Ричард Брукс

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ричард Брукс
Richard Brooks

Сентябрь 1986 г. Фестиваль американского кино, Довиль (Нормандия)
Имя при рождении:

Рубен Сакс

Место смерти:

Беверли-Хиллз, США

Профессия:

кинорежиссёр, сценарист

Награды:

«Оскар»

Ричард Брукс (англ. Richard Brooks, наст. имя и фам. Рубен Сакс, англ. Ruben Sax; 19121992) — американский кинорежиссёр, сценарист, продюсер, прозаик.





Биография

Родился в семье еврейских иммигрантов из России, окончил Университет Темпл в Филадельфии. Работал спортивным репортёром в нескольких газетах, затем перешёл в нью-йоркскую радиокомпанию WNEW. В 1930-х работал режиссёром в театре «Милл Понд», штатным сценаристом в Голливуде. Во время Второй мировой войны служил в морской пехоте.

В 1950 г. поставил свой первый фильм «Кризис». Был женат на Джин Брукс. В 1960 г. женился на британской актрисе Джин Симмонс, снявшуюся в его фильме «Элмер Гантри»; их брак продлился до 1977 г. Входил в круг друзей основателя журнала «Playboy» Хью Хефнера.

Умер от сердечной недостаточности в 1992 году.

Избранная фильмография

Напишите отзыв о статье "Ричард Брукс"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Ричард Брукс

– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.