Римский статут Международного уголовного суда

Ри́мский стату́т Междунаро́дного Уголо́вного Суда́ (англ. Rome Statute of the International Criminal Court) — международный договор, учредивший Международный уголовный суд. Принят на дипломатической конференции в Риме 17 июля 1998 года и вступил в силу с 1 июля 2002 года. Среди прочего, Устав устанавливает функции, юрисдикцию и структуру суда.

По состоянию на февраль 2015 г., договор ратифицировало 123 государства (Палестина ратифицировала Римский статут 2 января 2015 г.), всего Римский статут подписало 139 государств, но ратифицировали соглашение не все. Сто пятнадцатым государством-участником с 1 августа 2011 г. стала Гренада. Россия подписала Римский статут 13 сентября 2000 года, но до настоящего времени (2016) не ратифицировала его.

История

Международные трибуналы, действовавшие в 1990-х годах (Международный трибунал по бывшей Югославии и Международный трибунал по Руанде) показали международному сообществу необходимость создания независимого и постоянного суда для разрешения дел, связанных с геноцидом, военными преступлениями и преступлениями против человечности. В июне 1998 года Генеральная Ассамблея ООН созвала конференцию «для завершения и принятия конвенции по учреждению международного уголовного суда». 17 июля 1998 года Римский статут был принят голосованием, в ходе которого 120 государств проголосовали «за», 7 — «против» и 21 государство воздержалось.

Условием для вступления в силу Устава являлась ратификация Устава не менее чем 60 государствами. Этот барьер был преодолён 11 апреля 2002 года. Соглашение вступило в силу 1 июля 2002 года.

В 2010 году были приняты тексты двух поправок к Римскому статуту (англ.).

Ссылки

• [untreaty.un.org/cod/icc/statute/99_corr/cstatute.htm Rome Statute Of The International Criminal Court] (англ.). Сайт ООН. ООН (12 July 1998). — Текст Римского статута Международного уголовного суда на английском языке. Проверено 25 мая 2011. [www.webcitation.org/66vwVRVSf Архивировано из первоисточника 15 апреля 2012].
• [www.un.org/ru/law/icc/rome_statute(r).pdf Римский статут Международного уголовного суда] (рус.) (PDF). Сайт ООН. ООН (16 января 2002). — Текст Римского статута Международного уголовного суда (в ред. от 16.01.2002) на русском языке. Проверено 25 мая 2011. [www.webcitation.org/66vwVs7LS Архивировано из первоисточника 15 апреля 2012].
• [www.un.org/icc/index.htm United Nations Conference on the Establishment of an International Criminal Court] (англ.). Сайт ООН(недоступная ссылка — история). ООН. — Официальный сайт дипломатической конференции в Риме — протоколы, пресс-релизы, иные материалы конференции (англ.). Проверено 25 мая 2011. [web.archive.org/web/20000815094853/www.un.org/icc/index.htm Архивировано из первоисточника 15 августа 2000].
• [www.icc-cpi.int/ Сайт Международного уголовного суда]

Отрывок, характеризующий Римский статут Международного уголовного суда

– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.