Ченслор, Ричард
| Ричард Ченслор |
Ри́чард Че́нслор или Че́нслер[1] (англ. Richard Chancellor; ум. 1556) — английский мореплаватель, положивший начало торговым отношениям России с Англией.
Содержание
История экспедиций
10 мая 1553 года английский король Эдуард VI отправил в поиск северного пути в Индию и Китай через Северный Ледовитый океан три корабля, снаряжённых компанией «Mystery and Company of Merchant Adventurers for the Discovery of Regions, Dominions, Islands, and Places unknown», — под начальством Хью Уиллоби и капитана Ченслора: «Добрая Надежда» («Bona Esperanza»), «Благое упование» («Bona Confidentia») и «Эдуард Благое Предприятие» («Edward Bonaventure»)[2]. Разлучённые бурей, два корабля из трёх зазимовали у берегов Русской Лапландии, а «Эдуард Бонавентура», первым капитаном которого был Ричард Ченслор, вторым — Климент Адамс, попал в Белое море; 24 августа 1553 года «Эдуард Бонавентура» вошёл в Двинский залив и бросил якорь у Летнего берега, напротив селения Нёнокса. От местных жителей, изумлённых появлением большого корабля, англичане узнали, что эта местность является не Индией, а Россией. Отсюда англичане отправились к острову Ягры и пристали к берегу в бухте св. Николая, недалеко от Николо-Корельского монастыря (где впоследствии был основан город Северодвинск). Англичане объявили, что имеют от английского короля письмо к царю и желают завести с русскими торговлю. Начальники Двинской земли немедленно отправили гонца к царю Иоанну Грозному, который пригласил Ченслора в Москву.
Впечатления о Москве Ричард Ченслор выразил так:
«Сама Москва очень велика. Я считаю, что город в целом больше, чем Лондон с предместьями. Но она построена очень грубо и стоит без всякого порядка. Все дома деревянные, что очень опасно в пожарном отношении. Есть в Москве прекрасный замок, высокие стены которого выстроены из кирпича. Царь живёт в замке, в котором есть девять прекрасных церквей и при них духовенство».
Для русского царя посещение англичан было настоящим подарком, поскольку из-за войны со Швецией и Польшей за обладание Ливонией он нуждался в технической и военной помощи. Весной 1554 года Ченслор был отпущен Иоанном с грамотой на беспошлинную торговлю с Россией[2]. Из-за смерти Эдуарда Ченслор вручил грамоту Иоанна королеве Марии и своими вестями вызвал большую радость в Лондоне. В 1555 году компания «Mystery» была переименована в «Московскую компанию» и Ричард Ченслор вторично отправился в Россию на двух кораблях с поверенными компании Греем и Киллингвортом, чтобы заключить торжественный договор с русским царём.
Иоанн милостиво принял Ченслора и его товарищей, называя королеву Марию любезнейшей сестрой. Был учреждён особенный совет для рассмотрения прав и вольностей, которых требовали англичане; главная мена товаров была назначена в Холмогорах, осенью и зимой; цены остались произвольными. Иоанн дал англичанам торговую грамоту, объявив в ней, что они свободно и беспошлинно могут торговать во всех городах России. В 1556 году Ченслор отплыл в Англию с четырьмя богато нагруженными кораблями и с русским посланником, вологжанином Осипом Непеей, но буря рассеяла его корабли; только один из них достиг Лондона; прочие погибли близ шотландских берегов, где утонул и сам Ченслор; русский посланник спасся.
Память
- Одна из улиц города Северодвинска на севере острова Ягры также носит имя Ричарда Ченслера. Южнее он больше известен уже как капитан Ченслор.
- На набережной имени Александра Зрячева на острове Ягры установлен памятный знак капитану Ричарду Ченслеру.
Напишите отзыв о статье "Ченслор, Ричард"
Примечания
- ↑ В России уживаются вместе два толкования его фамилии: Ченслор и Ченслер. Непосредственно в местах, где впервые пристал его корабль, Ричарда чаще именуют Ченслером. Подтверждением этому служит памятный камень англичанину (см. фото. Надпись на камне: «Ричарду Ченслеру, капитану „Эдуарда Бонавентуры“, Лондон, с чьим приходом сюда 24 августа 1553 года начались регулярные отношения России с Англией»).
- ↑ 1 2 Романюк С. К. Британские традиции в облике Москвы // Московский журнал. — 2015. — № 10. — С. 59—60. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0868-7110&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0868-7110].
Литература
- Ченслор, Ричард // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Ченслер // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- «Anglorum navigatio ad Moscovitas, auctore Clemente Adamo»;
- «Norden, oder zu Wasser und Lande im Eise und Schnee, mit Verlust Blutes und Gutes zu Wege gebrachte etc. von Rudolf Capel» (Гамбург, 1678). Первое сочинение помещено также в «Historiae Ruthenicae scriptores exteri saec. XVI» (Б., 1841-42).
- Карамзин, т. 7 и 8, 239—248 и примеч. 421—435.
Ссылки
- [www.vostlit.info/haupt-Dateien/index-Dateien/CH.phtml?id=2064 ЧЕНСЛЕР, РИЧАРД. Книга о великом и могущественном царе России]. Восточная литература. Проверено 18 мая 2011. [www.webcitation.org/67c9TRJzc Архивировано из первоисточника 13 мая 2012].
- [byaki.net/2006/04/29/kak_anglichane_moskvu_nashli.html Как англичане Москву нашли]
- [ancient-blog.livejournal.com/23362.html Как Россия с Англией задружилась. Экспедиция Уиллоби-Ченслера]
- [yaranga.su/inostranzi-novaya-zemla-1/ Первые путешествия иностранных мореплавателей к Новой Земле: экспедиция Уиллоуби-Ченслера]
Отрывок, характеризующий Ченслор, Ричард
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
