Зеллик, Роберт
Поделись знанием:
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
(перенаправлено с «Роберт Зеллик»)
| Роберт Брюс Зеллик Robert Bruce Zoellick<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1 июля 2007 года — 30 июня 2012 года | |||
| Предшественник: | Пол Вулфовиц | ||
| Преемник: | Джим Ён Ким | ||
| Рождение: | 25 июля 1953 (70 лет) Напервилль, Иллинойс, Соединённые Штаты | ||
| Супруга: | Шерри Зеллик | ||
| Дети: | нет | ||
| Образование: | Колледж Суортмор (1975) Гарвардский университет | ||
| Награды: |
| ||
Роберт Брюс Зеллик (англ. Robert Bruce Zoellick; род. 25 июля 1953) — американский банкир, акционер банка Goldman Sachs, бывший сотрудник ФРС США, 11-й президент Всемирного банка (с 1 июля 2007 по 30 июня 2012). До этого занимал должность управляющего менеджера Goldman Sachs.
Роберт родился в Нейпервилле (Иллинойс) в семье эмигрантов из Германии (нем. Zoellick Цёллик).[1]
Господин Зеллик — сторонник официального возвращения золоту функций денег, а также нового соглашения «Bretton Woods-2»[2].
В авторской статье в Financial Times (8.11.2010) Зеллик предложил возврат к золотому стандарту (в виде золотодевизного варианта) с корзиной из 5 валют-девизов (доллар, фунт, евро, иена и юань).[3]
Напишите отзыв о статье "Зеллик, Роберт"
Ссылки
- Зеллик, Роберт Брюс — статья в Лентапедии. 2012 год.
Примечания
- ↑ Becker, Elizabeth, Edmund L. Andrews. [www.nytimes.com/2003/02/08/business/international-business-performing-a-free-trade-juggling-act-offstage.html?sec=health&spon=&pagewanted=print INTERNATIONAL BUSINESS; Performing a Free Trade Juggling Act, Offstage], The New York Times (8 февраля 2003). Проверено 23 января 2010.
- ↑ [www.prime-tass.ru/news/0/%7BB654DE93-96A8-4BEE-9C8C-A2C5BC2525C9%7D.uif?print=1 Глава Всемирного банка Р.Зеллик высказался за возвращение мировой финансовой системы к «золотому стандарту»] ПРАЙМ-ТАСС, 8 ноября 2010
- ↑ [www.pravda.ru/economics/finance/money/09-11-2010/1056680-news-0/?mode=print Логика Зеллика очень напоминает «разводку» в стиле отечественной сказки про кашу из топора]
|
Это заготовка статьи о человеке из США. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Зеллик, Роберт
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
