Референдум в Белоруссии (1995)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Республиканский референдум 14 мая 1995 года
«Согласны ли вы с приданием русскому языку равного статуса с белорусским?»
Да или нет Голосов Процент
Да 4,017,273 83,3 %
Нет 613,516 12,7 %
Действительных голосов 4 078 629 96 %
Недействительных голосов 192,693 4 %
Всего голосов 4 830 582 100,00 %
Электорат 7 445 820
«Поддерживаете ли Вы предложение об установлении новых Государственного флага и Государственного герба Республики Беларусь?»
Да или нет Голосов Процент
Да 3 622 851 75,1 %
Нет 988 839 20,47 %
Действительных голосов 4 611 690 95,62 %
Недействительных голосов 211 792 4,38 %
Всего голосов 4 830 582 100,00 %
Электорат 7 445 820
«Поддерживаете ли Вы действия Президента Республики Беларусь, направленные на экономическую интеграцию с Российской Федерацией
Да или нет Голосов Процент
Да 4 020 001 83,3 %
Нет 602 144 12,5 %
Действительных голосов 4 622 115 95,8 %
Недействительных голосов 201 337 4,2 %
Всего голосов 4 830 582 100,00 %
Электорат 7 445 820
«Согласны ли Вы с необходимостью внесения изменений в действующую Конституцию Республики Беларусь, которые предусматривают возможность досрочного прекращения полномочий Верховного Совета Президентом Республики Беларусь в случаях систематического или грубого нарушения Конституции
Да или нет Голосов Процент
Да 3 749 266 77,7 %
Нет 857 485 17,8 %
Действительных голосов 4606751 95,5 %
Недействительных голосов 216 731 4,5 %
Всего голосов 4 830 582 100,00 %
Электорат 7 445 820
Источник: [web.archive.org/web/20110720220048/www.rec.gov.by/refer/ref1995resdoc.html ЦИК РБ]

Первый референдум в истории Республики Беларусь проведён 14 мая 1995 года по инициативе президента страны Александра Лукашенко. По результатам голосования принята государственная символика, отличающаяся от советской некоторыми второстепенными деталями, а русскому языку придан статус государственного. Также президент получил право на досрочный роспуск парламента.





Незаконность референдума

Стоит отметить,что референдум 1995 года был незаконным.Так, согласно Конституции и Закону о референдумах, на такие голосования нельзя было выносить вопросы, связанные с языком и культурой. Кроме того, Александр Лукашенко решил провести референдум за полгода до новых выборов, что также было запрещено нормами действующего законодательства.[1]

Вопросы

На референдум 1995 года вынесено 4 вопроса:

  • О придании русскому языку статуса государственного;
  • Об изменении государственной символики;
  • О поддержке действий президента, направленных на экономическую интеграцию с Российской Федерацией;
  • О необходимости внесения изменений в конституцию, которые предусматривают возможность досрочного прекращения полномочий Верховного Совета президентом в случаях систематического или грубого нарушения Конституции.

Первые три вопроса выносились на обязательный референдум, а ответ на четвертый должен был иметь рекомендательный характер[2].

Предпосылки

19 сентября 1991 года Верховный Совет Республики Беларусь принял Закон «О Государственном флаге Республики Беларусь»[3], утвердивший бело-красно-белый флаг, а закон Республики Беларусь от 19 сентября 1991 года № 1086-XII[4] и постановление Верховного Совета от 10 декабря 1991 утвердили Погоню официальным гербом Республики Беларусь[5].

В 1990 году принята «Государственная программа развития белорусского языка и других национальных языков в Белорусской ССР», которая предусматривала преобладание белорусского языка во всех сферах функционирования белорусского общества к 2000 году[6] и отчасти противоречила белорусскому Закону о языках, гарантировавшему гражданам право обращаться в органы власти на любом языке (ст. 3), и отнюдь не ущемлявшему права русскоязычного населения. Как показала практика, отдельные положения данной программы не были реализованы. В то же время опросы показывали, что большинство населения хотело, чтобы русский язык имел статус государственного[7][8].

Проведение референдума было обусловлено желанием президента А. Г. Лукашенко упрочить свою власть и приобрести популярность в России с последующей целью, в случае благоприятных обстоятельств, стать президентом России либо возглавить союзное государство Белоруссии и России[9][10][11][12].

