Риарио Сфорца, Систо

Его Высокопреосвященство кардинал Систо Риарио Сфорца Sisto Riario Sforza<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Кардинал-священник с титулом церкви Санта-Сабина.</td></tr>
Архиепископ Неаполя
24 ноября 1845 года — 29 сентября 1877 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Кардинал Филиппо Джудиче Караччоло
Преемник:	Кардинал Гульельмо Санфеличе Д’Аквавелла
Рождение:	5 декабря 1810(1810-12-05) Неаполь, Неаполитанское королевство
Смерть:	29 сентября 1877(1877-09-29) (66 лет) Неаполь, королевство Италия
Принятие священного сана:	1 сентября 1833 года
Епископская хиротония:	25 мая 1845 года
Кардинал с:	19 января 1846 года

Систо Риарио Сфорца (итал. Sisto Riario Sforza; 5 декабря 1810, Неаполь, Неаполитанское королевство — 29 сентября 1877, там же) — итальянский кардинал. Епископ Аверсы с 24 апреля по 24 ноября 1845. Архиепископ Неаполя с 24 ноября 1845 по 29 сентября 1877. Камерленго Священной Коллегии Кардиналов с 27 марта 1865 по 8 января 1866. Кардинал-священник с 19 января 1846, с титулом церкви Санта-Сабина с 16 апреля 1846.

Источник

• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/briars.html Информация]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Риарио Сфорца, Систо

С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.