Робледо, Хорхе

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Хорхе Робледо
Общая информация
Полное имя Хорхе Оливер Робледо
Прозвища Gringo, Pancho
Родился 14 апреля 1926(1926-04-14)
Икике, Чили
Умер 1 апреля 1989(1989-04-01) (62 года)
Винья-дель-Мар, Чили
Гражданство Чили
Рост 174 см
Позиция инсайд
Карьера
Молодёжные клубы
Хаддерсфилд Таун
Клубная карьера*
1943—1949 Барнсли 105 (45)
1949—1953 Ньюкасл Юнайтед 146 (82)
1953—1958 Коло-Коло 152 (94)
1960 О’Хиггинс 21 (6)
1943—1960 Всего за карьеру 424 (227)
Национальная сборная**
1950—1957 Чили 31 (8)
Международные медали
Чемпионаты Южной Америки
Серебро Чили 1955

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Хо́рхе Оливе́р Робле́до (исп. Jorge Oliver Robledo; 14 апреля 1926, Икике, Чили — 1 апреля 1989, Винья-дель-Мар, Чили) — чилийский футболист, инсайд, в Англии более известный как Джордж Робле́до (англ. George Robledo). Первый южноамериканец, сыгравший и забивший в финале Кубка Англии.





Карьера

Хорхе Оливер Робледо родился 14 апреля 1926 года в чилийском городе Икике, в семье чилийца и англичанки из Йоркшира[1]. Из-за тяжёлого политического положения в стране семья Робледо эмигрировала в Англию в 1932 году[2].

Клубная

В Англии Хорхе Робледо, которого на английский манер называли Джорджем, начал заниматься футболом, играя за «Хаддерсфилд Таун», одновременно подрабатывая на угольной шахте. В 1943 году во время второй мировой войны Хорхе попадает в состав клуба «Барнсли». За «Барнсли» Робледо провёл 105 матчей во втором дивизионе, в которых забил 45 голов[3] (по другим данным он провёл 109 матчей, в которых забил 29 голов)[4].

27 января 1949 года клуб первого дивизиона «Ньюкасл Юнайтед» приобретает Хорхе и его брата Эдуардо (которого в Англии называли Тедом) за 26 с половиной тысяч фунтов стерлингов. Изначально «Ньюкасл» был заинтересован в приобретении только Хорхе, но после того как он отказался переходить руководство приняло решение приобрести и его брата. Дебют Хорхе в основном составе состоялся 5 февраля 1949 года в матче с клубом «Чарльтон Атлетик», а в своём третьем матче, ровно через месяц, 5 марта Хорхе открыл счёт своим голам в составе «сорок» отличившись в принципиальном матче с «Сандерлендом» на Сент-Джеймс Парке, причём гол забитый Робледо оказался победным что позволило ему быстро стать любимцем публики. В составе «сорок» Робледо быстро организовал бомбардирскую связку с Джеки Милбёрном, которая стала одной из самых эффективных в истории клуба. В сезоне 1950/51 «Ньюкасл» впервые за 20 лет выиграл Кубок Англии, Хорхе принимал участие в том финале, что позволило ему стать первым игроком из Южной Америки, который сыграл в финале Кубка Англии. Сезон 1951/52 становится самым удачным для Хорхе в составе «Ньюкасла», команда вновь выигрывает трофей, сам Хорхе становится автором единственного гола в финале, а в чемпионате он забивает целых 33 гола что делает его лучшим бомбардиром чемпионата. В том сезоне Хорхе во всех турнирах забил 39 голов за «Ньюкасл», этот рекорд продержится почти 40 лет, пока в сезоне 1993/1994 Энди Коул не забьёт 41 гол за сезон. Свой последний матч за «Ньюкасл» Хорхе Робледо сыграл 28 марта 1953 года в рамках чемпионата против «Блэкпула». Всего же в составе «сорок» Хорхе Робледо сыграл 166 матчей (из них 146 матчей в чемпионате, 18 в Кубке и 2 в Суперкубке), в которых забил 91 гол (82 в чемпионате и 9 в Кубке)[5]. Причём 82 гола забитых им в чемпионате долгое время делали его лучшим небританским и неирландским бомбардиром чемпионата Англии, лишь в 1999 году его достижение превзошёл тринидадец Дуайт Йорк[6].

После окончания сезона 1952/53 Хорхе и его брат были проданы в чилийский клуб «Коло-Коло» за 25 тысяч фунтов стерлингов. Дебют Хорхе состоялся 31 мая 1953 года в матче с клубом «Ферробадминтон»[7]. Он сразу же стал любимцем публики и закончил сезон в звании чемпиона Чили и лучшего бомбардира чемпионата с 26-ю голами[8]. В следующем году Хорхе вновь стал лучшим бомбардиром забив 25 голов[8], но «Коло-Коло» остались лишь вторыми уступив всего одно очко клубу «Универсидад Католика»[9]. В 1956 году Хорхе во второй раз в карьере удалось стать чемпионом Чили. 30 ноября 1958 года Хорхе провёл свой последний матч в составе «индейцев»[10], в том сезоне он снова стал серебряным призёром чемпионата, после чего ненадолго завершил свою карьеру. Всего за пять с половиной сезонов в составе «Коло-Коло» Хорхе Робледо провёл 153 матча и забил 94 гола[7].

