Рогожин, Алексей Арсентьевич

Алексей Арсентьевич Рогожин
Дата рождения	23 февраля 1922(1922-02-23)
Место рождения	Тобольск ныне Тюменская область
Дата смерти	1 марта 1992(1992-03-01) (70 лет)
Место смерти	Тула, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВВС
Годы службы	1940—1968
Звание
Часть	673-й штурмовой авиационный полк 142-й гвардейский штурмовой авиационный полк
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	Иностранные награды:

Алексей Арсентьевич Рогожин (23 февраля 1922 — 1 марта 1992) — лётчик-штурмовик, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, полковник, военный лётчик 1-го класса.

Биография

Алексей Арсентьевич Рогожин родился 23 февраля 1922 года в семье рабочего в городе Тобольск, ныне Тюменской области. Русский. В 1927 году переехал с родителями в Тюмень, а затем в Тулу. Окончив 9 классов школы, учился в школе ФЗО, после которой работал слесарем на оружейном заводе в Туле. После сдачи нормативов и зачётов вступил в ОСОАВИАХИМ, членство в котором давало право вступить в авиаклуб. Обучался в Тульском авиаклубе, одновременно работая на заводе. Летать учился у В. С. Гризодубовой, получившей звание Героя Советского Союза за знаменитый перелёт на Дальний Восток.

В РККА с 1940 года. Поступил в Таганрогскую авиационную школу пилотов, которую окончил в 1941 году. По окончании школы был направлен на учёбу в Краснодарское авиационное училище пилотов, которое окончил в 1942 году. Член ВКП(б) с 1943 года.

Во время Великой Отечественной войны

На фронтах Великой Отечественной войны с 23 января 1943 года. Во время Великой Отечественной войны воевал на штурмовике Ил-2 на Северо-Западном, Калининском, Воронежском, Степном, 2-м и 1-м Украинских фронтах. Весь боевой путь прошёл в составе 673-го штурмового авиационного полка 266-й штурмовой авиационной дивизии 1-го штурмового авиационного корпуса, в последующем переименованного в 142-й гвардейский Сандомирский штурмовой авиационный полк 8-й гвардейской штурмовой авиационной Полтавской ордена Богдана Хмельницкого дивизии 1-го гвардейского штурмового авиационного Кировоградского Краснознамённого корпуса.

В феврале 1943 года участвовал в нанесении штурмовых ударов по противнику для поддержки войск Северо-Западного фронта, участвовал на Калининском фронте в Ржевско-Вяземской наступательной операции. С 5 июля 1943 года в составе 2-й воздушной армии на Воронежском фронте сражался на Курской дуге, нанося штурмовые удары по противнику, поддерживая наземные войска в оборонительных боях, а затем — в период наступления. В августе 1943 года А. А. Рогожин на Степном фронте участвовал в Белгородско-Харьковской стратегической наступательной операции (в том числе в освобождении Белгорода и Харькова), а затем — в освобождении Левобережной Украины (в том числе освобождении Краснограда, Полтавы, Кременчуга) и в битве за Днепр. В районе Белгорода летом 1943 года был ранен в руку, но быстро восстановился и вошёл в строй.

За 41 успешный боевой вылет на уничтожение живой силы и техники противника и проявленные при этом доблесть, мужество и отвагу представлен к ордену Отечественной войны I-й степени, который получил 30 августа 1943 года.

В дальнейшем штурмовой корпус Рогожина участвовал в освобождении Правобережной Украины, в освобождении Молдавии, в нанесении штурмовых ударов по объектам на территории Румынии. 26 августа 1944 года получает ещё одно ранение: множественное осколочное ранение лица и сотрясение головного мозга. Находился в строю и принимал участие с 13 июля по 29 августа 1944 года в Львовско-Сандомирской стратегической наступательной операции, освобождении западных областей Украины, в освобождении восточных районов Польши, поддержке наземных войск на Сандомирском плацдарме на западном берегу Вислы, а также плацдармов в районах населённых пунктов Баранув и Магнушев. После освобождения Сандомира полк, в котором воевал А. А. Рогожин, получил наименование Сандомирского.

