Ржевский, Николай Николаевич

Николай Николаевич Ржевский
Место рождения:	Ленинград
Научная сфера:	Геология
Альма-матер:	Ленинградский горный институт

Ржевский Николай Николаевич — русский писатель и геолог.

Биография

Происходит из дворянского рода Ржевских, дед Ржевский Николай Николаевич являлся заместителем начальника Северо-Западного нефтяного района Компании Братьев Нобель, в 1937 году репрессирован.

Родился 16.12.1939 года в Ленинграде в семье служащих Чекулаева Николая Михайловича и Ржевской-Молчановской Златы Николаевны. В 1941 году был эвакуирован в город Сталинири, в середине 1943 года вместе с сестрой попал в действующую армию, прошёл вместе с 65-м отдельным зенитным артиллерийским дивизионом, где служила его мать, от Любани до Тарту, при этом не являясь официальным сыном полка.

В 1957 году окончил общеобразовательную школу № 32 Василеостровского района города Ленинграда, в 1963 году Ленинградский горный институт получив специальность «горный инженер-геофизик».

Научная деятельность

Работал в НИИ Геологии Арктики в Ленинграде, где принимал активное участие, а затем и руководил многолетними работами по программе Мировой Гравиметрической Съемки (МГС) в составе Полярной Геофизической Экспедиции (ПГЭ). Был участником многих сотен первичных посадок на дрейфующий лед.

В 1967 подготовил реферат для сдачи кандидатских экзаменов на тему «Геологическая форма движения материи», и был откомандирован в Иран для выполнения аэромагнитной съемки возможных залежей железной руды. По окончании командировки в течение года работал в Особом Конструкторском Бюро Министерства геологии СССР, занимаясь специфической задачей разработки технологий поиска подводных лодок аэромагнитными методами. За время работы зарегистрировал два изобретения.

Затем продолжил работу в НИИ Геологии Арктики, руководил геофизической партией, выполнял первые аэромагнитные и морские гравиметрические исследования Берингова моря.

В 1979 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Глубинная структура дна северо-западной части Берингова моря по геофизическим данным».

В дальнейшем принимал участие в морских геологических и геофизических исследованиях в Тихом и Атлантическом океанах, в 1984 году был назначен начальником Полярной морской геологоразведочной экспедиции. Эта экспедиция выполняла основные геофизические и геологические исследования в Антарктиде, вела широкомасштабные геофизические исследования в Арктике и активно развивала международные работы по поиску нового вида сырья в Мировом океане — железомарганцевых конкреций и полиметаллических сульфидов.

В 1986 году перешёл на научную работу во ВНИИОкеангеологии, а затем — в созданную на базе геофизических отделов ВНИИОкеангеологии новую научно-производственную организацию «Севморгео» в качестве заместителя директора по научной работе. В основном занимался тремя научными вопросами.

Под научным руководством академика РАН Страхова В.Н занимался разработкой наиболее рациональных, научных методов использования результатов Мировой Гравиметрической Съемки, которая завершилась созданием Программы «МГС-Наследие». Заложенные в Программе методологические принципы анализа геолого-геофизической информации, изложенные впоследствии в ряде статей представляют практический интерес при анализе геолого-геофизической информации в геологических целях (Например: «Научное наследие программы „Мировая гравиметрическая съемка“ и изучение тектоники океана». Ж. «Разведка и охрана недр». № 3, М., 1997 г.; «Геолого -геофизическое наследие России», Альманах «Нефтегаз», Тюмень, 2008 г. и др.)

Также занимался разработкой новых технологий метрологического обеспечения морских гравиметрических работ, в результате чего была разработана концепция и Программа создания специализированного гравиметрического судна.

Участвовал в разработке технологии создания плотностных моделей коры океанов, в рамках которой при его участии создан Атлас плотностных моделей Атлантического и Тихого океанов, и подготовлена статья «Сравнение функций адмиттанса Срединно-Атлантического хребта и Тихоокеанского поднятия» ("Геофизика, № 3, 1995) и сделано несколько докладов, главной темой которых было установление факта наличия в подкорковом веществе (в верхней мантии Земли) плотностных горизонтов сложной конфигурации, которые было необходимо учитывать при создании физико-геологических моделей коры.

С 1992 года является членом-корреспондентом Метрологической академии, Почётный Полярник, кандидат геолого-минералогических наук, имеет 77 научных работ.

Писательская деятельность

С начала 2000-х годов занят писательской деятельностью. Книги написаны в основном, опираясь на воспоминания первых ледовых и морских экспедиций и под действием впечатлений, полученных в процессе выборной кампании. Изданы следующие работы:

• «Простая история». Книга рассказов. Издательство «Журнал Нева», СпБ, 2005 год.
• Рассказ «День Дурака». Журнал «Нева», № 3, 2005 год.
• «Рассказы и эссе». Издательско-полиграфический центр «Журнал Нева», СпБ, 2007 год

С 2005 года член Международной Федерации Русских Писателей.

Прочее

В 1999 году Общественным движением «Промышленность Санкт-Петербурга» и Ассоциацией геологических организаций Санкт-Петербурга выдвигался кандидатом в Законодательное Собрание Санкт-Петербурга.

На настоящий момент проживает в Санкт-Петербурге, продолжает занятия научной и писательской деятельностью, подготовил эссе [www.rzhevsky.net/ «Теория относительности человека»]

См. также

• [www.rzhevsky.net/ Сайт Н. Н. Ржевского]
• [mfrp.by.ru/ Сайт Международной Федерации Русских Писателей]

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Ржевский, Николай Николаевич

– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.