Подготовка и проведение

В феврале 1995 года Лукашенко объявил о намерении провести референдум. 11 апреля 1995 года депутаты Верховного Совета большинством голосов высказались «за» и назначили дату проведения — 14 мая 1995 года, но выступили против вынесения на всенародное обсуждение трёх из четырёх предложенных главой государства вопросов. Лукашенко заявил, что берёт ответственность за проведение референдума на себя и пригрозил приостановить деятельность высшего законодательного органа в случае, если Верховный Совет не изменит свою позицию. В знак протеста депутаты фракций БНФ во главе с Зеноном Позняком и БСДГ во главе с Олегом Трусовым[13] начали голодовку в зале заседаний парламента и остались там ночевать в ночь с 11 на 12 апреля. Ночью, под предлогом того, что было сообщение о минировании здания парламента (по данным следствия, сообщение действительно имело место, однако личность его автора выяснить не удалось), в зал заседаний был введён ОМОН и сотрудники службы безопасности президента, которые насильно выдворили этих депутатов. Утром депутаты утверждали, что их эвакуация сопровождалась избиениями[14]. Следствие по делу зафиксировало наличие у депутатов телесных повреждений[15]. Президент заявил, что он лично отдал приказ об эвакуации в целях безопасности.

По воспоминаниям Мечислава Гриба, председателя Верховного Совета на тот момент, Лукашенко также утверждал[16], что депутаты распивали спиртные напитки, веселились в компании приглашённых женщин. Президент, по словам М. Гриба, обещал[16] показать для всеобщего сведения эти события, которые, по утверждению Лукашенко, были сняты на плёнку. Это обещание сдержано не было — плёнка публично не демонстрировалась.

Республиканская прокуратура возбудила уголовное дело по заявлению группы депутатов об избиении их работниками милиции в Доме правительства. Дело об избиении депутатов, возбужденное по части 2 статьи 201 и части 2 статьи 167 Уголовного Кодекса Республики Беларусь, было приостановлено в связи с невозможностью установить тех, кто подлежал привлечению в качестве обвиняемых. По утверждению следователя Генеральной прокуратуры Язэпа Бролишса «два эксперта-криминалиста из подразделений МВД снимали все происходившее на видеоплёнку», которую затем отдали представителю Администрации Президента. Получить оригинал плёнки следователю не удалось[15], что, по словам следователя, стало единственным препятствием передачи дела в суд. 13 апреля в 11.00 состоялось заседание президиума Верховного Совета и коллегии прокуратуры, где выступил генеральный прокурор Шолодонов, заявивший, что Верховный Совет, по его мнению, недееспособен, ибо можно говорить о подкупе части депутатов президентом[13].

13 апреля 1995 года депутаты Верховного Совета в результате повторного голосования приняли постановление № 3728-XII «О проведении республиканского референдума по вопросам, предложенным Президентом Республики Беларусь и мерах по его обеспечению». Референдум был назначен на 14 мая, одновременно с первым туром голосования по выборам в Верховный Совет[17].

Опросы общественного мнения показывали, что более половины жителей планирует ответить положительно на все 4 вопроса[18].

12 апреля Конституционный суд отказал Комиссии Верховного Совета по образованию, культуре и историческому наследию, требовавшей признать неконституционным вынесение на референдум вопроса о предоставлении русскому языку равного статуса с белорусским[19].

12 мая Белорусский народный фронт выпустил заявление, в котором призвал граждан принять участие в референдуме и проголосовать против[20].

Результаты и последствия

Официальные результаты голосования, озвученные ЦИК, были следующими[21]:

  • за придание русскому языку статуса государственного проголосовало 83,3 % (4 017 273 чел.), против проголосовали 12,7 % (613 516 чел.), 192 693 бюллетеня в части этого вопроса признаны недействительными;
  • за принятие нового флага и герба проголосовали 75,1 % (3 622 851 чел.), против проголосовали 20,47 % (988 839 чел.), 211 792 бюллетеня в части этого вопроса признаны недействительными;
  • за интеграцию с Россией проголосовали 83,3 % (4 020 001 чел.), против проголосовали 12,5 % (602 144 чел.), 201 337 бюллетеней в части этого вопроса признаны недействительными;
  • за наделение президента правом роспуска парламента в случае грубого или систематического нарушения последним конституции 77,7 % (3 749 266 чел.), против проголосовали 17,8 % (857 485 чел.), 216 731 бюллетень в части этого вопроса признан недействительным.

