Уильямс, Робби

Робби Уильямс Robbie Williams
Робби Уильямс на съёмках клипа «Candy» в августе 2012 года
Основная информация
Полное имя	Роберт Питер Уильямс
Дата рождения	13 февраля 1974(1974-02-13) (50 лет)
Место рождения	Сток-он-Трент, Стаффордшир, Англия, Великобритания
Страна	Великобритания Великобритания
Профессии	певец
Певческий голос	тенор
Жанры	поп-музыка поп-рок софт-рок танцевальная музыка бритпоп (раннее сольное творчество)
Коллективы	Take That
Лейблы	Chrysalis, Virgin, EMI
[www.robbiewilliams.com www.robbiewilliams.com]

Ро́берт Пи́тер (Ро́бби) Уи́льямс (англ. Robert Peter «Robbie» Williams; род. 13 февраля 1974, Сток-он-Трент, Англия) — британский певец, автор песен и актёр.

По результатам опросов считается самым популярным британским певцом, исполняющим песни в таких жанрах, как поп, поп-рок, софт-рок. За характерный тембр голоса и манеру исполнения Элтон Джон назвал Уильямса «Фрэнком Синатрой XXI века».

Несмотря на неудачные продажи дисков в США, мировые продажи альбомов превышают 59 миллионов, а синглов продано уже более 18 миллионов. В одной только Великобритании продано около 16,2 млн дисков. Эти данные поднимают уровень мировых продаж дисков Робби Уильямса выше планки в 80 миллионов. За плечами Робби 10 альбомов и компиляций номер один, 10 синглов номер один в Великобритании (сольно и в сотрудничестве с др. исполнителями) и множество наград. Также Робби Уильямс считается самым продаваемым иностранным исполнителем в Латинской Америке. На 2016 год состояние Уильямса насчитывает 200 млн долларов.

Биография

1974—89: Детство и юность

Роберт родился 13 февраля 1974 года в городе Сток-он-Трент в семье Питера и Джанет Терезы Уильямс. Его мать и отец стендап комик Питер «Parp» Конвей развелись, когда сыну исполнилось три года. Робби и его сестра Салли росли с матерью. Певец учился сначала в начальной школе Mill Hill Primary School, а потом в старшей St. Margaret Ward High School и часто участвовал в школьных постановках. После окончания школы мама певца принесла домой объявление, в котором говорилось, что по всей Англии идёт набор в мальчиковую группу.

1990—95: Take That

Менеджер группы Take That Найджел Мартин-Смит планировал раскрутить группу по примеру New Kids on the Block. Сначала группа давала концерты в клубах и школах, где исполняла каверы на известные поп-песни. Успели они выпустить и свой первый клип на сингл с дебютного альбома Take That And Party — «Do What You Like», где музыканты предстали полуголыми. Клип не стал популярным, да и вообще такой подход на раннем этапе, казалось, был выбран неверно — это негативно сказывалось на продажах их первых синглов и у молодых артистов была не лучшая репутация в тот момент, что можно списать на безусловную ошибку менеджера. Через два года группа подписала контракт со звукозаписывающей компанией BMG. C подписанием контракта дела группы пошли вверх и синглы «A Million Love Songs» и «I Found Heaven» попали в Top 20. Но наибольшего успеха добилась песня «Could It Be Magic». Сам альбом Take That And Party попал на второе место самых продаваемых пластинок в Великобритании на тот момент.

Второй альбом группы Everything Changes продержался несколько недель на вершине хит-парадов и стал одним из самых продаваемых альбомов на территории Англии. А синглы «Pray», «Relight My Fire», «Everything Changes» и «Babe» стали хитами. Альбом сыграл огромную роль в становлении коллектива, как одного из самых знаменитых в мире.

После продолжительного Тура в поддержку прошлого альбома группа объявила о записи третьего лонгплея. Главным хитом с альбома стал сингл «Back For Good», особенно в Соединённых Штатах, из-за чего стал возможен релиз альбома и в этой стране. Но именно в эру этого альбома начались конфликты внутри группы. И именно Робби стал их зачинщиком. Ему не нравилась роль «хорошего мальчика», а также ему было необходимо выделиться из группы, что не нравилось менеджменту и фронтмену группы Гэри Барлоу. Уильямс принял решение уйти из группы. Отыграв концертный тур, Take That было тяжело работать дальше вчетвером, поэтому команда распалась весной 1996 года. Они выпустили сборник лучших песен, куда также вошла новая и последняя песня «How Deep Is Your Love». Сразу после этого известия Великобританию захлестнула волна подростковой истерии, которая позволила солистам Гэри Барлоу и Марку Оуэну выпустить пару довольно успешных сольных хитов. Но достаточно быстро их сольная карьера пошла под откос и о команде не было известий до 2005 года.

