Рихтер, Оттон Оттонович
Поделись знанием:
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
Барон[1] Оттон Оттонович Рихтер (26 июня 1871, Грац — пропал без вести в 1920) — российский контр-адмирал, участник Цусимского сражения и подавления беспорядков в Прибалтике в 1905—1906 годах. Потомственный дворянин Прибалтийского края, сын Оттона Борисовича Рихтера.
Содержание
Биография
- 1888 — Поступил на службу.
- 1891 — Окончил Морской кадетский корпус. В списке выпуска 14-й по успеваемости.
- 14 сентября 1891 — Мичман. Зачислен в состав Сибирского флотского экипажа.
- 31 декабря 1891 — Переведен в состав Балтийского флота.
- 1891—1893 — В плавании на корвете «Витязь» в качестве вахтенного офицера. В честь Рихтера был назван мыс[2] на полуострове Корея с координатами 39º53' сев. широты 127º48' вост. долготы.
- 1893 — По прибытии корабля во Владивосток зачислен в Сибирский флотский экипаж.
- 1893—1896 — Младший флаг-офицер Штаба начальника Соединенных эскадр в Тихом океане.
- 30 октября 1895 — Лейтенант за отличие по службе.
- 1896 — Переведен на Балтийский флот.
- 1896 — Участвовал в Коронационных торжествах.
- 1897—1898 — В плавании на Дальний Восток на эскадренном броненосце «Сисой Великий».
- 17 октября 1898 — Уволен в отпуск по болезни на 6 месяцев.
- 16 сентября 1899 — По окончании курса Учебно-артиллерийской команды (по 1-му разряду) зачислен в артиллерийские офицеры 2-го разряда.
- 11 октября 1899 — Зачислен в экипаж крейсера «Варяг», строившегося на заводе Чарльза Крампа в Филадельфии (США), в качестве младшего артиллерийского офицера.
- 5 июня 1901 — Убыл в госпиталь.
- 9 ноября 1901 — 6 декабря 1902 — И.д. старшего артиллерийского офицера крейсера «Варяг».
- 1902 — После окончания Артиллерийского офицерского класса зачислен в артиллерийские офицеры 1-го разряда.
- 1903 — Назначен в оперативное отделение Главного морского штаба.
- 17 мая 1904 — Причислен к 19-му флотскому экипажу. Командир миноносца «Быстрый» в составе 1-го отряда миноносцев 2-й Тихоокеанской эскадры.
- 6 декабря 1904 — оклад капитан-лейтенанта(по ст.9 Положения о морском цензе для офицеров флота)
- 14-15 мая 1905 — Участвовал в Цусимском сражении. Преследуемый противником, выбросил миноносец на берег и взорвал его, эвакуировав команду на берег. Позже команда была взята в плен японским десантом со вспомогательного крейсера «Касуга-Мару».
- 20 мая 1905 — Капитан 2-го ранга за отличие.
- 1905 — Отличился при подавлении волнений в Прибалтике в составе морских карательных батальонов.
- 17 марта 1906 — Состоялся Высочайший смотр 1-го морского батальона под командою капитана 2-го ранга Рихтера. Николай II отметил в дневнике: «Люди имели великолепный и здоровый вид; они только что вернулись из похода в Эстлянд. губернию, где пробыли три месяца».
- 29 апреля 1906 — Прикомандирован к Управлению Морского Главного Штаба.
- 4 сентября 1906 — Делопроизводитель Морского Главного Штаба.
- 9 апреля 1907 — Командир эскадренного миноносца «Всадник» 1-й минной дивизии.
- 14 октября 1909 — Начальник 4-го дивизиона эскадренных миноносцев Балтийского моря.
- 18 сентября 1910 — Начальник оперативного отдела Штаба Начальника действующего флота Балтийского моря.
- 10 апреля 1911 — Капитан 1-го ранга за отличие по службе
- 30 мая 1911 — Начальник оперативного отдела Штаба Начальника морских сил Балтийского моря.
- 14 августа 1913 — И. д. командира линейного корабля «Слава».
- 18 ноября 1913 — Командир линейного корабля «Слава».
- 23 июня 1915 — Начальник отряда судов Або-Оландской шхерной позиции Морской крепости Императора Петра Великого.
- 12 ноября 1915 — Контр-адмирал «за отличную ревностную службу и особые труды, вызванные обстоятельствами военного времени».
- 12 декабря 1916 — Зачислен в резерв чинов Морского министерства.
- 10 мая 1917 — Член Комиссии по выработке новой формы одежды для офицерских чинов флота и морского ведомства.
- 10 августа 1917 — Уволен от службы.
- 26 сентября 1917 — Вновь призван на службу.
- 1917—1919 — Находился в командировке в США по делам флота.
- 18 марта 1919 — Рабочий на судостроительном заводе в Ванкувере.
- 25 марта 1919 — Приглашен для службы в Омск.
- 30 мая 1919 — Зачислен в списки чинов Морского министерства Всероссийского правительства Колчака.
- 1 июня 1919 — Убыл из Владивостока в Омск.
- 10 июня 1919 — Прикомандирован к ГУЛИСО Морского министерства.
- 18 июня 1919 — Член Морского совещания при Морском министерстве.
- 26 июля 1919 — Главноначальствующий санитарно-эвакуационной частью.
- Ноябрь 1919 — Выбыл в одном из литерных поездов из Омска во Владивосток. Во Владивосток не прибыл.
Награды
- Орден Святого Владимира IV степени (25.06.1901)
- Орден Святого Станислава III степени
- Орден Святого Станислава II степени (06.12.1906)
- Орден Святой Анны II степени с мечами (08.01.1907)
- Орден Святого Владимира III степени (06.12.1914)
- Мечи к ордену Святого Владимира (19.10.1915)
- Медаль «В память царствования императора Александра III» (1896)
- Медаль «В память коронации Императора Николая II» (1896)
- Светло-бронзовая медаль в память русско-японской войны 1904—1905 гг. (1906)
- Медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых» (1913)
- Медаль «В память 200-летия морского сражения при Гангуте» (1915)
- Золотой знак в память окончания курса Морского корпуса (1910)
- Бухарский орден Золотой звезды III степени (1896)
- Кавалерский крест французского ордена Почётного легиона (1896)
- Офицерский крест ордена Почётного легиона (1909)
- Китайский орден Двойного дракона III степени II класса (1902)
Семья
- Супруга: баронесса Наталья Николаевна фон Рихтер, урождённая баронесса фон Корф (14 октября 1864 — 29 июня 1934, Рига). Брак заключен 26 мая 1903 года.
Напишите отзыв о статье "Рихтер, Оттон Оттонович"
Ссылки
- [www.permgani.ru/publikatsii/konferentsii/grazhdanskaya-vojna-na-vostoke-rossii/n-a-kuznetsov-kontr-admiral-o-o-rihter---zabytyj-deyatel-belogo-dvizheniya-na-vostoke-rossii.html Н. А. Кузнецов: «Контр-адмирал О. О. Рихтер — забытый деятель Белого движения на Востоке России»]
- [www.e-reading.org.ua/chapter.php/63493/57/Cherkashin_-_Admiraly_myatezhnyh_flotov.html Судьбы адмиралов российского флота]
- [infoart.iip.net/history/navy/biogra16.htm#RihterOO Российский императорский флот]
- [kortic.borda.ru/?1-10-0-00000149-000-0-0 «Кортик»]
Примечания
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Рихтер, Оттон Оттонович
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
