Риск — благородное дело
Поделись знанием:
К:Фильмы 1977 года
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
| Риск — благородное дело | |
 | |
| Режиссёр | |
|---|---|
| В главных ролях | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
81 мин |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Риск — благородное дело» — художественный фильм режиссёра Якова Сегеля.
Содержание
Сюжет
Спортсмен-десятиборец Юрий Русанов (Александр Михайлов) уходит из большого спорта. В тот же день он получает приглашение на съемки фильма в роли каскадёра. Сомневаясь вначале, Русанов соглашается. А вскоре появляется и другая причина, помимо работы, удерживающая его на студии.
В ролях
- Александр Михайлов — Юрий Русанов
- Лилиана Алешникова — Лена
- Вадим Захарченко — режиссёр Леонид Альтов
- Марина Дюжева — Наташа, сестра Русанова
- Александр Лазарев — Листов
- Александр Вокач — режиссёр
- Евгений Моргунов — камео
- Люсьена Овчинникова — камео
- Леонид Каневский — камео
- Эльза Леждей — камео
- Леонид Гайдай — камео
- Эльдар Рязанов — камео
- Руфина Нифонтова
- Семён Фарада — оператор
- Владимир Грамматиков — корреспондент
- Владимир Гусев
- Николай Скоробогатов
- Тамара Яренко — билетёрша
- Зинаида Сорочинская — Лидия Ивановна, монтажёр[1]
- Тынчтыкбек Дулатов — Тынчтыкбек
Напишите отзыв о статье "Риск — благородное дело"
Примечания
- ↑ [tremasov.ucoz.ru/load/sorochinskaja_zinaida_sigizmundovna/1-1-0-353 Зинаида Сорочинская. Биография] на сайте Алексея Тремасова.
Ссылки
|
Это заготовка статьи о советском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Риск — благородное дело
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