В конце 1995 года Робби стал появляться на страницах авторитетных издательств не в самом трезвом виде и стал завсегдатаем тусовок и попоек. Также он появлялся на концертах группы Oasis в Гластонбери. После громкой ссоры с Братьями Галлахерами Ноэль Галлахер назвал Робби «толстым танцором из Take That». А также, певец полгода судился с BMG из-за пункта в контракте, предотвращающего выпуск каких бы то ни было его сольных песен в случае, если тот покинет Take That. После долгих судебных разбирательств Уильямс объявил, что подписан на Chrysalis Records. Как раз в тот период вышел дебютный сингл певца Freedom, кавер на песню Джорджа Майкла. Позже певец отмечал, что выпустить кавер в качестве первого сингла было не очень хорошей идеей. Но результат стоил того: сингл поднялся в чартах на 26 позиций выше, чем оригинал (№ 2).

1997—98: Life Thru A Lens и I’ve Been Expecting You

В марте 1996 года началась запись первого студийного альбома Робби. Как раз в тот период певец боролся с наркотической и алкогольной зависимостью. Лид-сингл с альбома Old Before I Die стал успешен на родине певца, но был проигнорирован на международном уровне. Следующие два сингла Lazy Days и South Of The Border не были успешными, и лейбл забеспокоился о будущем исполнителя, и тогда был выпущен сингл «Angels», который на сегодня является одной из самых узнаваемых песен певца. Сингл продался тиражом около 2 миллионов копий и помог дебютному лонг-плею подняться на первую строчку Британского чарта альбомов. Было снято два видео на эту песню: оригинальная версия и версия для сингла в рамках компиляции The Ego Has Landed для американской аудитории.

В начале 1998 года певец с соавтором Гаем Чемберсом начали работать над новым студийным альбомом. Первым синглом стала песня Millenium, навеянная кинофильмами о Джеймсе Бонде. Песня стала очень успешной в Европе, имея тираж более 400 000 копий. Следующие синглы с альбома (No Regrets и др.) стали особенно успешны в Латинской Америке. Когда сам альбом вышел в октябре 1998 года, он сразу занял лидирующие строчки в чартах и собрал огромное количество наград и номинаций на престижных церемониях.

1999—2001: Sing When You’re Winning и Swing When You’re Winning

В 1999 году певец начинает своё турне в поддержку второго альбома и попутно выпускает первый DVD Where Egos Dare, куда вошло живое выступление в Slane Castle и «making of» альбома Sing When You’re Winning. Первым синглом с третьего альбома стала песня «Rock DJ», видеоклип на эту песню был отвергнут критиками из-за его кровавого содержания (Уильямс танцует стриптиз и срывает с себя кожу и мышцы, стараясь привлечь внимание девушки), но сама песня стала успешной и сейчас занимает 22 место в списке самых продаваемых синглов на родине певца. «Rock DJ» был номинирован на получение таких наград как «Лучшая песня 2000» от MTV Europe Music Awards, «Лучший сингл года» от BRIT Awards и от MTV Video Music Award за лучшие спецэффекты. Второй сингл Kids в дуэте с Кайли Миноуг вошёл в альбом исполнительницы Light Years. Также Уильямс написал ещё одну песню для этого альбома — Your Disco Needs You. Будущие синглы такие как «Supreme» (который Уильямс записал ещё и на французском) и «Better Man» стали очень популярными и вошли в 10 самых популярных песен во многих странах мира.

«Eternity», трек, который не вошел в состав альбома, был представлен летом 2001 года в качестве би-сайда к синглу «The Road to Mandalay». Это был его четвёртый сингл, который занял первое место в Великобритании и разошелся в 70 000 копий на первой неделе продажи только в Англии и занимал первые места хит-парадов во многих странах, включая Германию, Швейцарию, Австрию, Италию и много других.

Летом 2001 года Робби Уильямс провел европейское турне. Альбом продержался 91 неделю в Британском хит-параде, разошелся тиражом 2,4 млн экземпляров, становился 8 раз платиновым и был признан 51 лучшим альбомом по продажам в истории Британской музыки. В Европе было продано более 4 млн копий альбома.

Летом 2001 года Уильямс прерывает своё турне для записи четвёртого студийного альбома. Альбом был записан в том качестве, о котором всегда мечтал сам исполнитель. В альбоме присутствуют записи в жанре свинг. Первый сингл, который был выпущен, был дуэт с Николь Кидман «Somethin' Stupid». Ремейк песни Френка и Нэнси Синатра стал пятым хитом Робби Уильямса, который занимал первые места во всех британских хит-парадах, а также вошел в пятерку лучших в Германии, Швейцарии, Австрии, Италии, Голландии, Бельгии и Новой Зеландии. Кроме этого, песня стала одной из лучших песен 2001 года и, разойдясь тиражом более чем 200 000 копий, стала серебряной.

