Рисьера-ди-Сан-Сабба

Рисиера ди Сан Савва
Risiera di San Sabba
Тип	Лагерь арестантов
Местонахождение	Триест
Координаты	45°37′15″ с. ш. 13°47′20″ в. д.45.621000° с. ш. 13.789000° в. д. / 45.621000; 13.789000
Период эксплуатации	сентябрь 1943 — 29 апреля 1945
Число заключенных	25 000
Число погибших	3 000 - 5 000
Руководящая организация	СС
Коменданты лагеря	Йозеф Оберхаузер, Кристиан Вирт, Август Дитрих Аллерс
Сайт	[www.risierasansabba.it www.risierasansabba.it/]
Рисиера ди Сан Савва на Викискладе

Рисиера ди Сан Савва (итал. Risiera di San Sabba) — нацистский концентрационный лагерь. Создан в сентябре 1943 года в северо-итальянском городе Триест, недалеко от сегодняшней границы со Словенией. За годы войны в этот лагерь попали около 25 000 человек, от 3000 до 5000 из которых были замучены и убиты.

История

Здание было построено в 1913 году и было предназначено для вылущивания риса (отсюда название итал. Risiera). Осенью 1943 нацисты организовали здесь лагерь для евреев, партизан, политических и других заключённых. В центральном здании лагеря находилась казарма для солдат СС из Германии, Италии.

Многие из узников были депортированы в другие лагеря: Дахау, Маутхаузен, Освенцим, количество убитых в Рисиере оценивается между 3 000 и 5 000 человек. 4 апреля 1944 года в концлагере Рисиера появился крематорий, в котором в первый же день эксплуатации были сожжены трупы 70 человек, расстрелянных днём раньше в Опичине.

В ночь с 29 на 30 апреля 1945 года, отступающие перед партизанами нацисты взорвали здание крематория, чтобы скрыть следы своих преступлений. Под развалами были найдены три бумажных мешка из-под цемента, наполненных пеплом и костями.

Через 30 лет после окончания Второй мировой войны, в апреле 1976 года был завершён процесс над руководителями концлагеря Рисиера ди Сан Сабба. Однако главные обвиняемые: гамбургский адвокат Дитрих Аллерс (August Dietrich Allers) и мюнхенский пивовар Йозеф Оберхаузер (Josef Oberhauser) не могли быть выданы Италии, так как соглашение об экстрадиции относилось только к преступлениям совершенным после 1948 года. Аллерс умер до вынесения приговора в марте 1975 года. Оберхаузер был приговорён к пожизненному заключению заочно, умер через три с половиной года в ноябре 1979 в Мюнхене.

В 1965 году здание Рисиеры было объявлено национальным памятником, а с 1975 года и по сей день на территории тюрьмы действует городской музей Рисиера ди Сан Сабба.

См. также

• Глобочник, Одило

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Рисиера ди Сан Савва
• [www.risierasansabba.it/english/], www.risierasansabba.it/english  (Проверено 11 февраля 2010)
• [fcit.usf.edu/holocaust/photos/sabba1/sabba1.htm Photos: The Risiera di San Sabba, I], A Teacher’s Guide to the Holocaust, University of South Florida  (Проверено 11 февраля 2010)
• [www.deathcamps.org/sabba/index.html Risiera di San Sabba], deathcamps.org  (англ.)  (Проверено 11 февраля 2010)

Отрывок, характеризующий Рисьера-ди-Сан-Сабба

В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.