Фри́ц Ри́некер |
Fritz Rienecker |
Обложка автобиографической книги «Das Schönste kommt noch» |
Дата рождения: |
27 мая 1897(1897-05-27)
|
---|
Место рождения: |
Штрекау, Германская империя
|
---|
Дата смерти: |
15 августа 1965(1965-08-15) (68 лет)
|
---|
Место смерти: |
Ноймюнстер, ФРГ
|
---|
Научная сфера: |
теология библеистика
|
---|
Место работы: |
Теологическая семинария святого Кришона (англ.)русск.
|
---|
Альма-матер: |
Берлинский университет имени Гумбольдта Университет имени Христиана Альбрехта Гамбургский университет
|
---|
Известен как: |
теолог, публицист, создатель многотомного библейского толкования «Вуппертальская библеистика</span>rude» (нем. Wuppertaler Studienbibel) и «Библейского словаря» (нем. Lexikon zur Bibel), толкования Библии «Языковой ключ к греческому Новому Завету» (нем. Sprachlichen Schlüssels zum Griechischen Neuen Testament)
|
</table>
Фри́ц Ри́некер (нем. Fritz Rienecker) (27 мая 1897, Штрекау</span>rude, Германская империя — 15 августа 1965, Ноймюнстер, ФРГ) — немецкий евангелическо-лютеранский пастор, теолог и публицист.
Создатель широко известных трудов по библеистике — многотомного библейского толкования «Вуппертальская библеистика</span>rude» (нем. Wuppertaler Studienbibel) и «Библейского словаря» (нем. Lexikon zur Bibel) вышедшего в 1960 году в издательстве SCM R. Brockhaus</span>rude. Последний известен в русском переводе как Библейская энциклопедия Брокгауза. Одним из его крупных достижений является «Языковой ключ к греческому Новому Завету» (нем. Sprachlichen Schlüssels zum Griechischen Neuen Testament), который стал основополагающим толкованием Библии.
Будучи пиетистом и членом Библейского союза</span>rude он выступал противником высшей критики Библии.
Биография
Родился 27 мая 1897 года в Штрекау</span>rude. Рос в Найнштедте в семье учителя.
В 1918—1920 годах Ринекер сам был учителем в начальной школе.
Изучал педагогику и теологию в Берлинском университете имени Гумбольдта, Университете имени Христиана Альбрехта и Гамбургском университете. На год был вынужден оставить учёбу из-за опасного для жизни заболевания.
В 1924—1941 годах работал редактором в издательстве Ихлофф в Ноймюнстере.
В 1941—1946 годах служил пастором в приходе Гестхахта.
В 1947 году — преподаватель, а с 1948 года — старший преподаватель Нового Завета и систематического богословия в Евангелической академии Евангелической лютеранской церкви Брауншвейга (англ.)русск..
В 1949—1958 годы преподавал Новый Завет и систематическое богословие в Теологической семинарии святого Кришона (англ.)русск..
Последние годы, вплоть до своей отставки в 1962 году, глава общественного объединения «Старый пиетист»</span>rude в Вюртемберге.
Редакторская деятельность
На протяжении всей своей жизни Ринекер был редактором ряда журналов:
- 1925—1941 Nimm und lies
- 1929—1941 Auf der Warte
- 1949—1951 Aufwärts
- 1951—1963 Bibel und Gemeinde
- 1952—1964 Reichgottesarbeiter
- 1958-? Altpietistisches Gemeinschaftsblatt
Научные труды
- Sprachlicher Schlüssel zum Griechishen Neuen Testament. Brunnen, 1. Auflage Gießen 1938 (ca. 150.000 Exemplare verkauft).
- als Hrsg.: Lexikon zur Bibel. R. Brockhaus, Wuppertal, 1. Auflage 1960.
- als Hrsg.: Wuppertaler Studienbibel. R. Brockhaus, Wuppertal (bis 1976 für das Neue Testament vollständig).
Напишите отзыв о статье "Ринекер, Фриц"
Литература
- Klaus-Stefan Krieger: Rienecker, Fritz. In: Biographisch-Bibliographisches Kirchenlexikon (BBKL). Band 8, Bautz, Herzberg 1994, ISBN 3-88309-053-0, Sp. 327—329.
- Fritz Rienecker: Das Schönste kommt noch. Vom Leben nach dem Sterben. R. Brockhaus, Wuppertal, Sonderausgabe 1997: Mit einem Anhang über Fritz Rieneckers Leben und Werk, S. 223—234 (ab S. 231 Bibliographie).
Отрывок, характеризующий Ринекер, Фриц
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!