Когда альбом Sing When You’re Winning был представлен в конце 2001 года, он сразу же стал хитом в Британии, Ирландии, Новой Зеландии, Австрии и т. д. и продался тиражом более 7 млн копий по всему миру.

Также песня с него «Beyond the Sea» была саундтреком к мультфильму В поисках Немо.

В поддержку альбома певец выступил в Альберт-холле и в декабре 2001 год был выпущен фильм под названием Robbie Williams Live at the Albert Hall. Вскоре он стал лучшим по продажам в Европе и становился 6 раз платиновым в Британии и 2 раза в Германии.

2002—05: Escapology и Intensive Care

В 2002 году певец подписал контракт на £ 80 млн со звукозаписывающей компанией EMI. Это была самая успешная сделка в истории британской музыки. Из-за ссоры со своим постоянным соавтором Гаем Чемберсом из-за прав на написание песен «Angels» и «Let Me Entertain You», композиции «Nan’s Song» и «Come Undone» были записаны без его участия. Большинство треков были записаны в Лос-Анджелесе, куда певец переехал в 2002 году.

Первый сингл с альбома «Feel» был записан как пробный вариант. Когда во время работы над альбомом они попытались перезаписать вокал, Уильямсу это не понравилось, так что он решил оставить пробный вариант и выпустил его. Когда в конце 2002 года сингл вышел, то сразу же стал очень популярным во всем мире.

Сам альбом, выйдя в ноябре 2002 года, сразу стал успешным более чем в 10 странах мира. В США альбом и занял лишь 43 место в Billboard Albums Chart.

Второй сингл из альбома «Come Undone» стал хитом во всем мире, который входил в десятку лучших песен. Но на эту песню было снято достаточно спорное видео, где певец (полностью одетый) занимается сексом с двумя женщинами, что вызвало осуждение со стороны MTV Networks Europe.

Третий сингл «Something Beautiful» был написан в Барбадосе. Песня сначала предлагалась Тому Джонсу, но затем была переделана для альбома Робби Уильямса. Сингл вышел летом 2003 года, но не был особо успешным, хотя вошел в десятку лучших песен в Британии, Новой Зеландии и Дании. В видео на эту песню показывали кастинг среди людей, которые хотели лично встретиться с Робби Уильямсом. Было выпущено 3 версии клипа, где было представлено по 3 победителя из разных регионов мира.

Летом 2003 года он отправился в турне, в рамках которого посетил и Россию. В октябре 2003 года Уильямс выпускает свой первый концертный альбом Live at Knebworth. Этот альбом очень быстро разошелся в Великобритании, за первую неделю было продано более чем 120 000 копий. Он входил в десятку лучших альбомов по всей Европе, Австралии и Латинской Америке. Этот альбом дважды становился платиновым и разошелся тиражом более 2 000 000 копий только в Европе.

Завоевав свою очередную награду как «лучший иностранный исполнитель» на немецкой церемонии Echo Awards, Робби принял участие в съемках голливудского фильма «Любимчик» (De-Lovely) — байопике о великом американском композиторе Коуле Портере — сыграв эпизодическую роль исполнителя песни во время бала главных героев. Кавер на It’s De-Lovely возглавил саундтрек к картине, в которой также приняли участие Шерил Кроу, Элвис Костелло, Аланис Моррисет и др. Фильм был показан на Каннском кинофестивале того года, а спустя полгода оказался и в российском прокате. И хотя Роб остался доволен своей ролью, профессию актера как таковую он считает «нелепой»:

«Нет, мне это не очень интересно. Во-первых, меня легко смутить, а, кроме того, во время съемок я сам кажусь себе роботом», — заявлял он. Особенно Уильямса забавляли регулярно возникающие слухи о том, что именно он — первый кандидат на освобождаемую Пирсом Броснаном роль агента 007: «Я, парень из Стока, в роли Бонда? Мне сложно представить подобное». Вскоре была выпущена компиляция Greatest Hits. Релиз в первую же неделю продаж разошелся тиражом в 320 000 копий, став наиболее продаваемым альбомом страны среди подобных сборников и занимал первые места не менее чем в 18 странах. Альбом стал продаваемым в творчестве артиста (более 8.000.000 копий). На альбоме были представлены две новые песни Radio и Misunderstood, которые стали синглами. А вторая из них стала саундтреком к фильму «Бриджит Джонс: Грани разумного».Обе композиции были записаны в сотрудничестве с новым автором — Стефаном Даффи (Stephen Duffy), лидером группы The Lilac Time. Вместе они продолжат работу и над следующим студийным альбомом Роба.

Почти одновременно с Greatest Hits была выпущена и новая официальная биография Feel, написанная журналистом и другом Робби — Крисом Хитом (Chris Heath), в разговорах во время турне 2003 года. Поклонники и критики очень высоко ценят эту книгу за откровенность героя, и она по праву стала народным бестселлером.

