Вудвиль, Ричард Кейтон
Поделись знанием:
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
(перенаправлено с «Ричард Кейтон Вудвиль»)
| Ричард Кейтон Вудвиль | |
| англ. Richard Caton Woodville | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
17 августа 1927 (71 год) |
| Место смерти: | |
| Подданство: |
|
| Жанр: |
баталистика |
| Учёба: |
художественная школа Дюссельдорф, Париж |
 Работы на Викискладе | |
Ричард Кейтон Вудвиль (англ. Richard Caton Woodville, 7 января 1856, Лондон — 17 августа 1927, там же) — английский художник, график, журналист и автор иллюстраций, представитель Дюссельдорфской художественной школы.
Биография
Родился в семье американского художника из Балтимора — Ричарда Кейтона Вудвиля, который переехал и сделал карьеру в Европе. Пошел по стопам отца, поступил учиться в художественную школу в Дюссельдорфе, позже продолжил обучение в Париже, учился у Вильгельма Кампгаузена, Эдуарда фон Гебхардта и Жана-Леона Жерома.
Ричард Кейтон Вудвиль работал в качестве журналиста, репортëра в ряде печатных изданий Британии. Является автором интересных иллюстраций в The Illustrated London News, сотрудничал с журналами Cornhill Magazine, Strand Magazine и Tatler.
Стал широко известен, как автор батальных полотен, на которых изображал сцены войн и сражений, непосредственным очевидцем которых был он сам, в частности русско-турецкой войны (1877—1878), будучи на полях сражений в качестве репортëра The Illustrated London News. В 1882 г. им было сделано большое количество набросков и эскизов боевых действий в ходе англо-египетского войны и проведено фотографирование решающего сражения между англо-индийскими войсками и армией Араби в районе города Тель-эль-Кебир для своего друга художника—баталиста Альфонса де Невиля. Большим интересом у публики пользовались полотна художника на тему Второй англо-афганской , англо-бурской (1899—1902) и первой мировой воен.
Ричардом Кейтоном Вудвилем создан ряд исторических картин, среди прочих, наполеоновских войн.
Картины Вудвиля экспонировались в Королевской академии художеств и Общества изобразительных искусств.
В настоящее время работы Ричарда Кейтона Вудвиля находятся в коллекциях многих музеев мира, в частности, в Музее национальной армиий в Лондоне, галерее Тейт, картинной галерее Уолкера и Королевской Академии художеств, коллекции королевской британской семьи и в королевском дворце Мадрида, Вест- Пойнте (США), многих частных коллекциях и др.
Избранные батальные произведения
- Before Leuthen, Dec 3rd, 1757 (1879)
- Candahar: The 92nd Highlanders & 2nd Goorkhas storming Gaudi Mullah Sahabdad, (1881)
- Cruel To Be Kind, (1882 — Музей национальной армии)
- The Moonlight Charge at Kassassin (1883)
- Maiwand: Saving the Guns (1883 — Walker Art Gallery)
- In the Nick of Time, (1883)
- The Guards at Tel-e-Kebir (1885 — коллекция королевской британской семьи)
- The Late Commander Wyatt-Rawson, R.N., killed at Tel-el-Kebir, 13 September 1882, (1885)
- The Charge of the Light Brigade (1894 — Королевский дворец в Мадриде)
- Waterloo: The Old Guard, (Королевский дворец в Мадриде)
- The Storming of the Great Redoubt at the Battle of the Alma, (1896 — Coldstream Guards)
- The Relief of the Light Brigade, (1897 — Музей национальной армии)
- A Gentleman in Khaki, (1899, The Absent-Minded Beggar)
- Life Guards charging at the Battle of Waterloo, (1899)
- Gordon’s Memorial Service at His Ruined Palace in Khartoum, the Day after The Battle of Omdurman, (1899 — коллекция королевской британской семьи)
- The Dawn of Majuba, (1900 — Канадский королевский соенный институт, Торонто)
- French Hussards fording a River, (1901)
- Lindlay: Whitsunday, 1900 (Church service on the veldt), (1901 — Оксфорд)
- All that was left of them, (1902 — Музей в Бивер-Касл)
- Scotland Yet! On to Victory (Scots Greys at Waterloo), (1904 — Royal Scots Dragoon Guards)
- At the Trumpet’s Call (Marston Moor), (1904)
- General Wolfe Climbing the Heights of Abraham on the Morning of the Battle of Quebec, (1906 — Галерея Тейт)
- The Returning Orderly, (1908 — Williamson Art Gallery, Биркенхед)
- Napoleon before Wagram, (1909)
- Sic Transit Gloria Mundi (Retreat from Moscow), (1911)
- Napoleon Crossing the Bridge to Lobau Island, (1912 — Галерея Тейт)
- Poniatowski’s Last Charge at Leipzig, (1912 — Галерея Тейт)
- Napoleon confering the Legion D’Honneur on a Russian General, 1804, (1912)
- Drawn Sabres: Napoleon’s Guards at the Battle of Wagram, Военная академия США
- A Narrow Shave! Dragoon in Napoleon’s Army 1810
- Marshal Ney at Eylau, (1913 — Галерея Тейт)
- The First VC of the European War, (1914 — Музей национальной армии)
- The Last Call (Trumpeter falling at Charge of Light Brigade), (1915 — The Queen’s Royal Hussars)
- The Piper of Loos,
- The Battle of the Somme, (1917 — Guards Museum)
- The 2nd Batt. Manchester Regiment taking six guns at dawn near St. Quentin, (1918 — Duke of Lancaster’s Regiment)
- Entry of the 5th Lancers into Mons, (1919 — Queen’s Royal Lancers)
- The Charge of the 9th Lancers at Moncel, September 7, 1914, (1921 — Queen’s Royal Lancers)
- Halloween, 1914: Stand of the London Scottish on Messines Ridge (1927 — Museum Trust)«»
- Woodville Richard Caton - Poniatowski's Last Charge at Leipzig 1912.jpg
«Последняя атака Понятовского при Лейпциге», 1912 год
- Charge of the Light Brigade.jpg
«Атака легкой бригады», 1897 год
- Battle in Afghanistan.jpg
- Atbara.jpg
- Russian dance.jpg
- Battle of the Shangani.jpg
- Woodville Richard Caton Napoleon Croix dHonneur 1912 Oil On Canvas.jpg
- Woodville Richard Caton Life Guards Charging At The Battle Of Waterloo.jpg
Напишите отзыв о статье "Вудвиль, Ричард Кейтон"
Ссылки
- [gallery.reenactor.ru/thumbnails.php?album=61 Галерея Вудвил, Ричард / Woodville, Richard (1856—1927)]
- [www.military-prints.com/caton_woodville.htm Caton Woodville] (англ.)
Отрывок, характеризующий Вудвиль, Ричард Кейтон
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
