Референдум в Казахстане (30 августа 1995)
Конституционный референдум прошёл в Казахстане 30 августа 1995 года[1] Новая Конституция была поддержана 90,0 % избирателей, при явке 90,6 %[2].
Референдум проводился на основании Указа Президента Казахстана от 28 июля 1995 г. № 2389 «О проведении 30 августа 1995 года республиканского референдума». В соответствии с пунктом 2 данного указа на референдум выносился единственный вопрос: «Принимаете ли Вы новую Конституцию Республики Казахстан, проект которой опубликован в печати первого августа 1995 года?»[3]
Результаты
| Выбор | Голосов | % |
|---|---|---|
| За | 7,212,773 | 90.0 |
| Против | 800,839 | 10.0 |
| Испорченные бланки | 78,103 | - |
| Всего | 8,091,715 | 100 |
| Source: Nohlen et al. | ||
Факты
На момент проведения референдума закона, регулирующего его проведение, не было. Закон Казахстана «О республиканском референдуме» был принят в ноябре 1995 года.
Дата проведения референдума и принятия Конституции Казахстана является государственным праздником.
Напишите отзыв о статье "Референдум в Казахстане (30 августа 1995)"
Примечания
- ↑ Nohlen, D, Grotz, F & Hartmann, C (2001) Elections in Asia: A data handbook, Volume I, p416 ISBN 019924958X
- ↑ Nohlen, D, Grotz, F & Hartmann, C (2001) Elections in Asia: A data handbook, Volume I, p419 ISBN 019924958X
- ↑ [adilet.zan.kz/rus/docs/U950002389_ текст Указа Президента Казахстана от 28 июля 1995 г. № 2389]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Референдум в Казахстане (30 августа 1995)
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