Также Роб присоединился к составу звезд для записи благотворительного сингла «Do They Know It’s Christmas», приуроченному к мировому форуму Live 8, который прошел в июле 2005 года. В феврале 2005 года, спустя восемь лет после выхода в свет «Angels», он стал лучшим синглом за последние 25 лет по версии BRIT Awards в 2005 году. В июле 2005 года после Тура в поддержку альбома Greatest Hits певец выступил на благотворительном концерте Live 8, где исполнил 4 композиции: «We Will Rock You», «Let Me Entertain You», «Feel» и «Angels». Вскоре он объявил об окончании работы над шестым студийным альбомом. Альбом был записан с новым соавтором Стефаном Даффи. В эру альбома Intensive Care были выпущено три успешных сингла Tripping (был очень успешен на радиостанциях в Европе), Advertising Space и Make Pure. В ноябре 2005 года певец получил награду на EMA, «Лучший мужской исполнитель». На церемонии певец исполнил песню Tripping.

В 2005 году певец был занесён в Книгу рекордов Гиннесса за то, что в один только день после объявления о мировом турне певца было раскуплено 1,6 млн билетов. После долгого перерыва летом 2006 года, был представлен третий сингл альбома. «Sin Sin Sin» была первой песней, написанной Уильямсом и Даффи вместе, видео на эту песню было показано в Кейптауне, Южная Африка, как раз перед началом его тура. Это был первый сингл Робби Уильямса, который не попал в 20 лучших хитов Британии, а занял только 22 место. В конце концов, было продано 5 млн копий альбома только в Европе, что позволило ему стать 5 раз платиновым (а сейчас продажи достигли 8 млн копий). Но в то же время это был самый худший по продажам студийный альбом Робби Уильямса в Великобритании на тот момент с 1,6 млн копиями.

В Бразилии была выпущена компиляция The Best So Far, куда был включён новый сингл «Sin Sin Sin».

В это время Гари Барлоу, Марк Оуэн, Говард Дональд и Джейсон Орандж решили реабилитировать группу Take That и выпустили довольно успешную пластинку Beautiful World, но Робби отказался воссоединяться с бывшими товарищами.

2006—09: Rudebox и Reality Killed the Video Star

Дебютный сингл этого альбома, который назывался аналогично — «Rudebox», впервые прозвучал на радио BBC Radio 1 в эфире шоу Скотта Милза ещё в июле. Сингл был пущен в эфир, несмотря на не совсем цензурный текст, но на этом настоял сам Роб, чем сразу вызвал негодование общественности, к тому же споры начались и в рядах фанатов по поводу радикального изменения его стиля исполнения. Никто не был готов к такой перемене после проникновенного по лирике и музыке Intensive Care (2005). Британская газета «The Sun» даже назвала «Rudebox» наихудшей песней в истории. Однако корреспондент этой же газеты Виктория Ньютон настаивала, что это был стопроцентный хит. Песня официально была представлена в сентябре 2006 года и заняла в итоге 4 место в хит-параде Великобритании, однако в Германии, Швейцарии и Италии это был хит номер один.

Уильямс представил свой самый неожиданный альбом Rudebox 23 октября 2006 года. Он получил разные отзывы: Allmusic оценила его на 4 балла, the NME дала ему 8 из 10 баллов, а Music Week и MOJO дали одинаково позитивную оценку, но некоторые представители британской прессы очень слабо оценили его. Несмотря на первые места в хит-парадах, продажи оставляли желать лучшего, общие продажи в Великобритании были ниже, чем продажи альбома альбома-возвращения группы Take That Beautiful World. Кстати, Роб категорически отказался возвращаться к бывшим товарищам, что даже документальный фильм, посвященный группе и вышедший примерно в те сроки, показал Роба в отрыве от всех остальных ребят. Rudebox разошелся тиражом около 520 000 в Британии и стал самым худшим по продажам альбомом в стране для самого Роба, но даже при этом получил двойной платиновый статус и побывал на первой строчке британского чарта. Зато в других странах, таких как Германии, Швейцарии, Австрии, Австралии, Финляндии он занимал первые места в хит-парадах и был принят более тепло. Спустя две недели после релиза 8 ноября 2006 года альбом получил двойной платиновый статус и в Европе, что равняется тиражу в 2 млн копий и, тем самым, стал наиболее продаваемым альбомом 2006 года. Он занял 18 место в списке самых продаваемых альбомов 2006 года по всему миру.

Промоушн альбома был практически неосуществим из-за того, что Уильямс столкнулся с проблемами личного характера на заключительной части международного Тура, из-за чего даже были отменены ряд концертов. Но на некоторых выступлениях он исполнял сингл «Rudebox», а в декабре в Австралии нашлось место и следующему синглу — «Lovelight».

