Ретраншемент

Ретраншемент (в некоторых источниках ретраншамент; фр. retrancher — укрепить, обнести окопами) — фортификационное сооружение, внутренняя оборонительная ограда, расположенное позади какой-либо главной позиции обороняющихся, позволяющее обстреливать пространство за нею и принуждающее противника, овладевшего главной позицией, вести дальнейшую атаку. В XVIII веке в русском военном деле для подобных сооружений использовался термин «абшнит» (нем. Abschnitt — отрезок). Абшнит — крепостная вспомогательная внутренняя постройка в виде вала со рвом впереди, дававшая возможность продолжать оборону после того как противник занял главный вал, и вести обстрел внутренности последнего. Термин «абшнит» был заменен термином ретраншамент.

Понятие «ретраншамент» применялось как в долговременной, так и в полевой фортификации.

История

Первообразы ретраншементов существовали еще в Древнем Мире, когда обороняющиеся при проломе врагом стены окружали брешь новой оградой (или возводили её заранее).

Если вал сей есть ретраншамент, построенный Траяном, для ограждения провинций Римских от набегов варваров; то при сооружении сей стены, должны были быть соблюдены необходимые условия для удобства защиты. — Но здесь, напротив, все выгоды местоположения на стороне, прилегающей с севера.

— А. Ф. Вельтман «О валах Траяна», Начертание древней истории Бессарабии, сочинённое Генерального Штаба Штабс-Капитаном Вельтманом, Москва, 1828 год.

В XVI веке германский инженер Даниил Спекле (1536—1589) внёс существенные усовершенствования в бастионную систему обороны. В числе прочего, бастионы усиливались кавальерами, отделенными от бастионов рвом. Эти постройки представляли собой первые полноценные ретраншементы, которые значительно увеличили силу обороны. В некоторых случаях строился общий ретраншемент за линией бастионов.

В последующие эпохи множество военных инженеров и строителей уделяли внимание устройству ретраншементов в крепостях и укреплениях, считая что упорство обороны во многом зависит от наличия сильных ретраншементов. На рубеже XVIII — XIX веков было предложено строить в горже бастиона казармы, которые в случае необходимости могли быть превращены в ретраншемент. В XIX веке стали строиться специальные сомкнутые оборонительные казармы, играющие роль ретраншмента. Оборонительная казарма в Модлине имела длину 2 км и могла вместить 17 000 человек.

В то же время активно использовались ретраншементы возводимые в период обороны. Так во время осады Пскова в 1581 году русские построили ретраншемент на участке готовящейся атаки и сумели отразить штурм, несмотря на то, что основная стена была проломлена поляками, а несколько башен на ней захвачено. Во время обороны Троице-Сергиевой Лавры также строились ретраншменты в наиболее опасных местах. В Порт-Артуре гарнизону приходилось создавать ретраншементы из мешков с землей и даже такие, наскоро возведенные сооружения, способствовали увеличению длительности обороны крепости.

См. также

• Петровский ретраншемент
• Кавальер
• Цитадель

Литература

• Вспомогательные фортификационные постройки // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Начертание древней истории Бессарабии. С присовокуплением исторических выписок и карты. — 1-е изд. — М.: В тип. С. Селивановского, 1828. — XVI, 74 с.
• Профессор Виктор Васильевич Яковлев, «Эволюция долговременной фортификации», Государственное военное издательство Наркомата обороны Союза ССР Москва — 1931 год;
• Полковник В. Ф. Шперк, «Фортификационный словарь», издание Военно-инженерной Краснознамённой академии имени В. В. Куйбышева (ВИА), Москва - 1946 год.
• Большая советская энциклопедия (БСЭ), Третье издание, выпущенной издательством «Советская энциклопедия» в 1969—1978 годах в 30 томах;
• Яковлев В. В. [militera.lib.ru/h/yakovlev_vv/index.html История крепостей : эволюция долговременной фортификации]. — СПб.: Полигон, 1995. — С. 107—148. — 311 с. — ISBN 5-89173-077-4.

Ссылки

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
• [rufort.info/library/yakovlev2/yakovlev2.html Профессор Виктор Васильевич Яковлев, Эволюция долговременной фортификации, Государственное военное издательство Наркомата обороны Союза ССР Москва — 1931 год]
• [www.szst.ru/library/shperk_s/ Полковник В. Ф. Шперк, Фортификационный словарь, издание военно-инженерной Краснознамённой академии имени В.В. Куйбышева (ВИА), Москва - 1946 год]
• Фортификация — статья из Большой советской энциклопедии.

Отрывок, характеризующий Ретраншемент

Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.