Ланг, Роберт Джон

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Роберт Джон «Матт» Ланг»)
Перейти к: навигация, поиск
Роберт Джон «Матт» Ланг
Mutt Lange
Имя при рождении

Robert John Lange

Дата рождения

11 ноября 1948(1948-11-11) (75 лет)

Место рождения

Муфулира, Замбия

Годы активности

с 1974

Страна

Великобритания Великобритания

Профессии

музыкальный продюсер
автор песен

Инструменты

Гитара, бас-гитара, бэк-вокал

Жанры

Рок, поп, кантри

Сотрудничество

Шанайя Твейн, Def Leppard, AC/DC, The Boomtown Rats, Outlaws, Foreigner, Брайан Адамс, Nickelback, Maroon 5, Lady GaGa

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Ланг.

Ро́берт Джон «Матт» Ланг (англ. Robert John Mutt Lange, [læŋ][1]; род. 16 ноября 1948, Замбия) — музыкальный продюсер. Работал с Def Leppard, AC/DC, Britney Spears, Boomtown Rats, Брайан Адамс, Maroon 5, Шанайя Твейн, Nickelback, Леди Гага и Muse.





Биография

Роберт родился в семье белого южноафриканца и немки 16 ноября 1948 г. Ещё в школе увлекся музыкой. Со временем в нём проявились способности не только к написанию мелодий и их обработке, но и коммуникабельностью, что позже способствовало успешной совместной деятельности с исполнителями разных стилей. В работе его всегда отличали трудолюбие, методичность и в то же время нестандартность, умение находить новое звучание в рамках выбранного исполнителем стиля. Песни, в создании которых он принимал участие, неизменно становились хитами по обе стороны Атлантики. Ему по праву принадлежат звания данные ему музыкантами — «мистер суперуспех», «незаметный гений».

Мэт довольно успешно работал с такими исполнителями как Def Leppard, AC/DC, Boomtown Rats, Брайан Адамс, Шанайя Твейн и Nickelback. Как правило, его появление в студии неизменно придавало новый импульс для творчества даже известных групп. Достаточно вспомнить, что именно с альбома «Highway to Hell», который, в значительной степени, был спродюсирован Мэтом, группа AC/DC встала на новую саунд-платформу, чтобы со следующим альбомом «Back in Black» совершить головокружительный взлет и встать в авангарде стиля хэви-метал. Более того, они популяризировали этот стиль настолько, что он стал визитной карточкой 80-х вместе с «новой волной».

Следующий проект в котором принимал участие Ланг, он по праву называет «своим». Такая мега-группа как Def Leppard в значительной степени обязана «Мэтту» своим фирменным саундом, характеризующимся сдвоенными рифами, ритмичным и запоминающимся музыкальным рисунком и гармоничным сочетанием соло и бэк-вокала. Качество звучания в спродюсированном Лангом альбоме Hysteria такого уровня, что он до сего дня, наряду с альбомом The Wall группы Pink Floyd, применяется меломанами для тестирования аудиосистем.

С первого альбома, по устоявшейся традиции Ланг меняет звучание не только инструментов, но и вокал, заставляя солиста Джо Эллиотта брать более высокие ноты и петь на грани срыва. В результате группа приобретает несмотря на стандартные музыкальные ходы оригинальное звучание и становится узнаваемой с первых секунд мелодии.

Альбомы High'n'Dry (1981), Pyromania (1983), Hysteria (1987) становятся новой вехой в карьере не только Def Leppard, но и Мэта. Теперь он для всего музыкального мира «мистер успех». Ему наперебой предлагают работу с самыми известными исполнителями, но Мэт не торопясь выбирает только тех с кем «интересно создать то, что никто ещё не создавал».

В начале 90-х Ланг записывает для Брайана Адамса два самых популярных альбома этого канадского певца: Walking Up The Neighbours (1991) и So Far, So Good (1993) с суперхитом «Please Forgive Me».

В 1993 году он серьёзно увлекается кантри-певицей Шанайей Твейн, будущей своей женой. С ней он создает самый успешный в истории кантри альбом Come on Over (04.11.1997). Альбом установил новые мировые рекорды, став самым продаваемым альбомом, записанным женщиной за всю историю, самым продаваемым альбомом в стиле кантри, самым продаваемым альбомом 1990-х и одним из самых продаваемых альбомов в истории музыки.

15 мая 2008 года официально объявлено о разрыве отношений между Робертом Лангом и Шанайей Твейн. Мэт с головой уходит в новый проект и записывает вместе с Nickelback альбом Dark Horse, вышедший уже 18 ноября 2008 г. на лейбле Roadrunner Records. Придав, как это всегда делал Лэнг, группе нестандартные оттенки в звучании, он вывел её на первые строки хит-парадов по всему миру, повторив то, что уже делал со всеми с кем ему приходилось работать.

Дискография

Спродюсированные альбомы

Альбомы, на которых Ланг продюсировал не менее трёх композиций.

Спродюсированные альбомные песни

Альбомы, на которых Ланг продюсировал минимум одну композицию.

Альбомные песни, написанные самостоятельно или в соавторстве

из альбома Unbelievable (1998)

из альбома Stepping Stone (1999; дуэт с Тоби Китом)

Награды и номинации Грэмми

  • 1991 — «(Everything I Do) I Do It for You» — Лучшая песня, написанная специально для фильма или телевидения
  • 1995 — The Woman In Me — Лучший альбом в стиле кантри
  • 1998 — «You're Still the One» — Лучшая песня в стиле кантри
  • 1999 — «Come on Over» — Лучшая песня в стиле кантри

Напишите отзыв о статье "Ланг, Роберт Джон"

Примечания

  1. ↑ See [inogolo.com/pronunciation/d1333/Mutt_Lange inogolo: pronunciation of «Mutt» Lange].
  2. ↑ www.xtcidearecords.co.uk/discs/discs_1.htm

Ссылки

Отрывок, характеризующий Ланг, Роберт Джон

Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Ланг,_Роберт_Джон&oldid=81143774»