Вечером после закрытия избирательных участков и объявления первых предварительных результатов управляющий делами президента Иван Титенков лично залез на крышу дома правительства, сорвал бело-красно-белый флаг и разорвал его в клочья[22].

7 июня 1995 Президент издал указы № 213 «Об утверждении эталона Государственного герба Республики Беларусь и Положения о Государственном гербе Республики Беларусь»[23] и № 214 «Об утверждении Положения о Государственном флаге Республики Беларусь»[24], которые законодательно закрепили изменение государственной символики.

28 июня 1996 Верховным Советом 13 созыва принят закон № 452-XIII «О признании утратившими силу законодательных актов Республики Беларусь по вопросам государственной символики», где признал утратившими силу законодательные акты, противоречащие результатам референдума[25].

Следует отметить, что с момента проведения референдума бело-красно-белый флаг и Погоня имеют в Беларуси статус незарегистрированной символики и, соответственно, согласно статье 167-2 Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях запрещены к использованию при проведении публичных мероприятий.

Член Геральдического совета при президенте Республики Беларусь Сергей Рассадин в 2007 году заявил, что белорусская государственная символика, принятая на референдуме, прочно вошла в сознание народа, а бело-красно-белый флаг и герб «Погоня» — антиисторические символы, дополняет его Замдиректора НИИ теории и практики государственного управления Академии управления при президенте Криштапович[26].

Результаты референдума укрепили позиции президента Республики Беларусь А. Г. Лукашенко и заложили основу для дальнейшего усиления исполнительной ветви власти в ущерб законодательной и судебной. Официальная биография А. Г. Лукашенко оценивает итоги референдума так: «Референдумы 1995-го и 1996 г. определили конституционное устройство страны, решили языковые проблемы, утвердили государственные символы, недвусмысленно высказались за союз с Россией.», однако в перечне важнейших перемен за время правления президента смена символики и статуса русского языка не называются, зато упоминается централизация власти: «Мы создали эффективную действующую систему государственного управления, то что в народе называют „вертикаль власти“»[27].

Правовая оценка и международная реакция

Согласно статье 3 Конституции Белоруссии (редакция 1994 года), единственным источником государственной власти в Республике Беларусь является народ, который может осуществлять свою власть непосредственно. Согласно статье 37 граждане Республики Беларусь имеют право непосредственно участвовать в решении государственных дел. Непосредственное участие граждан в управлении делами общества и государства обеспечивается проведением референдумов.

По мнению Михаила Пастухова, бывшего в 1995 году судьёй Конституционного суда, нет никаких оснований считать этот референдум противоречащим нормам Конституции и серьёзных нарушений законности в ходе голосования также не было[28]. Сам Конституционный суд в своём послании «О состоянии конституционной законности в Республике Беларусь в 1995 году» также не говорит о каких-либо нарушениях при проведении референдума[29].

В заявлении Государственной думы России говорится, что она «с воодушевлением восприняла результаты прямого народного волеизъявления 14 мая 1995 года, которое подтвердило неуклонное стремление белорусского народа к единению с Россией». Согласно заявлению, «высказанная позиция белорусского народа по вопросам об отношениях с Россией, о статусе русского языка и о государственной символике стала убедительным свидетельством глубокого понимания коренных интересов двух наших братских народов»[30].

С другой стороны, законность проведения референдума 1995 г. оспаривается многими политиками, находящимися в оппозиции президенту Лукашенко. Так, бывший депутат Верховного Совета БССР, член Конституционной Комиссии и парламентской Комиссии по вопросам СМИ и прав человека Сергей Наумчик, проводя анализ законности проведения референдума, отмечает следующие нарушения[31]:

  • Закон «О всенародном голосовании (референдуме)» в актуальной на момент проведения референдума редакции не допускал вынесения на референдум вопросов, касающихся национально-исторической идентичности, в том числе вопросов о государственной символике и государственном языке. С. Наумчик подчёркивает, что руководствуясь этим положением ЦИК Беларуси перед этим уже отказывал группе граждан в проведении аналогичного референдума о государственном языке[31].
  • Изменение государственного языка предполагало внесение поправки в статью 17 Конституции Беларуси. Согласно статье 148-2 Конституции, поправки в Конституцию не могли вноситься в последние шесть месяцев полномочий Верховного Совета. Наумчик подчёркивает, что Выборы в Верховный Совет 13 созыва были назначены на один день с референдумом, следовательно если бы Верховный Совет был в тот день избран в полном составе, полномочия старого созыва закончились бы не позже, чем через три месяца после дня голосования. Это указывается в качестве второй причины, почему вопрос о государственном языке не мог выноситься на этот референдум[31].
  • Верховный Совет отказывался утвердить три вопроса референдума из четырёх, предложенных президентом до того момента, как против депутатов от БНФ, объявивших голодовку в стенах парламента, было применено физическое насилие. Наумчик расценивает применение сил ОМОНа против депутатов БНФ как угрозу другим депутатам, после которой они всё же утвердили вопросы. Таким образом назначение референдума сопровождалось нарушением закона «О статусе депутата Верховного Совета Республики Беларусь», Временного регламента Верховного совета и Уголовного кодекса[31].

Процесс проведения сопровождался, по наблюдениям Наумчика, следующими нарушениями:

  • Нарушения были зафиксированы на всех без исключения участках, на которых присутствовали наблюдатели от Белорусского народного фронта. Заявление об этом было подано в ЦИК и не было принято[31].
  • Результаты референдума так и не были утверждены Верховным Советом 12 созыва[31].

Парламентская ассамблея ОБСЕ сделала вывод, что парламентские выборы и референдум в Белоруссии не соответствовали всем международным нормам свободного и справедливого голосования. Отмечался контроль со стороны правительства за СМИ (что приводило к недостатку или искажению информации), вмешательство исполнительной власти в избирательный процесс, препятствие деятельности политических партий и пр.

Негативное заявление по поводу выборов и референдума в Беларуси сделал госдепартамент США, в котором было высказано сожаление по поводу того, «каким образом и в которой обстановке руководство Беларуси провело выборы и референдум»[32].

Напишите отзыв о статье "Референдум в Белоруссии (1995)"

