Рим, Генри Мейнелл

Генри Мейнелл Рим (англ. Henry Meynell Rheam, род. 13 января 1859 г. Беркенхед — ум. ноябрь 1920 г. Пензанс, Корнуолл) — английский художник, работавший в таких направлениях живописи, как символизм и постимпрессионизм.

Жизнь и творчество

Г. М. Рим изучал живопись в лондонской школе искусств Хетерли (Heatherley’s School of Art), в академии Жюлиан в Париже и в Германии. В 1880-е годы Рим, по совету своего двоюродного брата, также художника Генри Скотта Така переезжает на юго-запад Англии, в Польперро. В 1887 году работы его впервые выставляются в Лондоне. В 1890 году Рим селится в городке Ньюлин, где уже длительное время ежегодно проводились одни из известнейших спортивных состязаний в Англии того времени — игра в крикет между художниками Ньюлина (где тогда находилась также одна из влиятельнейших в Великобритании колоний художников) и художниками города Сент-Ив в Корнуолле. Г. М. Рим был одним из лучших игроков и крикет в Англии, и поэтому был специально приглашён в Ньюлин как мастер игры. После переезда Рим становится тесно связан с живописцами Ньюлинской школы.

Во время своего пребывания в Ньюлине Г. М. Рим создаёт многочисленные жанровые полотна и портреты в постимпрессионистском стиле. Позднее он пишет картины на легендарные и сказочные сюжеты, близкие к творчеству прерафаэлитов. Художник работает преимущественно акварелью, реже — масляными красками. После ряда успешных выставок Г. М. Рим становится членом Королевского института художников-акварелистов (Royal Institute of Painters in Water Colours). В 1900 году художник вступает в брак с Элис Эллиот, супруги живут некоторое время в Ньюлине, затем перебираются в Пензанс, где Г. М. Рим и проживает до своей кончины в 1920 году.

Галерея

• Henry Meynell Rheam - The Sorceress 1898.jpg

  Волшебница (1898)

• Henry Meynell Rheam - Titania.jpg

  Титания

• Rheam, Henry Meynell - Violets - 1904.jpg

  Фиалки (1904)

• Henry Meynell Rheam - Once Upon A Time 1908.jpg

  По ту сторону времени (1908)

• Henry Meynell Rheam - Newlyn Harbour 1894.jpg

  Гавань Ньюлина (1894)

• Henry Meynell Rheam - Sleeping Beauty.jpg

  Спящая красавица (1899)

Отрывок, характеризующий Рим, Генри Мейнелл

Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.