За отличную боевую работу по срыву немецкого летнего наступления 1943 года, за освобождение городов Белгород, Харьков, Красноград, Полтава, Львов, Сандомир и других, А. А. Рогожин имеет 8 благодарностей от Народного Комиссара обороны СССР. За успешное выполнение заданий командования А. А. Рогожин имеет 3 благодарности от командующего фронтом, 11 благодарностей от командиров корпуса и дивизии. К моменту представления на звание Героя Советского Союза по состоянию на 14 января 1945 года заместитель командира авиационной эскадрильи 142-го гвардейского штурмового авиационного полка гвардии лейтенант Рогожин произвёл 129 успешных боевых вылетов на уничтожение живой силы и техники противника на самолёте Ил-2. При этом уничтожил и повредил 38 танков, 116 автомашин, подавил огонь 5 артиллерийских батарей на огневых позициях, 3 батарей зенитной артиллерии, 2 миномётных точек, в составе группы взорвал 8 складов с ГСМ и боеприпасами, лично взорвал 1 железнодорожный эшелон с боеприпасами и один эшелон из цистерн с горючим, в воздушном бою сбил 1 самолёт Хе-126, уничтожил на земле 5 самолётов противника, рассеял и частично уничтожил до полка пехоты противника.

За мужество и героизм, проявленные при нанесении штурмовых ударов по живой силе и технике противника, Рогожину Алексею Арсентьевичу указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

С 16 апреля по 8 мая 1945 года Рогожин участвовал в Берлинской стратегической операции. Боевой путь А. А. Рогожина завершился участием в освобождении Праги 11 мая 1945 года. За время войны Рогожин был ранен несколько раз, 6 раз был сбит, вместе с самолётом тонул на середине Днепра.

После войны

После войны продолжал службу в ВВС на командных должностях. В 1959 году майор Рогожин окончил Военно-воздушную академию имени Ю. А. Гагарина. С 1968 полковник Рогожин — в запасе.

Жил в Туле. Работал на оружейном заводе председателем комитета ДОСААФ, занимался общественной деятельностью — исполнял обязанности ответственного секретаря Тульской секции Советского комитета ветеранов войны. Погиб в автомобильной катастрофе 1 марта 1992 года. Похоронен в Туле. В Туле живёт его дочь.

Должности и звания в период войны

Период	Должность	Место службы
1940 −1941	курсант	Таганрогская авиационная школа пилотов
1941 −1942	курсант	Краснодарское авиационное училище летчиков
23.01.1943 — 10.1943	лётчик, младший лейтенант	673-й штурмовой авиационный полк 266-й штурмовой авиационной дивизии 1-го штурмового авиационного корпуса
08.1944	командир звена, гвардии лейтенант	142-й гвардейский штурмовой авиационный полк 8-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии 1-го гвардейского штурмового авиационного корпуса
11.1944	заместитель командира эскадрильи — штурман эскадрильи, гвардии лейтенант	142-й гвардейский штурмовой авиационный полк 8-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии 1-го гвардейского штурмового авиационного корпуса
02.1945	командир эскадрильи, гвардии лейтенант	142-й гвардейский штурмовой авиационный полк 8-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии 1-го гвардейского штурмового авиационного корпуса
11.05.1945	командир эскадрильи, гвардии лейтенант	142-й гвардейский штурмовой авиационный полк 8-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии 1-го гвардейского штурмового авиационного корпуса

Участие в операциях и сражениях

• Демянская операция с 15 февраля 1943 года по 28 февраля 1943 года.
• Белгородско-Харьковская операция (Румянцев) с 3 августа 1943 года по 23 августа 1943 года.
• Кировоградская операция с 5 января 1944 года по 16 января 1944 года.
• Корсунь-Шевченковская операция с 24 января 1944 года по 17 февраля 1944 года.
• Уманско-Ботошанская операция — с 5 марта 1944 года по 17 апреля 1944 года.
• Львовско-Сандомирская операция — с 13 июля 1944 года по 29 августа 1944 года.
• Карпатско-Дуклинская операция — с 8 сентября 1944 года по 28 октября 1944 года.
• Сандомирско-Силезская операция — с 12 января 1945 года по 3 февраля 1945 года.
• Нижне-Силезская операция — с 8 февраля 1945 года по 24 февраля 1945 года.
• Верхне-Силезская операция — с 15 марта 1945 года по 31 марта 1945 года.
• Берлинская операция — с 16 апреля 1945 года по 8 мая 1945 года.
• Пражская операция — с 6 мая 1945 года по 11 мая 1945 года.

