Рибе, Мел

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Рибе, Мелвин Расселл»)
Перейти к: навигация, поиск

Мелвин Расселл «Мел» Рибе (англ. Melvin Russell "Mel" Riebe; 12 июля 1916, Кливленд, Огайо, США25 июля 1977, Янгстаун, Огайо, США) — американский профессиональный баскетболист, завершивший карьеру.





Ранние годы

Мел Рибе родился 12 июля 1916 года в городе Кливленд (штат Огайо), учился в Кливлендской школе Юклид-Шоре, в которой играл за местную баскетбольную и бейсбольную команды.

Профессиональная карьера

Играл на позиции атакующего защитника и лёгкого форвард. В 1943 году Мел Рибе заключил соглашение с командой «Кливленд Чейз Брассмен», выступавшей в Национальной баскетбольной лиге (НБЛ). Позже выступал за команды «Кливленд Оллмен Трансферс» (НБЛ) «Кливленд Ребелс» (БАА), «Бостон Селтикс» (БАА) и «Провиденс Стимроллерс» (БАА). Всего в НБЛ и БАА провёл по 3 сезона. Рибе два раза включался в 1-ую сборную всех звёзд НБЛ (19441945). Помимо этого в 1944 году Мел Рибе был признан новичком года НБЛ, а также два года подряд становился самым результативным игроком регулярного чемпионата НБЛ (1944—1945)[1]. После упразднения лиги был включён в сборную всех времён НБЛ. Всего за карьеру в НБЛ Рибе сыграл 53 игры, в которых набрал 1002 очка (в среднем 18,9 за игру)[2]. Всего за карьеру в БАА Мел сыграл 146 игр, в которых набрал 1575 очков (в среднем 10,8 за игру) и сделал 212 передач[3]. Помимо этого Рибе в составе «Чейз Брассмен» и «Оллмен Трансферс» три раза участвовал во Всемирном профессиональном баскетбольном турнире, но без особого успеха. Кроме того Мел Рибе играл на профессиональном уровне в низших бейсбольных лигах.

Студенческая карьера

После завершения карьеры игрока, в 1950 году, Мел Рибе решил получить высшее образование, став единственным, на данный момент, баскетболистом, поступившим в университет уже после окончания профессиональной карьеры. В 1954 году он закончил Вустерский колледж, где в течение четырёх лет играл за команду «Вустер Файтинг Скотс», которая выступала в то время в Спортивной конференции Огайо из третьего дивизиона NCAA. Здесь Рибе, благодаря своему профессиональному опыту, также играл в баскетбол и бейсбол. Остаток своей жизни он провёл в качестве футбольного и баскетбольного тренера, спортивного директора, а также учителя физкультуры в средней школе Уэйндейл (деревня Эппл-Крик, штат Огайо).

Смерть

Младший брат Мела Рибе, Хэнк Рибе, играл на позиции кэтчера в Главной лиге бейсбола за команду «Детройт Тайгерс» (1942, 1947—1949). Мел умер 25 июля 1977 года на 62-м году жизни в городе Янгстаун (штат Огайо)[4].

Напишите отзыв о статье "Рибе, Мел"

Примечания

  1. [www.basketball-reference.com/nbl/players/r/riebeme01n.html Mel Riebe NBL Stats] (англ.). basketball-reference.com. Sports Reference LLC. Проверено 22 апреля 2014.
  2. [www.justsportsstats.com/basketballstatsindex.php?player_id=riebeme01 Mel Riebe Stats] (англ.). justsportsstats.com. Just Sports Stats. Проверено 22 апреля 2014.
  3. [www.basketball-reference.com/players/r/riebeme01.html Mel Riebe BAA Stats] (англ.). basketball-reference.com. Sports Reference LLC. Проверено 22 апреля 2014.
  4. [familysearch.org/pal:/MM9.1.1/V99R-NMF Melvin Riebe, "United States Social Security Death Index"] (англ.). familysearch.org. Family Search. Проверено 22 апреля 2014.

Ссылки

  • [www.basketball-reference.com/nbl/players/r/riebeme01n.html Статистика в НБЛ на сайте Basketball-Reference.com]  (англ.)
  • [www.basketball-reference.com/players/r/riebeme01.html Статистика в БАА на сайте Basketball-Reference.com]  (англ.)
  • [www.justsportsstats.com/basketballstatsindex.php?player_id=riebeme01 Статистика на сайте Justsportsstats.com]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Рибе, Мел

Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.


В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.