В конце 1959 года Хорхе попытался вернуться в большой футбол, попав в состав клуба «О’Хиггинс», но уже через год он вновь завершил свою карьеру, на этот раз окончательно.

В сборной

В сборную Чили Хорхе Робледо впервые пригласили в 1950 году, причём пригласили выступать сразу на чемпионат мира. Хорхе дебютировал в первом же матче группового этапа 25 июня со сборной Англии завершившимся поражением чилийцев со счётом 0:2. На чемпионате мира он сыграл во всех трёх матчах чилийской сборной и даже стал автором первого гола в ворота сборной США. После чемпионата мира Робледо не выступал за сборную на протяжении трёх лет, и вернулся в её состав только после того как перешёл из «Ньюкасла» в «Коло-Коло». В 1955 году Робледо принял участие в домашнем чемпионате Южной Америки, на котором сыграл во всех пяти матчах своей сборной, забил 3 гола и завоевал серебряные медали. В 1957 году Робледо вновь принимал участие в чемпионате Южной Америки, но чилийская сборная полностью провалилась на нём, а сам Хорхе сыграл лишь в четырёх матчах не забив ни одного гола. Своё последнее выступление за сборную Хорхе Робледо провёл в отборочном турнире к чемпионату мира 1958 года 13 октября 1957 года против сборной Аргентины, тот матч завершился поражением чилийцев 0:2. Всего же за сборную Чили Хорхе Робледо провёл 31 матч, в которых забил 8 голов[11].


Итого: 31 матч / 8 голов; 9 побед, 3 ничьих, 19 поражений.

Достижения

Командные

Сборная Чили
«Ньюкасл Юнайтед»
«Коло-Коло»

Личные

Статистика выступлений

Клубная карьера
Клуб Сезон Лига Кубки[12] Прочие[13] Итого
Игры Голы Игры Голы Игры Голы Игры Голы
Барнсли 1945/46 - - 6 ? 0 0 6 ?
1946/47 42 ? 2 ? 0 0 44 ?
1947/48 36 ? 1 ? 0 0 37 ?
1948/49 27 13 0 0 0 0 27 13
Итого 105 45 9 2 0 0 114 47
Ньюкасл Юнайтед 1948/49 15 6 0 0 0 0 15 6
1949/50 30 11 2 0 0 0 32 11
1950/51 38 14 8 3 0 0 46 17
1951/52 39 33 7 6 1 0 47 39
1952/53 24 18 1 0 1 0 26 18
Итого 146 82 18 9 2 0 166 91
Коло-Коло 1953 22 26 - - 0 0 22 26
1954 33 25 - - 0 0 33 25
1955 31 19 - - 0 0 31 19
1956 25 12 - - 0 0 25 12
1957 17 2 - - 0 0 17 2
1958 24 10 6 2 0 0 30 12
Итого 152 94 6 2 0 0 158 96
О'Хиггинс 1960 21 6 0 0 0 0 21 6
Итого 21 6 0 0 0 0 21 6
Всего за карьеру 424 227 33 13 2 0 459 240

Смерть

Хорхе Робледо умер 1 апреля 1989 года от сердечной недостаточности в возрасте 62 лет.

Напишите отзыв о статье "Робледо, Хорхе"

Примечания

  1. [www.englandfootballonline.com/Seas1946-60/1949-50/MS256Chi1950PreChi.html englandfootballonline.com]
  2. [pratina.tripod.com/id16.html All Time Greats]
  3. [www.guardian.co.uk/football/2001/apr/11/theknowledge.sport MOST PROFILIC FOREIGNER EVER (2)]
  4. [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=28740 national-football-teams.com]
  5. [replay.waybackmachine.org/20090221105236/toonstats.homestead.com/files/1950web.htm toonstats.homestead.com]
  6. [www.guardian.co.uk/football/2001/apr/04/theknowledge.sport MOST PROFILIC FOREIGNER EVER]
  7. 1 2 [www.colocolo.cl/2009/06/jorge-robledo/ colocolo.cl]
  8. 1 2 [solofutbol.cl/futbol%20chileno/Campeonatos%20Nacionales/Goleadores/Presentacion.html GOLEADORES DEL FUTBOL CHILENO]
  9. [rsssf.com/tablesc/chile54.html Chile 1954]
  10. [www.dalealbo.cl/jorge-robledo/ dalealbo.cl]
  11. [www.solofutbol.cl/seleccion%20chilena/jugadores%20seleccion%20chilena%20R/robledo,%20jorge.html solofutbol.cl]
  12. Кубок Англии, Кубок Чили.
  13. Суперкубок Англии.

Ссылки

  • [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=56974 Статистика на сайте FIFA(англ.)
  • [www.worldfootball.net/spieler_profil/jorge-robledo/ Профиль игрока на worldfootball.net]  (нем.)
  • [www.solofutbol.cl/seleccion%20chilena/jugadores%20seleccion%20chilena%20R/robledo,%20jorge.html Статистика матчей за сборную Чили на сайте solofutbol.cl]
  • [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=28740 Статистика на сайте National Football Teams(англ.)
  • [www.colocolo.cl/2009/06/jorge-robledo/ Профиль на colocolo.cl]
  • [www.dalealbo.cl/jorge-robledo/ Профиль на dalealbo.cl]
  • [palabradefutbol.blogspot.com/2006/05/la-azarosa-historia-de-los-hermanos.html Palabra de Fútbol]


Отрывок, характеризующий Робледо, Хорхе

Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.