Мюллер, Робби
Поделись знанием:
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
(перенаправлено с «Робби Мюллер»)
Робби Мюллер | |
Robby Müller | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Гражданство: | |
Профессия: |
Робби Мюллер (нидерл. Robby Müller, р. 4 апреля 1940, Виллемстад, Кюрасао) — нидерландский кинооператор.
Содержание
Биография
Учился в Нидерландской киноакадемии в Амстердаме (1962—1964). Тесно связан с новым немецким кино, в особенности — с Вимом Вендерсом. С 1980-х годов часто работает в США.
Избранная фильмография
- 1968 — Падение Лены Христ (Ханс Гайсендёрфер)
- 1970 — Лето в городе (Вим Вендерс)
- 1972 — Страх вратаря перед одиннадцатиметровым / Die Angst Des Tormanns Beim Elfmeter (Вим Вендерс)
- 1972 — Алая буква / Der Scharlachrote Buchstabe (Вим Вендерс)
- 1973 — Поездка в Вену (Эдгар Райц)
- 1974 — Алиса в городах / Alice In Den Stadten (Вим Вендерс)
- 1974 — Ложное движение / Falsche Bewegung (Вим Вендерс, Немецкая кинопремия)
- 1975 — Мир на земле (Петер Лилиенталь)
- 1976 — Дикая утка (Ханс Гайсендёрфер)
- 1976 — С течением времени (Вим Вендерс)
- Женщина-левша (1977, Петер Хандке)
- Американский друг (1977, В. Вендерс)
- Тайны (1978, Пауль де Луссанет)
- Saint Jack (1979, Питер Богданович)
- Снова на дороге (1980, Джерри Шатцберг)
- Все смеялись (1981, П. Богданович)
- Классовый враг (1983, Петер Штайн, Немецкая кинопремия)
- Мошенники (1984, Барбет Шрёдер)
- Париж, Техас (1984, В. Вендерс, Баварская кинопремия, Премия немецких кинооператоров)
- Конфискатор (1984, Алекс Кокс)
- Жить и умереть в Лос-Анджелесе (1985, Уильям Фридкин)
- Вне закона (1986, Джим Джармуш)
- Пьяница (1987, Б. Шрёдер)
- Верующие (1987, Джон Шлезингер)
- Чертёнок (1988, Роберто Бениньи)
- Кофе и сигареты, мемфисская версия (1988, Д. Джармуш, к/м)
- Таинственный поезд (1989, Д. Джармуш)
- Корчак (1990, Анджей Вайда, Немецкая кинопремия)
- Бешеный пес и Глория (1991, Джон Мак-Нотон)
- Когда наступит конец света (1991, В. Вендерс)
- Мертвец (1995, Д. Джармуш)
- За облаками (1995, В. Вендерс)
- Рассекая волны (1996, Ларс фон Триер, премия Американской ассоциации кинокритиков, премия Нью-Йоркского сообщества кинокритиков)
- Урок танго (1997, Салли Поттер)
- Двое убийц (1998, Рауль Руис)
- Пёс-призрак — Путь самурая (1999, Д. Джармуш)
- Клуб Буэна Виста (1999, В.Вендерс)
- Танцующая в темноте (2000, Ларс фон Триер)
- Круглосуточные тусовщики (2002, Майкл Уинтерботтом)
- Кофе и сигареты (2003, Д.Джармуш)
- Образы Европы (2004, новелла Пролог, Бела Тарр)
Признание
Член жюри Каннского МКФ (1988). Премии Camerimage (Лодзь, 1998, с Д. Джармушем) — за лучший дуэт в независимом кино, Золотой телец (2007, Утрехт) за вклад в культуру и др. награды.
Напишите отзыв о статье "Мюллер, Робби"
Ссылки
- Робби Мюллер (англ.) на сайте Internet Movie Database
В другом языковом разделе есть более полная статья Robby_Müller (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Это заготовка статьи о деятеле киноиндустрии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Мюллер, Робби
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.