Эпизоды боев

6 мая 1943 года

Исключительно успешный боевой вылет произведён 6 мая 1943 года при штурмовке вражеского аэродрома Рогань-Харьков группой из 12-ти самолетов Ил-2, где было сосредоточено более 100 самолётов противника различных типов.

— Наградной лист на звание Героя Советского Союза.

Несмотря на сильное противодействие зенитной артиллерии противника, группа самолётов Ил-2, где в боевом строю летел Рогожин А. А., отлично выполнила боевое задание. Было уничтожено более 30 самолётов противника на земле и подавлен огонь 8 точек зенитной артиллерии.

5 июля 1943 года

Противник к 5 июля 1943 года сосредоточил большое количество танков и живой силы в районе Дорогобужино, Соломино, намереваясь нанести неожиданный удар по нашим наземным частям. Эскадрилье в составе двух звеньев (группа из 8 самолётов) Ил-2, в которой Рогожин А. А. был ведущим второго звена, была поставлена боевая задача — нанести удар по скоплению техники и живой силы противника в указанном районе. Искусно маневрируя на предельно малых высотах группа штурмовиков, преодолела систему ПВО противника и в точно заданное время вышла на цель. Нанеся точный удар по заданным целям, группа уничтожила 15 автомашин, 6 танков, подавила огонь 4-х точек зенитной артиллерии, рассеяла и частично уничтожила до двух взводов пехоты противника.

13 июля 1943 года

Подлинный героизм был проявлен тов. Рогожиным 13.07.1943 г. при штурмовке скопления до 25 танков по дороге с Б. Маячки на Красную Поляну и скоплению танков и автомашин до 300 единиц, расположенных по оврагу Б. Маячки, Покровка, Яковлево.

При выполнении боевого задания эскадрилья (группа) в составе 2-х звеньев Ил-2 была атакована 7 Ме-109. Несмотря на неоднократные атаки истребителей противника группа продолжала выполнять атаку наземных целей, одновременно ведя оборонительный воздушный бой.
В результате нанесения удара повреждено и уничтожено до 20 автомашин, 10 танков рассеяно и уничтожено до взвода пехоты. В воздушном бою сбито 2 Ме-109. А. А. Рогожин продолжал вести бой и штурмовать позиции врага до тех пор, пока не был сбит истребителями противника. Выпрыгнул с парашютом.

4 августа 1943 года

А. А. Рогожин в группе из 12 самолётов Ил-2 нанёс успешный штурмовой удар в прифронтовой полосе аэродрома противника Микояновка, где было сосредоточено до 50 самолётов противника, из них 30 самолётов — истребители. В результате нанесения удара группой Ил-2 уничтожено 15 самолётов противника на земле.

27 сентября 1943 года

«Весь участок фронта восхищен работой группы 12 самолётов Ил-2 …».

Противник оказал сильное огневое сопротивление нашим наступающим войскам и задержал продвижение нашей пехоты. В это момент командующий фронтом Маршал Советского Союза И. С. Конев со станции наведения приказал группе штурмовиков нанести удар по противнику и дать возможность нашей пехоте продвинуться вперёд. Эскадрилья Ил-2 под руководством командира полка (ведущий первого звена) нанесла штурмовой удар по танкам, пехоте и артиллерии противника на переднем крае. Начались большие взрывы и пожары, горели танки, взрывались артиллерийские орудия. После бомбёжки Рогожин (ведущий второго звена), рискуя жизнью на предельно малой высоте (10 — 15 м) в упор расстреливал вражескую пехоту.
Удар по немецким позициям был сокрушительный, наша пехота поднялась в атаку и стала быстро продвигаться вперёд.

