Рижский, Моисей Иосифович

Михаил (Моисей) Иосифович Рижский
Дата рождения:	30 октября 1911(1911-10-30)
Место рождения:	м. Воронеж, Черниговская губерния, Российская империя
Дата смерти:	19 августа 2000(2000-08-19) (88 лет)
Место смерти:	Новосибирск, Российская Федерация
Страна:	Российская империя Российская империя СССР СССР Россия Россия
Место работы:	Новосибирский государственный университет
Учёная степень:	кандидат исторических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Московский государственный университет

Михаил (Моисей) Иосифович Рижский (30 октября 1911, местечко Воронеж Черниговской губернии — 19 августа 2000, Новосибирск) — кандидат исторических наук, исследователь Ветхого Завета, профессор Новосибирского государственного университета. Участник Великой Отечественной войны.

Биография

М. И. Рижский родился 30 октября 1911 года в местечке Воронеж Черниговской губернии. Учился в хедере, еврейской школе, затем в советской школе-десятилетке. Работал в Донбассе и на Невском машиностроительном заводе им. Ленина в Ленинграде, получив необходимый для поступления в вуз рабочий стаж. По причине ликвидации исторических факультетов в столичных вузах во время гонений на историков, поступил в Ленинградский физико-механический институт, где и учится до 1933 года.

В 1933—1935 служил в армии, конно-артиллерийском дивизионе на границе с Маньчжурией, в Хабаровском крае.

В 1935 году был принят на второй курс вновь открывшегося истфака Московского государственного университета. В 1941 году с отличием закончил университет, сдал вступительные экзамены в аспирантуру.

В 1941—1945 гг. на фронте, командир роты отдельного инженерно-строительного батальона.

В 1946 г. преподает в Московском университете и Московском педагогическом институте.

В 1950 г. защищает диссертацию, тема — трактаты древнеримских агрономов. С этого времени латынь становится одним из основных научных интересов. М. И. Рижский занимается переводами древних текстов. В частности, широко известны его переводы философских трактатов Цицерона (вышли в 1985 г.).

В 1952 г. М. И. Рижский увлекается археологией. Десять лет он проводит в экспедициях вместе с А. П. Окладниковым — известнейшим специалистом в области археологии Сибири и Средней Азии. Итогом этой работы явились серия научных и научно-популярных книг: «Древности Забайкалья» (Чита, 1962), «Из глубины веков. Очерки о древностях Забайкалья» (Иркутск, 1965), «Археология Забайкалья» (Чита, 1973) и ряд очерков по археологии Забайкалья в многотомной «Истории Сибири».

Однако главной сферой его научных интересов остается Библия. Работая в Читинском педагогическом институте М. И. Рижский публикует свою первую книгу на библейскую тему — «Что такое Библия?» (Чита, 1960), а также, «Беседы о религии» (Чита, 1960).

В 1962 г. А. П. Окладников приглашает М. И. Рижского на только что открывшийся гуманитарный факультет Новосибирского государственного университета в Академгородок. С этого года Рижский — бессменный преподаватель латыни и истории Древнего мира в Новосибирском университете, также он ведет спецкурсы и спецсеминары по истории религии и библеистике, руководит дипломниками и аспирантами по проблемам библеистики, истории христианства, истории мировых религий.

Помимо преподавания и исследовательской работы, Рижский стал зачинателем студенческих традиций на факультете, в частности, исполнения студенческого гимна Gaudeamus и вручения грамот на латинском языке на церемонии посвящения первокурсников.

Исследовательская работа

М. И. Рижский — выдающийся исследователь и реконструктор библейского текста. Издание его монографий по причине идеологической цензуры происходило с многолетними перерывами. Важнейшая из них — «Книга Иова», включающая восстановленный, заново переведенный М. И. Рижским текст библейской Книги Иова со скрупулезным научным комментарием. За эту работу ему было присвоено звание профессора Новосибирского университета honoris causa (Рижский до конца жизни оставался кандидатом наук).

Цикл научно-популярных статей по библеистике был опубликован им в нескольких номерах журнала «Наука и религия» (1985). Созданы им также научно-популярные монографии: «Библейские пророки и библейские пророчества» (М., 1987, премия на конкурсе научно-популярных работ Всесоюзного общества «Знание»), «Библейские вольнодумцы» (М., 1992).

Последняя работа М. И. Рижского — «Книга Экклезиаста. В поисках смысла жизни». Рижский опроверг представление об Экклезиасте, как о проповеднике пессимизма и отчаяния. Отправной точкой в этой версии стали слова: «И познал я, что нет иного счастья для человека как радоваться жизни и делать добро в жизни своей».

В последние годы своей жизни он работал над переводом Книги Пророка Даниила. Им также создан научный труд по судьбам Библии в России — «История переводов Библии в России» (Новосибирск, 1978).

Краткая библиография

• Рижский М. И. Что такое Библия? — Чита, 1960.
• Рижский М. И. Беседы о религии. — Чита, 1960.
• Рижский М. И. Древности Забайкалья. — Чита, 1962.
• Рижский М. И. Из глубины веков: Рассказы археолога о древнем Забайкалье. — Иркутск, 1965.
• Рижский М. И. История переводов Библии в России / Отв. ред. канд. филос. наук А. Т. Москаленко; Институт истории, филологии и философии СО АН СССР. Новосибирский государственный университет. — Новосибирск: Наука. Сибирское отд-ние, 1978. — 208 с. — 10 000 экз. (в пер.)
• Рижский М. И. Библейские пророки и библейские пророчества. — М.: Политиздат, 1987. — 368 с. — 200 000 экз. (в пер.)
• Рижский М. И. Книга Иова: Из истории библейского текста. — Новосибирск: Наука. Сибирское отд-ние, 1991. — 248 с. — 26 000 экз. — ISBN 5-02-029612-0. (в пер.)
• Рижский М. И. [www.litlikbez.com/nauchno-populjarnaja-literatura-religija-rizhskij-moisej-iosifovich-biblejskie-volnodumcy.html Библейские вольнодумцы: Иов. Екклезиаст]. — М.: Республика, 1992. — 236 с. — 50 000 экз. — ISBN 5-250-01674-X. (обл.)
• Рижский М. И. Книга Экклезиаста: В поисках смысла жизни. — Новосибирск: Наука. Сибирское отд-ние, 1995. — 224 с. — ISBN 5-02-031158-8.
• Марк Юниан Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога «Historiae Philippicae» = Epitoma Historiarum Philippicarum Pompei Trogi / Пер. А. А. Деконского и М. И. Рижского; Под ред. М. Е. Грабарь-Пассек. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005. — 496 с. — ISBN 5-288-03708-6. (в пер.)
• Рижский М. И. Русская библия: История переводов библии в России. — Изд. 2-е. — СПб.: Авалон, Азбука-классика, 2007. — 256 с. — (Русская словесность). — 5 000 экз. — ISBN 978-5-94860-046-8; ISBN 978-5-352-02057-9. (обл.)

Ссылки

• [persones.ru/biography-27950.html Моисей Рижский биография]
• [sib.net/novosibirsk/rizhskij-moisej-iosifovich/ Рижский Моисей Иосифович / Энциклопедия Сибирь-матушка]
• [www.nsu.ru/classics/pikov/Pikov-%20on-Rizhski.pdf Г. Г. Пиков. Атеизм профессора М. И. Рижского].

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Рижский, Моисей Иосифович

Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.