Роберт I (герцог Пармский)
Роберт I итал. Roberto I Carlo Luigi Maria<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> | ||
| ||
---|---|---|
27 марта 1854 — 9 июня 1859 | ||
Предшественник: | Карл III | |
Преемник: | титул упразднён | |
Наследник: | Энрико Бурбон-Пармский | |
Рождение: | 9 июля 1848 Флоренция | |
Смерть: | 16 ноября 1907 (59 лет) Виареджо (Италия) | |
Род: | Пармские Бурбоны | |
Отец: | Карл III (герцог Пармский) | |
Мать: | Луиза Мария Тереза Французская |
Роберт I (итал. Roberto I Carlo Luigi Maria; 9 июля 1848, Флоренция — 16 ноября 1907, Виареджо) — последний герцог Пармский, с 1854 по 1860 годы. Представитель династии Пармских Бурбонов.
Содержание
Биография
Сын Карла III и Луизы Французской, правнук французского короля Карла X. Стал герцогом в возрасте шести лет после убийства отца. Регентшей при нем была его мать — сестра графа де Шамбора.
Когда Роберту было одиннадцать, власть Бурбонов в Парме была свергнута революцией в 1859 году, после победы Сардинии в войне против Австрии. Герцогство Парма, Пьяченца и Гуасталла и герцогство Лукка были объединены с великим герцогством Тосканским и герцогством Моденским в декабре 1859 года, и присоединённы к Сардинскому королевству в марте 1860 года.
Несмотря на потерю трона, Роберт и его семья располагали значительным состоянием, владели замком Шварцау-ам-Штайнфельде вблизи Вены, виллой Пианоре на севере Италии и замком Шамбор во Франции.
Роберт умер в 1907 году.
Семья
В 1869 году женился на Марии Пии Бурбон-Сицилийской (1849—1882), дочери короля Обеих Сицилий Фердинанда II. Дети:
- Мария Луиза (1870—1899), первая супруга царя Болгарии Фердинанда I;
- Фердинанд (1871—1872),
- Луиза (1872—1943), слабоумная;
- Генрих (Энрико) (1873—1939), номинальный герцог Пармский, слабоумный;
- Иммаколата (1874—1914), слабоумная;
- Жозеф (Джузеппе) (1875—1950), номинальный герцог Пармский, слабоумный;
- Тереза (1876—1959), слабоумная;
- Пия (1877—1915), слабоумная;
- Беатриса (1879—1946), супруга Пьетро, графа Люччези Палли;
- Элиас (1880—1959), номинальный герцог Пармский, в браке с Марией Анной Австрийской;
- Анастасия (1881)
- ребенок (1882)
Будучи вдовцом, женился в 1884 году на Марии Антонии Португальской (1862—1959), дочери Мигеля I. Дети:
- Аделаида (1885—1959), монахиня;
- Сикст (1886—1934), в браке с Гедвигой де Ларошфуко;
- Франческо Саверио Бурбон-Пармский (1889—1977), номинальный герцог Пармский, в браке с Мадлен Бурбон-Бюссе;
- Франческа (1890—1978), монахиня;
- Цита (1892—1989), супруга австрийского императора Карла I, последняя императрица Австрии.
- Феликс (Феличе) (1893—1970), в браке с Шарлоттой, великой герцогиней Люксембургской, отец великого герцога Жана Люксембургского;
- Рене (Ренато) (1894—1962), в браке с Маргрет Датской;
- Мария Антония (1895—1977), монахиня;
- Изабелла (1898—1984), умерла незамужней;
- Людвиг (Луиджи) (1899—1967), в браке с Марией Франческой Савойской;
- Генриетта (1903—1987), глухонемая, умерла незамужней;
- Томас (Гаэтано) (1905—1958), в браке с Маргаритой фон Турн-и-Таксис.
Родословная
Напишите отзыв о статье "Роберт I (герцог Пармский)"
Ссылки
- [genealogy.euweb.cz/capet/capet45.html#ZR1 Генеалогическое древо]
Отрывок, характеризующий Роберт I (герцог Пармский)
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил: