Риджвуд (Нью-Джерси)
Тауншип
Риджвуд
Village of Ridgewood
Показать/скрыть карты
|
Ри́джвуд (англ. Ridgewood) — тауншип в округе Берген, Нью-Джерси, США и пригород городской агломерации Нью-Йорка. Согласно переписи населения США за 2000 год, население Риджвуда составляло 24 936 человек. Риджвуд является анклавом для семей высшего среднего класса в северозападной части округа. Риджвуд находится на 15-м месте в списке городов с наибольшим достатком на душу населения тауншипа в США, согласно Money Magazine.[1] Согласно данным Бюро переписи населения США, к 2008 году население Риджвуда сократилось до 24 163 человек, вернувшись к уровню 1990 года.[2]
Риджвуд был впервые основан в 1876 году как тауншип, а 20 ноября 1894 года был переименован в village с муниципальной формой самоуправления. Однако закон, принятый в 1989 году, юридически приравнял типы самоуправления village и тауншип, эффективно вернув Риджвуду форму тауншипа, несмотря на сохранение приставки village. В 1971 году к Риджвуду была присоединена часть территории тауншипа Вашингтон, а в 1974 году — часть территории тауншипа Хо-Хо-Кус.[3]
Риджвуд граничит с восемью тауншипами, семь из которых находятся в округе Берген — Глен Рок, Вайкофф, Мидлэнд Парк, Волдвик, Хо-Хо-Кус, Вашингтон и Парамус — и Хоторн в округе Пассаик.
Известные жители
- Христов-Бакарджиев, Каролин (1957) — американская писательница, арт-историк и куратор. Арт-директор «documenta 13».
Напишите отзыв о статье "Риджвуд (Нью-Джерси)"
Примечания
- ↑ [money.cnn.com/galleries/2008/moneymag/0807/gallery.bplive_topearners.moneymag/15.htm «25 top-earning towns», CNNMoney.com]
- ↑ [factfinder.census.gov/servlet/SAFFPopulation?_event=Search&geo_id=16000US3428680&_geoContext=01000US|04000US34|16000US3428680&_street=&_county=ridgewood&_cityTown=ridgewood&_state=04000US34&_zip=&_lang=en&_sse=on&ActiveGeoDiv=geoSelect&_useEV=&pctxt=fph&pgsl=160&_submenuId=population_0&ds_name=null&_ci_nbr=null&qr_name=null®=null%3Anull&_keyword=&_industry= Ridgewood village, New Jersey], Бюро переписи населения США. Проверено 31 марта 2010 г.
- ↑ [www.dutchdoorgenealogy.com/bergen_county_new_jersey_municipalities.html «Bergen County New Jersey Municipalities», Dutch Door Genealogy]. Проверено 31 марта 2010 г.
Отрывок, характеризующий Риджвуд (Нью-Джерси)
Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.