возможность США спокойно вывести свои войска, сохранив лицо.

По мнению иракца Хайдара, личного гида и переводчика Лоуренса Месопотамского^{[неавторитетный источник? 4469 дней]}, иракцы вербуются в силовые структуры исключительно ради денег и многие из них, возможно, в душе сочувствуют повстанцам. Если в ходе рутинной проверке они могут найти что-то явно относящееся к «террористической деятельности», то подозреваемого с его грузом могут отпустить, пожелав ему на прощанье счастливой дороги. Имеется немало фактов негласных связей повстанцев с иракскими силовиками. Так, по данным Лоуренса Месопотамского, после передачи иракским силам безопасности тюрьмы в Эль-Фаллудже, осуждённые за «терроризм» были выпущены на свободу.

Крупнейшими повстанческими организациями Ирака, которые противостоят иракским силам безопасности, являются:

• Исламская армия Ирака. Это наиболее крупная повстанческая организация страны, состоит в основном из иракских суннитов, включает в себя многих иракцев, лояльных к просаддамовской партии БААС и является скорее националистической, чем религиозной.
• Совет муджахединов Шуры (Mujahedeen Shura Council). Представляет собой объединение Аль-Каиды в Ираке с несколькими меньшими и чисто иракскими группами.
• Исламский Фронт иракского Сопротивления. Нет единой точки зрения относительно того, представляет ли он собой единую организацию или является чем-то вроде органа для связи с общественностью для ряда мелких групп. Организация брала на себя ответственность за множество нападений вокруг Мосула.
• Армия Ансар-аль Сунна (Партизаны закона). Представляет собой ответвление партии Ансар-аль-Ислам. Её лидеры и бойцы в большинстве своём являются иракскими суннитами, которые придерживаются строгой фундаменталистской формы ислама, называемой салафизмом. Её религиозная доктрина близка к Аль-Каиде, но две эти группы ожесточенно конкурируют между собой за влияние среди повстанцев.

Согласно проведенному в феврале-марте 2007 года опросу населения Ирака, 51 % населения страны поддерживает атаки повстанцев на войска США (violence against U.S. forces is acceptable).

См. также

• Телекоммуникации в Ираке
• Иракский Курдистан
• Иракская диаспора
• Российско-иракские отношения

Литература

• Герасимов О. Г. Ирак / Оформление художника Н. В. Батаева. — М.: Мысль, 1984. — 112 с. — (У карты мира). — 60 000 экз. (обл.)
• Густерин П. В. Города Арабского Востока. — М.: Восток—Запад, 2007. — 352 с. — (Энциклопедический справочник). — 2000 экз. — ISBN 978-5-478-00729-4.

Ссылки

• Ирак в каталоге ссылок Open Directory Project (dmoz).
• [www.arabic.com.ua/article.php?art=131 Ирак: колыбель цивилизации]
• [www.globalsecurity.org/military/facility/iraq-map-bases_111103.htm Карта военных объектов в Ираке]

Отрывок, характеризующий Ирак

Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».


В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.
Однажды в Москве, в присутствии княжны Марьи (ей казалось, что отец нарочно при ней это сделал), старый князь поцеловал у m lle Bourienne руку и, притянув ее к себе, обнял лаская. Княжна Марья вспыхнула и выбежала из комнаты. Через несколько минут m lle Bourienne вошла к княжне Марье, улыбаясь и что то весело рассказывая своим приятным голосом. Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами подошла к Bourienne и, видимо сама того не зная, с гневной поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку: «Это гадко, низко, бесчеловечно пользоваться слабостью…» Она не договорила. «Уйдите вон из моей комнаты», прокричала она и зарыдала.
На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.


В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.