Второй сингл вышел уже после релиза альбома 13 ноября. Он занимал ведущие места в хит-парадах (высшая позиция в Британии — № 8), но не долго.

А вот третий сингл «She’s Madonna», включая интересные ремиксы от мировых диджеев, был представлен на европейском радио в конце уже следующего года, в января 2007 года, опережая релиз на физическом носителе, который был запланирован на 5 марта 2007 года. Он занял 16 место в хит-параде синглов в Великобритании, но на протяжении 4 недель занимал 2 позицию в European Airplay Chart и входил в десятку лучших во многих странах Европы. Этот сингл не вышел в Латинской Америке и Австралии, но в радиоэфире этих двух стран он появился. Несмотря на это, он вышел отдельно в Мексике в 4 разных форматах. В августе 2007 года он занял 12 место в американском Billboard — хит-параде танцевальной музыки.

Любопытным моментом стала история с треком «The 90’s». Дело в том, что она носит биографический характер и в ней изначально был текст, который сильно ударял по репутации бывшего менеджера Take That Найджела Мартина-Смита, с которым у Робби были разногласия. Текст пришлось изменить на более пристойный, потому что адвокаты Найджела уже были готовы подать в суд на Уильямса. Изменения успели провести за пару недель до выхода альбома, иначе бы существовала большая вероятность, что мы бы увидели Роба в тюрьме — он сам в этом признался в своем блоге в 2011 году. Несмотря на это, на одном из концертов Тура 2006 он «осчастливил» поклонников и прочитал им оригинальный текст.

Сингл «Bongo Bong and Je Ne T’Aime Plus» носил локальный характер и был выпущен как третий сингл в Латинской Америке и некоторых других европейских странах вместо «She’s Madonna», и пользовался популярностью на радио.

Для рекламы своего альбома Уильямс выпустил серию коротких фильмов, устроив конкурс между фанатами. Получилась любопытная подборка на песни, которые не выходили отдельными синглами. Позднее эти короткие видео были выпущены на переиздании альбома Rudebox в 2011 году.

А Нил Теннант из Pet Shop Boys заявил, что в начале 2007 года было продано 4,5 млн копий альбома^{[[{{{1}}}|?]]}. Ещё стоит добавить, что Роб задумывал этот альбом как экспериментальный. После успеха «Intensive Care», ставшего его самым продаваемым альбомом в карьере, он вполне заслужил право поработать со звуком, который ему доставлял ностальгию по юношеству, молодости. Возможно, ошибкой стал выбор первого сингла, как потом признается сам певец. Люди, услышав его, попросту не захотели изучать альбом, который стал, пожалуй, самым интересным и разнообразным в его дискографии. Лишь со временем пресса и поклонники музыки стали признавать свою ошибку в оценке альбома. Альбом имел провальный характер относительно самого Робби, но даже в этом состоянии он имел куда больший успех, чем у остальных групп и исполнителей.

Коммерческий провал альбома позволил певцу отправиться в творческий отпуск длинной в 2,5 года. После продолжительного отдыха, во время которого певец познакомился со своей будущей женой Айдой Филд, началась запись нового альбома. Возвращение получилось хорошее и эксперименты со звучанием продолжились, а помог ему в этом заслуженный продюсер Тревор Хорн, легендарная песня которого, «Video Killed the Radio Star», была обыграна в названии альбома, хотя Робби говорил, что это совпадение. Несмотря на то, что альбом не содержит себе явных хитов, кроме первого сингла «Bodies», инструментал удивляет разнообразием и особенно скрипкой. Альбом вернул популярность певцу, несмотря на обилие цифровых продаж и наличие более молодых конкурентов.

2010—11: In and Out of Consciousness и воссоединение с Take That

В июне 2010 был официально анонсирован второй международный сборник лучших хитов In and Out of Consciousness: The Greatest Hits 1990—2010, подводящий черту под 20-летней музыкальной карьерой. Альбом вышел 11 октября в различных исполнениях: от стандартного до подарочного, который включал в себя и концерт в Берлине 2005, ранее не выходивший на DVD, а также диск би-сайдов и редких песен. Новый альбом, несмотря на сборный характер, хорошо продавался, забравшись на первую позицию в Британии, Германии, Европы, Мира и ряде других стран. С этим достижением Роб стал самым успешным сольным британским исполнителем, оставив позади Дэвида Боуи. Впереди лишь The Beatles, Элвис Пресли, U2 и Мадонна. В Германии Greatest Hits был девятым подряд альбомом № 1, закрепив факт того, что Робби — самый продаваемый артист Германии в 21 веке, а также Великобритании, Италии и Европе. Предварял выход релиза первый и единственный сингл с альбома — Shame (4 октября), песня была написана и исполнена вместе с лидером Take That Гари Барлоу, с которым официально отношения были налажены. Будучи хэдлайнером концерта в поддержку британских солдат Heroes Concert осенью, Робби и Гари впервые исполнили песню вживую, Уильямс также спел и несколько своих лучших песен, завершив вечер финальной Angels.

