Республика Новая Гранада
| Республика Новая Гранада | |||||||||
| исп. República de la Nueva Granada | |||||||||
| |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |||||||||
 Новая Гранада в 1851 году | |||||||||
| Столица | Богота | ||||||||
| Язык(и) | Испанский | ||||||||
| Религия | Католицизм | ||||||||
| Денежная единица | Колумбийский реал, Колумбийское песо | ||||||||
| Форма правления | Республика | ||||||||
Республика Новая Гранада (исп. República de la Nueva Granada) — государство в Центральной и Южной Америке, существовавшее в первой половине XIX века. В него входили территории современных Панамы и Колумбии, а также части территорий Эквадора и Венесуэлы.
История
В 1830 году развалилась Великая Колумбия. В 1831 году вместо неё образовались Эквадор, Венесуэла и Государство Новая Гранада (исп. Estado de Nueva Granada). 29 февраля 1832 года Национальный конвент, состоявший из представителей провинций Антьокия, Барбакоас, Картахена, Момпос, Нейва, Памплона, Панама, Пасто, Попайян, Сокорро, Тунха, Велес и Верагуас утвердил новую Конституцию, в соответствии с которой государство получило название Республика Новая Гранада.
В 1839 году разразилась война Высших. Изначально это был внутренний конфликт, но, будучи не в силах решить его самостоятельно, президент Хосе Игнасио де Маркес обратился за помощью к Эквадору, пообещав взамен территориальные уступки. В ответ главы ряда провинций объявили о независимости от центрального правительства, а себя — Высшими главами соответствующих территорий. Война шла до 1841 года, и завершилась победой правительственных войск.
В стране возникли две партии — Либеральная и Консервативная. В 1845 году президентом страны был избран Томас Сиприано де Москера-и-Арболеда, который был членом Консервативной партии. При нём были упорядочены финансы, строились новые дороги, развивалось судоходство. В 1849 году на выборах победил либерал Хосе Иларио Лопес. В 1853 году была принята новая конституция, отменившая рабство и провозгласившая отделение церкви от государства. Эта Конституция открыла двери для превращения централизованного государства в федерацию, и 27 февраля 1855 года внутри Республики Новая Гранада появился первый федеральный штат — Панама. 11 июня 1856 года его примеру последовала Антьокия, а 13 мая 1857 года — Сантандер.
Чтобы предотвратить развал Новой Гранады, Конгресс 15 июня 1857 года принял закон, в соответствии с которым были созданы штаты Боливар, Бояка, Каука, Кундинамарка и Магдалена. В 1858 году консерваторы, получив большинство, провозгласили создание Гранадской конфедерации со столицей в Тунхе.
Напишите отзыв о статье "Республика Новая Гранада"
Отрывок, характеризующий Республика Новая Гранада
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