Примечания

  1. [www.yandex.by/clck/jsredir?from=www.yandex.by%3Bsearch%2F%3Bweb%3B%3B&text=&etext=1153.n8_PkpoorQ1Usk16pfBQvY5zc91mnjpNPc8B2mEoOu3FyuGK3w-jc2vJLppSuiPPirKX_Fp_Z1V978iY_sW09eenAusmAPujRcTnwnUWXzLSqc2eltYTGdItLAgxdKW-sJrlRzEgifWQ5lOgi7ROYs8P2fpB5jJ6oO2EwcJQye68LDNruUkVtESYR0Zk0euv.9a5e1337106b344bd959d7e1a761f5248420af38&uuid=&state=PEtFfuTeVD5kpHnK9lio9bb4iM1VPfe4W5x0C0-qwflIRTTifi6VAA&data=UlNrNmk5WktYejR0eWJFYk1LdmtxdDV0eWxEUGVwU2tXMUNDTEtjUUF2MUVMWlpZMEZVVlBLdm1URUV3UUdqeDFUeUVBc2FHeGtwM2FWc2RfSVpHV010WFFWUGFoS1FHTURCd2tocElleF9hY2lwX1R3d3BVSkZZOV81UUtqNWFvbDdvLVdMN1FLVQ&b64e=2&sign=d18e572b2db19debc524cb1f270b8bce&keyno=0&cst=AiuY0DBWFJ5Hyx_fyvalFJ8kGfN2jiJSY3PBwjsQ7KKvZbJsTSLn5DQpdq3KnNGr905S5pjIFHjZsqW1Ta2kRM6H3eFC2BJWFA_z_HKV8UF75-OVdodS3ubCRxjjFpLF2FFe6Kg14SB9DWjACeIM3E33mIKvi1QMgaKcKkRS910ZABAiKmA1S_xkPzRA7Ol7K-85XRR0JirnpFc7mZV3_9UuUNWlwi3la3OMqvFQh6A&ref=orjY4mGPRjlSKyJlbRuxUsrqwT4MTd6ZVGFRZC8qbB3F4t1n7Hh_RttDQvAstFuBodoqZ4qx1uRj-TBI10heNY1r6ltRxJyvxMOEh_FCywR6WAw6IHCUbp6jJEVqt7zkWbMEU9cIAgyr4_rJFo7CqDQcVjCyJzvrik2yHIKier1_okAjrUqB89AQ_jEfUHEgHTNzw3mGxmdRY_HVqBFzYZsCan9qo1CrK_2ZyeCrfC4fg15tpQJs8XKdEYmEwXWvoErRU1s0-Ksyw-u6Nxl0YE6-y7IN9Goy4EBU4VKFXkgsaKlYn6aN35UCf-bf7yvbIXLYaZCPQtUx-UVkJiJSSVPUJM-3DKuCJ1h28TF824b1XtSO94PheYposWN2opMH-mHc00HlTMiEawVYE2skdvYduL0WhrkT0YSH8oivT1x4c3EAUM-VHwWQ61hgAvjIYIJT5ScxzgmY-o_PjMc94fcBnBEEEFFHg99E0jLxLFKpKrTcxnEmD3NevoNnkMCk0aIo3r-rNMjxT7bvCOQBDERKpxL5Qvofj2e6r_nDwRDRA9BfD4b8QzWTZVgE6boLU0u3bPg77RKTkf2EowKqRoD--Plu9CwXMgKQ9ZEPrVLVHdpZ2NiuIgkQiWleF0-_hV5obe0rasq7zmsqqDpWBwzDB3jGHbJJ8XGQc_zYDnM63zQdXiqeISRjfwJzx9JBnDU43GrZ8_-9rPTQa3L7s5Nr_awJmOOSmyIo0u3jsOAhb5J3HpMij8cPMkPT5Uc4AqLrl8h5fnyzpZAg9hZ-mA&l10n=ru&cts=1471680171563&mc=5.020172805482385 20 лет без Погони, языка и независимого парламента].
  2. [knihi.com/mova/aniamiennie/aniamiennie1.html#7 Міхаіл Пастухоў. Ці законны рэфэрэндум 1995 году адносна наданьня дзяржаўнага статусу расейскай мове?] // Аняменне. З кронікі знішчэння беларускай мовы. — Вільня: Gudas, 2000. ISBN 998-6951-82-7
  3. [pravo.kulichki.com/zak2007/bz62/dcm62152.htm Закон Республики Беларусь от 19 сентября 1991 г. № 1090-XII «О Государственном флаге Республики Беларусь»].
  4. [pravo.levonevsky.org/bazaby09/sbor90/text90167.htm Закон Республики Беларусь от 19 сентября 1991 г. № 1086-XII «О Государственном гербе Республики Беларусь»]
  5. [pravo.levonevsky.org/bazaby/org66/master/text1424.htm Об утверждении эталона Государственного герба Республики Беларусь и Положения о Государственном гербе Республики Беларусь — Верховный Совет Республики Беларусь]
  6. [www.niurr.gov.ua/ru/conference/kniga_conf/pletuhov.htm Плетюхов В. А. Практика законодательного обеспечения двуязычия в Беларуси]
  7. Михальченко В. Ю. Национально-языковые конфликты на языковом пространстве бывшего СССР // Язык в контексте общественного развития. М., 1994
  8. Советская Белоруссия, 07.07.1993
  9. [www.belaruspartisan.org/bp-forte/?page=100&backPage=10&news=70835&newsPage=0 Лукашенко и Кремль]
  10. Российско-белорусские отношения
  11. [www.ogoniok.com/archive/1996/4474/43-22-23/ Лукашенко метит в президенты России]
  12. [www.russkiivopros.com/index.php?pag=one&id=18&kat=5&csl=1 Беларусь — испытание независимостью]
  13. 1 2 [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=106566&print=true Борьба властей в Белоруссии]. Коммерсантъ № 67 (785) (13 апреля 1995). Проверено 14 августа 2010. [www.webcitation.org/68Aeaiv3N Архивировано из первоисточника 4 июня 2012].
  14. [www.ucpb.org/index.php?lang=rus&open=6143 Лявон Борщевский, депутат Верховного Совета 12-го созыва — «Кровавая ночь»]
