Риме

Риме (тиб. རིས་མེད་, Вайли ris med, «не имеющее уклона», «несектантское») — обновленческое движение в тибетском буддизме, выступающее против сектантства и стремления обеспечить превосходство отдельных направлений буддизма, вместо этого стремящееся к возрождению всех учительских традиций (ньингма, сакья, кагью), а также к формированию беспристрастного отношения ко всем учениям, в том числе небуддистской религии бон. Сложилось в XIX веке в Восточном Тибете и нашло выражение в проповеднической деятельности, а также в письменных трудах ряда выдающихся учителей: Джамьянга Кхьенце Вангпо, Джамгона Конгтрула, Чогьюра Дэчен Лингпу, Мипама Гьяцо. Одна из особенностей обучения этими мастерами состояла в возрождении интереса к индийским источникам тибетского буддизма в качестве единой основы.

Подход Риме

Большинство буддологов характеризует Риме как «эклектичное движение», хотя существует иная точка зрения, в соответствии с которой движение Риме не эклектично, а универсально и многосторонне. Рингу Тулку, один из наиболее известных представителей Риме, делает особый акцент на том, что основатели движения не считали его новым учением. Это просто подход, предоставляющий свободу выбора, которая существовала на протяжении всей истории тибетского буддизма. Теоретические и практические элементы различных школы и линий передачи использовались кармапами, далай-ламами, главами линии передачи сакья, видными представителями школ ньингма и кагью, а также Чже Цонкапой.

Основатели Риме

Основателями движения Риме были Джамьянг Кхьенце Вангпо и Джамгон Конгтрул, которые принадлежали к различным школам (эпитеты Джамьянг и Джамгон указывают на то, что они считаются эманациями Манджушри). Джамгон Конгтрул представлял традиции ньингма и кагью, а Джамьянг Кхьенце — сакья. В их время школы тибетского буддизма были крайне изолированы, поэтому Джамгон Конгтрул и Джамьянг Кхьенце стремились к активизации диалога между различными линиями.

Движение Риме стало известно в тибетской истории в момент, когда религиозный климат стал в высшей степени нетерпимым. Цель движения состояла в том, чтобы «привести на нейтральную полосу, где разнообразные взгляды и методы различных традиций ценились бы за их индивидуальный взгляд, а не отвергались, маргинализировались или запрещались». Многие учения различных школ оказались на грани исчезновения, и движение постаралось их сохранить. При этом движение Риме не смешивало их, а признавала индивидуальную неприкосновенность каждого учения.

Движение возникло в условиях нарастающего доминирования линии передачи гелуг. В XVII столетии взгляды и политика гелуг возобладали в Тибете, а другие линии передачи утратили свои позиции. В начале своего существования движение Риме почти не включало учителей линии гелуг и временами подвергало критике взгляды гелуг. Профессор Дрейфус полагает, что эта критика была направлена не на углубление раскола, а на поддержку миноритарных школ, которые были маргинализированы властвовавшей школой гелуг. Тем не менее, для комментариев ранних авторов Риме характерна критика доктрины гелугпа.

Движение Риме в наши дни

В XX столетии движение добилось больших успехов, которые выразились в том, что распространение учений и передачи между различными школами и линиями передачи стали общепринятой нормой среди многих монахов, лам, йогов, а также практикующих мирян. Это произошло благодаря усилиям многих держателей линий передач и духовных лидеров, таких как: Далай-лама XIII, Далай-лама XIV, Кармапы XV и XVI, Сакья Тридзин и Дуджом Ринпоче. Все эти деятели придерживались того же «эклектичного» подхода, что и Далай-лама V, «который стёр грани между традициями»:

На Западе, где бок о бок существует множество различных буддистских традиций, необходимо быть постоянно начеку из-за опасности сектантства. Такое настороженное отношение часто возникает из-за недостатка понимания или неправильной оценки всего, что находится за рамками собственной традиции. Поэтому учителя всех школ могли бы принести неоценимую помощь путём изучения и использования практического опыта, накопленного в учениях других традиций.

В России действует Центр Риме, основанный Беру Кхьенце Ринпоче и Чоки Нима Ринпоче.

Ссылки

• [www.buddism.ru/ Московский буддийский центр Риме]
• [www.youtube.com/watch?v=4kxd_VOH1aI Video clip of Ringu Tulku on the Rimé Approach]
• [www.abuddhistlibrary.com/Buddhism/A%20-%20Tibetan%20Buddhism/Authors/Ringu%20Tulku/The%20Rime%20Movement/THE%20RIME%20(%20Ris-med%20)%20MOVEMENT.htm The Rimé Movement an article by Ringu Tulku Rinpoche]

Отрывок, характеризующий Риме

Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.