15 июля на сайтах Take That и Робби была анонсирована новость о том, что Робби возвращается в группу. В оригинальном составе они записали альбом Progress. Альбом стал самым быстро продаваемым в XXI веке и уступил в историческом чарте лишь альбому Oasis — «Be Here Now» (1997). Продержавшись на первой позиции 6 недель подряд, альбом кроме того стал лучшим и в рождественском чарте, а также по итогам года (около 1.800.000 копий). Take That стали самыми продаваемыми артистами 2010-го года, а Робби занял 13 позицию, пополнив альбомные достижения на 800.000+ копий альбомов за прошедший год. А вот The Flood — первый сингл альбома Progress — добрался лишь до второй позиции, но хорошо продавался и получил «золотой статус». Незадолго до выхода альбома был анонсирован европейский тур «Progress Live», стартующий в конце мая 2011 и, по словам ребят на пресс-конференции, на концертах найдется место и сольным композициям Робби. За первый день было продано свыше 1 млн билетов, и это ещё один исторический рекорд. Сильная осенняя промокампания группы не помешала выступать Робби и сольно на тех же шоу, в которых он принимал участие в составе Take That. Поэтому говорить о том, что с сольной карьерой покончено, не приходится, хотя контракт с EMI подошел к концу. В октябре же на прилавках книжных магазинов появилась новая официальная книга Робби — «You Know Me», написанная совместно с другом-журналистом Крисом Хитом (он же автор книги «Feel» за 2004).

В январе было анонсировано, что второй сингл альбома — «Kidz», релиз 21 февраля 2011. В связи с боевыми действиями в Северной Африке произошла задержка выхода клипа, который был связан с военными. Впервые песню исполнили на BRIT Awards 2011 15 февраля на открытии церемонии, а позднее Take That получили награду «Лучшая группа», которая стала первой подобной для группы. В общей сложности к этому периоду Роб заработал свою 17 награду на BRIT Awards (и пятую в составе Take That), увеличивая свой рекорд. Однако сингл не столь удачно показал себя в чартах (28 место), да и продажи альбома к тому времени сильно упали. Зато Гэри Барлоу намекнул, что осенью 2011 выйдет переиздание «Progress», также в СМИ появились новости, что на летнем туре Робби исполнит 30-минутный сольный сет. Получили свою награду Take That и на немецкой Echo Awards («самый продаваемый иностранный альбом группы»), представив и в Германии сингл «Kidz». Минула зима, и с началом весны группа во главе с Робби вернулись к деятельности. В рамках традиционной британской акции «Comic Relief» был выпущен новый сингл на песню «Happy Now», а вместе с ним и клип, в котором ребята «встретились» со своими двойниками из надуманной группы Fake That (их сыграли известные британские комики), однако в продаже на физических носителях сингл так и не появился, а был доступен лишь для скачивания, как и видео. На самом же шоу ребята исполнили эту песню в прямом эфире, причем первый и последний раз, хотя ещё в тот момент казалось, что песня обязательно будет звучать в Туре, но…

…Чем ближе подходило лето, тем больше подробностей стало появляться в СМИ относительно подготовки к концертам. Во-первых, подтвердился 30-минутный сольный сет Роба в рамках каждого концерта, во-вторых, в качестве специальных гостей (разогревом их называть язык не поворачивается) были приглашены Pet Shop Boys, в-третьих, были озвучены яркие и запоминающиеся цифры: на Тур было затрачено 25 млн долларов, около 2.200.000 человек — его численность, более 20 шеф-поваров приглашены на работу и порядка 50 — каскадеров и танцоров. Тур стал самым успешным в истории группы.

Сразу три новые песни стали поочередно темами новых голливудских картин: «Love Love» (OST «Люди Икс: Первый класс»), «When We Were Young» (OST «Мушкетёры)», «Collision Of Worlds» (OST «Тачки 2»), причем если первые два трека — записаны Робби в составе Take That и выпущены не только как синглы, но и в составе переиздания альбома «Progress — Progressed» (8 новых песен), принесшего им возвращение на 1 строчку британского чарта, то последняя — дуэт самого Робби с кантри-исполнителем Брэдом Пэйсли, которого Роб охарактеризовал очень по-доброму:

«Я бы хотел иметь такого двоюродного брата, как Брэд. Он — талантливый музыкант и веселый парень. Нам отлично работалось вместе.»

2011—13: Контракт с Universal и Take the Crown

21 октября 2011 года была объявлена, безусловно, главная новость года: Робби подписал сольный контракт с Universal. По его условиям новый альбом выходит осенью 2012 года.