  15. 1 2 [bdg.press.net.by/1999/1999_05_12.584/brolishs.shtml Четыре года назад белорусы шагнули в прошлое]
  16. 1 2 [nv-online.info/index.php?c=ar&i=1197 Белорусский мост (мемуары Мечислава Гриба)]
  17. [www.pravoby.info/docum09/part33/akt33605.htm О проведении республиканского референдума по вопросам, предложенным Президентом Республики Беларусь, и мерах по его обеспечению — Белорусский Правовой Портал]
  18. «Народная газета». — № 72. — 14 апреля 1995 года
  19. «Народная газета». — № 73-74. — 19 апреля 1995 года
  20. «Народная газета». — № 87. — 12 мая 1995 года
  21. [web.archive.org/web/20110720220048/www.rec.gov.by/refer/ref1995resdoc.html ЦИК РБ::Республиканский референдум 14 мая 1995 года]
  22. [www.belgazeta.by/20010521.20/020040850/ ФЛАГ РАЗОРВАЛИ В КЛОЧЬЯ. Новости Беларуси. Белорусские новости]
  23. [www.levonevski.net/pravo/razdel1/num2/1d2088.html Об утверждении эталона Государственного герба Республики Беларусь и Положения о Государственном гербе Республики Беларусь Архив 2007. Право на levonevski.net]
  24. [www.bankzakonov.com/republic_pravo_by_2010/blockc2/rtf-u5s1x3.htm первая редакция], [geraldika.ru/symbols/9223 текущая редакция]
  25. [pravo.levonevsky.org/bazaby/org66/basic/text0153.htm О признании утратившими силу законодательных актов Республики Беларусь по вопросам государственной символики — Верховный Совет Республики Беларусь]
  26. [web.archive.org/web/20070710182425/www.telegraf.by/belarus/2007/05/10/symbol/ Криштапович: бело-красно-белый флаг и герб «Погоня» — антиисторические символы]
  27. [president.gov.by/press10003.html Официальная биография президента Республики Беларусь]
  28. Пастухов М. [www.yabloko.ru/Themes/Belarus/belarus-28.html Развитие правовой системы Беларуси (до и после ноябрьского 1996 года референдума)] // "Россия и Белоруссия: общества и государства (редактор-составитель Д. Е. Фурман), Москва, Издательство «Права человека», 1998 год, с.296-315
  29. [ncpi.gov.by/constsud/rus/poslan95.html Конституционный Суд Республики Беларусь]
  30. [archive.is/20120909085030/www.pravoteka.ru/pst/166/82507.html Правотека.ру — Постановление Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 19 мая 1995 г. N 787-I ГД "О заявлении Государственной Думы Федерального Собрания Российской Феде …]
  31. 1 2 3 4 5 6 [www.svaboda.org/content/article/24100070.html Рэфэрэндум-95 пра сымболіку і мову ня быў легітымным ]
  32. Парламентские выборы в Беларуси; Заявление госдепартамента США по поводу выборов и референдума в Республике Беларусь // Белорусская деловая газета, 22 мая 1995 г.

Ссылки

  • [www.rec.gov.by/refer/refer1995.html Материалы по референдуму на сайте центральной комиссии Республики Беларусь по выборам и проведению республиканских референдумов]
  • Пастухов M., доктор юридических наук. [knihi.com/mova/aniamiennie/aniamiennie1.html#7 Ці законны рэферэндум 1995 года адносна надання дзяржаўнага статусу расейскай мове?] (белор.)
  • [belaruselections.info/archive/referendum1995/ Республиканский референдум 1995 года]
  • Ростиков E. [nashsovr.aihs.net/p.php?y=2004&n=12&id=2 Когда говорит народ //Наш современник. — № 12. — 2004]
  • [www.politstudies.ru/N2004fulltext/1997/6/7.htm Результаты по областям]
  • [www.svaboda.org/content/article/27014582.html статья «Леонид Синицын: Я — автор герба и флага, а звездочка — от Титенкову»] (белор.)
  • [www.youtube.com/watch?v=7G6IyjY3Nsg&feature=youtu.be Документальный фильм «Беларусь 21». Годы 1995—1996]

Отрывок, характеризующий Референдум в Белоруссии (1995)

Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.