Риза (город)
| Город
Риза
Riesa
Показать/скрыть карты
|
Риза (нем. Riesa) — город в Германии, в земле Саксония. Подчинён земельной дирекции Дрезден. Входит в состав района Риза-Гросенхайн. Население составляет 34013 человек (на 31 декабря 2010 года). Занимает площадь 58,70 км². Официальный код — 14 2 85 250.
Город подразделяется на 16 городских районов.
Происхождение названия
Согласно городской легенде, своим возникновением город обязан некоему путешествовавшему великану (нем. Riese — «великан»). Подойдя к Эльбе, великан присел отдохнуть на берегу. Во время долгой дороги в его сапоги набился песок и камешки. Великан со стоном стянул сапог и перевернул его. Так появился большой холм, на котором были построены первые дома Ризы. Великан является символом города и украшает герб города.
Однако в действительности название «Риза» происходит от славянского «Riezowe» — «разрез (земли)». Латинизированное название «Rezoa» встречается впервые в грамоте папы Каликста II, датированной октябрём 1119 г., когда епископ Дитрих I Наумбургский освятил самый древний монастырь марки Майсен. Он упоминает название небольшого славянского поселения в непосредственной близости от впадения притока в Эльбу.
Мемориал Эренхайн Цайтхайн
Под городом, примерно в 10 километрах в годы Второй мировой войны располагался лагерь для военнопленных Цайтхайн. По официальным данным в нём погибло около 25-30 тысяч советских, и более 900 солдат из других стран. Основной причиной смерти стало недостаточное питание и плохие санитарные условия[1]. Ныне там расположен Мемориал Эренхайн Цайтхайн. В бывших зданиях лагеря (Документационном доме и лагерном бараке) располагается постоянная выставка, посвященная истории лагеря.
Напишите отзыв о статье "Риза (город)"
Ссылки
- [www.riesa.de/ Официальная страница]
Примечания
- ↑ [ru.stsg.de/cms/node/765 Главная страница сайта Мемориала Эренхайм-Цайтхайн (на русском языке)]
|
Это заготовка статьи по географии Саксонии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Риза (город)
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