17 мая 2012 года на престижной церемонии Ivor Novello Awards Take That выиграли награду за вклад в развитии британской музыки — Music Outstanding Contribution to British Music. Несмотря на то, что сам Роб не приехал на вручение, технически награда досталась и ему. Получали её от группы Гари, Ховард и Марк.

4 июня Робби выступил на концерте по случаю празднования Бриллиантового юбилея королевы Елизаветы II, исполнив две песни «Let Me Entertain You» и «Mack The Knife». 3 сентября, на официальном сайте певца было анонсировано, что новый альбом будет называться Take the Crown и его релиз назначен на 5 ноября 2012 года. Диск будет издан в двух версиях: стандартной и делюкс. Также альбом будет издан и на виниле. На альбоме будет присутствовать новая версия песни «Eight Letters», которя есть на альбоме Take That Progress. 6 октября 2011 года вышел в свет новый проект Роба — Rudebox Radio. Это радио-шоу, во главе с ним в качестве ведущего, записанное в домашней студии, с приглашением своих друзей и близких. 2 часа шуток, прибауток, любимой музыки и скрытых подробностей своих планов. До конца года вышло 3 выпуска RR, включая и специальный рождественский. Также Роб поделился двумя демо-песнями: «Cocaine» и «Ice Cream Headache».

Дебютный сингл «Candy» с нового альбома Take the Crown, выпущенный в Великобритании 28 октября, дебютировал на первой строчке Британского чарта синглов, а 11 ноября альбом оказался на первой строке в альбомном чарте, всего через неделю после релиза. Последний раз такое было у артиста только в 2001 году, в эру альбома Swing When You’re Winning, когда и альбом и лид-сингл «Somethin' Stupid» (в дуэте с Николь Кидман) были на лидирующих позициях. На Рождество 2012 года ещё один сингл Робби (в составе благотворительной группы Justice Collective) «He Ain’t Heavy, He’s My Brother» побывал на первом месте Британского чарта синглов, а в июне 2013 года совместная работа с Dizzee Rascal «Goin' Crazy» добралась до пятой строчки того же чарта. 26 ноября 2012 года было объявлено о концертном туре Take the Crown, который стартовал 14 июня 2013 года. Это первое сольное турне певца за 7 лет, после Close Encounters Tour 2006 года.

18 ноября 2013 года вышел новый альбом «Swings Both Ways», состоящий из каверов и новых песен в жанре свинг.

9 апреля 2015 года Робби Уильямс впервые выступит в Санкт-Петербурге в рамках тура «Let Me Entertain You», сообщает концертное агентство NCA [nca.ru/news/detail.php?ID=30928]

Другие проекты

Успех в Северной Америке

После его всемирного успеха, особенно в Европе, Уильямс подписал контракт со звукозаписывающей компанией Capitol Records в США, которая являлась частью EMI. Робби Уильямс провел всеамериканский рекламный тур, после чего вышел его первый сингл в США и Канаде «Millennium», который занял 72 место в Billboard Hot 100. Альбом «The Ego Has Landed» вышел в США и Канаде в июле 1999 года, но не имел такого успеха как в Европе. Он занял 63 место в U.S. Billboard Albums Chart и 17 место в канадском Sound Scan album chart. Несмотря на это, Уильямс снял достаточно хорошее видео, за что был представлен MTV Video Music Awards в номинации «Лучший мужской клип». Он не выиграл, но это помогло продажам альбома. После такого поворота событий певец решил сконцентрироваться на Европе, Австралии и Латинской Америке, где уже был большой звездой.

Видео игра

22 июля 2010 года вышла «We Sing Robbie Williams» игра в жанре караоке с участием Уильямса. Игра выпущена Nordic Games в рамках контракта с EMI.

Личная жизнь

В феврале 2007 года Робби лечился в реабилитационном центре г. Тусон от пристрастия к таким лекарствам, как Ксанакс, Пароксетин и Викодин, а также энергетическому напитку Lucozade в

Отношения

В 2006 году Робби познакомился с американской актрисой Айдой Филд, с которой в 2007 году начал встречаться. 7 августа 2010 года они поженились в Лос-Анджелесе.

17 сентября 2012 года у Робби Уильямса и Айды Филд родилась дочь, её назвали Теодорой Роуз Уильямс (Тедди). 27 октября 2014 года у них родился второй ребёнок — сын Чарлтон Валентин.

Благотворительность

28 мая на стадионе Олд Траффорд, что в Манчестере, был сыгран очередной, четвёртый по счету благотворительный матч Soccer Aid, в котором Роб выступил капитаном команды. Новые звезды ТВ, кино, футбола и много актеров из Голливуда. Матч удался и закончился победой сб. Англии, после чего Робби и Дж. Уилкс подняли кубок над головой на радость своих партнеров и не только. Мероприятие принесло 4 млн.фунтов, которые пошли на поддержку детям, которую им оказывает UNICEF. Кстати, перед матчем Роб и Джонни посетили столицу Мексики, подготовив документальный фильм о проблемах в этих районах. Его показали перед матчем. В общей сложности, за 4 матча (2006, 2008, 2010, 2012) Soccer Aid заработал 11,5 млн.фунтов.

