Риттер, Карл (режиссёр)
| Карл Риттер | |
| Karl Ritter | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Профессия: | |
Карл Риттер (нем. Karl Ritter, 7 ноября 1888, Вюрцбург — 7 апреля 1977, Буэнос-Айрес) — немецкий кинорежиссёр, продюсер.
Биография
Карл Риттер родился 7 ноября 1888 в Вюрцбурге. Его мать была оперной певицей, а отец был профессором консерватории. После окончания гимназии Карл поступил на службу в баварскую армию. Во время Первой мировой войны перешёл в люфтваффе и дослужился до майора. После войны он учился на архитектора в Мюнхене, а затем увлекся живописью и графикой. Поражённый послевоенным состоянием Германии, а также под влиянием семьи своей жены, дальней родственницы Рихарда Вагнера, увлекся идеями национал-социализма и в середине 1920-х годов вступил в НСДАП.
В 1925 году он работал художником рекламы на студии «Зюдфильм АГ» в Берлине. Вскоре ему поручили руководить производством различных фильмов, и он начал писать сценарии. В 1932 году Риттер стал начальником производства студии «Рейхслига», для которой он в том же году снял короткометражный фильм с участием Карла Валентина.
В 1933 году перешёл на студию УФА и стал продюсером фильма «Юный гитлеровец Квекс» (Hitlerjunge Quex), который одним из первых открыто пропагандировал национал-социализм. Риттер выбрал режиссёром Ганса Штайнхоффа, который наряду с самим Риттером и Харланом впоследствии стал одним из самых именитых режиссёров Третьего рейха. В 1936 году с комедией «Женский полк» (Weiberregiment) началась карьера Риттера в качестве режиссёра.
В соответствии с распоряжением Геббельса о включении актёров и режиссёров в состав дирекции производственных кинофирм для повышения качества немецких фильмов в 1937 году Риттер получил назначение в наблюдательный совет УФА. В 1939 году по случаю 50-летия со дня рождения Гитлера Риттеру было присвоено звание профессора. В последующие годы он стал одним из успешных и старательных режиссёров «латентных пропагандистских фильмов», таких как «Предатели» (Verräter, 1936), «Патриоты» (Patrioten, 1937), «Пур ле мерит» (Pour le Mérite, 1938), «Кадеты» (Kadetten, 1939) и «ГПУ» (GPU, 1942). Наряду с ними он снял также лёгкие музыкальные комедии, такие как «Каприччио» (Capriccio, 1938) и «Торжественный бал» (Bal paré, 1940). Последними проектами нацистского периода, в которых участвовал Риттер, были так и незавершённые фильмы «Жизнь продолжается» Вольфганга Либенайнера и «Товарищ Гедвиг» Герхарда Лампрехта.
В конце войны Риттер был призван в люфтваффе, попал в советский плен, но смог бежать в Баварию. В ходе денацификации он был классифицирован в качестве «попутчика» и поэтому во французской оккупационной зоне ему отказали в лицензии на съёмки. В мае 1949 года вместе с семьёй он уехал в Артентину, где с помощью Винифред Вагнер ему удалось учредить фирму по производству фильмов. В 1951 году для «Эос-Фильм» в Мендосе с участием немцев, в том числе своих сыновей Готтфрида, Гейнца и Ганса, он снял фильм «Рай», который провалился в прокате.
В силу изменившейся политической ситуации в июне 1953 года Риттер вернулся в Федеративную республику. Сняв несколько фильмов, в 1955 году он учредил собственную фирму и заявил о намерении экранизировать «Ящик Пандоры» Франка Ведекинда. Однако ему не удалось реализовать этот проект.
В результате Риттер вернулся в Аргентину, где он скончался 7 апреля 1977 года.
Напишите отзыв о статье "Риттер, Карл (режиссёр)"
Литература
Hans-Michael Bock (Hrsg.): CineGraph — Lexikon zum deutschsprachigen Film. edition text + kritik, München 1984.
Отрывок, характеризующий Риттер, Карл (режиссёр)
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.
В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
