Риббек, Отто

Отто Риббек
Учёное звание:	член-корреспондент СПбАН

Иоганн Карл Отто Риббек (нем. Johann Carl Otto Ribbeck; 23 июля 1827, Эрфурт — 18 июля 1898, Лейпциг) — немецкий классический филолог.

Биография

Иоганн Карл Отто Риббек родился в саксонском городе Эрфурте 27 июля 1827 года.

После окончания университета, был сначала учителем в средней школе в городе Эльберфельде (Elberfeld). Затем, проработав некоторое время в профессорской должности в Базельском, Бернском, Кильском и Гейдельбергском университетах, он стал преемником своего коллеги и учителя, профессора Фридриха Ричля, на кафедре классической филологии в Лейпцигском университете, после того, как последний скончался (в 1877—1878 годах Риббек был ректором университета).

Отто Риббек написал несколько работ по поэтам и поэзии в Древнего Рима, среди которых такие монументальные труды, как «Geschichte der römischen Dichtung», «Die römische Tragodie im Zeitalter der Republik», «Scaenicae Romanorum Poesis Fragmenta».

Он проявил большой интерес к словарю «Thesaurus Linguae Latinae» и во многом благодаря его усилиям, правительство Саксонии выделило значительные субсидии на этот проект.

Член-корреспондент Императорской академии наук Российской Империи.

Иоганн Карл Отто Риббек скончался в Лейпциге, 18 июля 1898 года в возрасте семидесяти лет.

Библиография

• 1859—1868 — большое издание Вергилия, с «Prolegomena critica» и «Appendix Vergilianа» (Лейпциг; 2 изд., 1894—95),
• 1865 — «Der echte und unechte Juvenal» (Лейпциг),
• 1869 — [books.google.ru/books?id=e7sVAAAAYAAJ&ots=x4oqNYCHHJ&dq=Beitr%C3%A4ge%20zu%20der%20Lehre%20von%20den%20lateinischen%20Partikeln&pg=PP1#v=onepage&q «Beiträge zu der Lehre von den lateinischen Partikeln»] (Лейпциг)
• 1875 — «Die römische Tragödie im Zeitalter der Republik» (Лейпциг),
• 1881 — «Miles gloriosus» (Лейпциг),
• 1882 — «Alazon. Ein Beitrag zur antiken Ethologie» (Лейпциг),
• 1885 — «Kolax. Eine ethologische Studie» (Лейпциг),
• 1885 — «Agroikos» (Лейпциг),
• 1887 — «Scenicae Romanorum poesis fragmenta» (Лейпциг, 3 изд.),
• 1887—1892 — «Geschichte der römischen Dichtung» (Штутгарт; 1-й т., 2 изд., 1894).

Ссылки

• Риббек, Отто // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-51943.ln-ru Профиль Иоганна Карла Отто Риббека] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Риббек, Отто

Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!