Сексуальная ориентация

Британский суд признал, что все сообщения в прессе о гомосексуальности Робби — клевета. Певец отсудил «существенную сумму» в порядке компенсации за причиненный моральный ущерб. Сам Роб на заседании суда не присутствовал, но его адвокаты добились официальных извинений издательств: их представители признали, что оклеветали певца.

Достижения и награды

Робби Уильямс продал больше всего альбомов на территории Великобритании, а также получил больше всего BRIT Awards за всю историю премии (12 сольных наград и 5 вместе с Take That). Певец продал 70 миллионов записей по всему миру, является самым продаваемым зарубежным исполнитем в Латинской Америке. Уильямс был занесён в Книгу рекордов Гиннесса после того, как он анонсировал свой Тур в поддержку альбома Intensive Care: 1,6 миллионов билетов было продано за один день.

Певец был включён в Британский Зал музыкальной славы после того, как был выбран «лучшим певцом 90-х».

Шесть его альбомов входят в Топ-100 наиболее продаваемых альбомов в Объединённом Королевстве. Кроме того, на сегодняшний день он наиболее продаваемый певец не латиноамериканец в Латинской Америке с 3 млн проданных копий альбомов. И самый успешный исполнитель в Европе в 21 веке, в мире же — третий после Эминема и Бритни Спирс.

Дискография

Студийные альбомы «Life Thru A Lens» (1997) «I've Been Expecting You» (1998 (Соединённое Королевство) / 2002 (США)) «Sing When You're Winning» (2000) «Swing When You're Winning» (2001) «Escapology» (2002) «Intensive Care» (2005) «Rudebox» (2006) «Reality Killed the Video Star» (2009) «Take the Crown» (2012) «Swings Both Ways» (2013) «Under The Radar» Vol.1 (2014) «Heavy Entertainment Show» (2016)

Сборники «The Ego Has Landed» (1999) (выпущен только в Северной Америке) «Greatest Hits» (2004) Концертные альбомы «Live at Knebworth» («Live Summer 2003» в США) (2003)

DVD

• «Angels» (20.12.1999)
• «Where Egos Dare» (13.11.2000) (Сборник различных эксклюзивных материалов (включая записи живых выступлений)
• «Live At The Albert» (3.12.2001) (Концерт в Royal Albert Hall)
• «Nobody Someday» (8.07.2002) (Диск посвященный европейскому турне Робби)
• «The Robbie Williams Show» (31.03.2003) (Выступление в лондонской Pinewood Studio в октябре 2002 года)
• «What We Did Last Summer (Live at Knebworth)» (24.11.2003) (Концерт в Небворте (за три дня его посетили более 330 000 зрителей) Издан на двух дисках (на первом сам концерт, на втором дополнительные материалы)
• «And Through It All (Robbie Williams Live 1997-2006» (10.11.2006) (Двухдисковый сборник лучших выступлений с 1997 по 2006 годы)

Robbie Williams: In And Out Of Consciousness: Greatest Hits 1990—2010 (2 DVD)

• «Live in Tallinn» (готовится)

Ссылки

• [www.robbiewilliams.com/ Официальный сайт]
• [www.youtube.com/robbiewilliamsvideos Видеоканал Робби Уильямса] на YouTube
• [myspace.com/robbiewilliamsofficial Официальная страница Робби Уильямса] (англ.) на сайте Myspace
• [robbiewilliamsmusic.ru/ Российский фан-сайт о Робби Уильямсе]
• [en.lyrsense.com/robbie_williams Переводы песен Робби Уильямса]
• Робби Уильямс в «Твиттере»

Отрывок, характеризующий Уильямс, Робби

Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.
Он подозвал к себе старших генералов.
– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.


В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.
– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…


В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.


Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.


Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
Билибин, не утративший репутации умнейшего человека и бывший бескорыстным другом Элен, одним из тех друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных, Билибин однажды в petit comite [маленьком интимном кружке] высказал своему другу Элен взгляд свой на все это дело.
– Ecoutez, Bilibine (Элен таких друзей, как Билибин, всегда называла по фамилии), – и она дотронулась своей белой в кольцах рукой до рукава его фрака. – Dites moi comme vous diriez a une s?ur, que dois je faire? Lequel des deux? [Послушайте, Билибин: скажите мне, как бы сказали вы сестре, что мне делать? Которого из двух?]
Билибин собрал кожу над бровями и с улыбкой на губах задумался.
– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.