Командующий фронтом лично наблюдавший за ходом ведения атаки штурмовиков, объявил благодарность лейтенанту Рогожину и всей группе, а ведущего группы командира полка Матикова представить к званию Героя Советского Союза.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (№ 6076, 10.04.1945);
• орден Ленина (10.04.1945);
• орден Красного Знамени (26.19.1943 г.);
• орден Красного Знамени (05.09.1944);
• орден Александра Невского (25.04.1945);
• орден Отечественной войны 1-й степени (30.08.1943);
• орден Отечественной войны 1-й степени;
• орден Красной Звезды (26.05.1943);
• орден Красной Звезды;
• медаль «За отвагу» (04.09.1943);
• медаль «За боевые заслуги»;
• медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»;
• медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
• юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
• юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
• юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
• медаль «За освобождение Праги»;
• юбилейная медаль «30 лет Советской Армии и Флота»;
• юбилейная медаль «40 лет Вооружённых Сил СССР»;
• юбилейная медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР»;
• юбилейная медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР»;
• юбилейная медаль «70 лет Вооружённых Сил СССР»;
• медаль «За храбрость перед врагом» (Чехословакия);
• медаль «За участие в боях за Берлин» (Польша);
• медаль «Победы и Свободы» (Польша);
• иностранная медаль (не установлена).

Память

• В марте 2011 года Имя Алексея Арсентьевича Рогожина присвоено 39 школе города Тулы.
• Управление по физической культуре, спорту и молодёжной политике администрации города Тулы и Муниципальное учреждение дополнительного образования детско-юношеская спортивная школа «Юность» 7 мая 2013 года провели Традиционный турнир по греко-римской борьбе посвящённый памяти Героя Советского Союза Алексея Арсентьевича Рогожина в с/з ДЮСШ «Юность» (ул. Демидовская, 56а).
• Именем Героя названа улица в городе Тобольск.
• На улице Станиславского в городе Тула, где жил герой, установлена мемориальная доска.

Литература

• Андреев С. А. Совершённое ими бессмертно. М., 1976. / стр. 269—270.
• Бессмертен подвиг их высокий. 2-е изд., перераб., доп. Тула, 1983. / стр. 446—448.
• Слово о подвиге. Тула, 1975, кн. 1. / стр. 148—163.
• Рогожин Алексей Арсентьевич // Тульский биогр. слов. : в 2 т. — Тула, 1996. — Т. 2 : (М — Я). — С. 135. — Лит. в конце ст.
• Андрюшенко, Н. Сын Тулы / Н. Андрюшенко // Коммунар. — 1963.
• Гридчин, В. Последний вираж Рогожина / В. Гридчин // Тула. — 2002. — 13 марта. — С. 6.
• Рогожин Алексей Арсентьевич // Солдаты Победы, 1941—1945 : Рос. Федерация, Тул. обл. — Тула, 2007. — Т. 7 (доп.). — С. 31 : портр.
• Соболева, Л. Готовность к подвигу / Л. Соболева // Ленинское знамя. — 1968.
• Ходулин, В. Проказник Алёшка Рогожин / В. Ходулин // Тула. — 2006. — 2 нояб. — С. 17 : фото.
• Шварцман, Я. Второе призвание / Я. Шварцман // Крылья Родины. — 1973. — № 5. — С. 18—19.
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Л. Дударенко, Ю. Г. Перечнев, В. Т. Елисеев и др. [gigabaza.ru/doc/76524.html Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941-1945]. — М.: Воениздат, 1985. — 598 с.
• Коллектив авторов. История командного факультета Военно-Воздушной академии имени Ю. А. Гагарина / В. Е. Зенков. — Москва: ЗАО СП «Контакт РЛ», 2007 год. — С. 267. — 368 с. — ISBN 5-902908-02-7.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12877 Рогожин, Алексей Арсентьевич]. Сайт «Герои Страны».

• [www.tulalibrary.blogspot.ru/2012/02/blog-post_23.html#more Региональный социальный проект Тульской областной универсальной научной библиотеки, посвященный Великой Отечественной войне].

Отрывок, характеризующий Рогожин, Алексей Арсентьевич

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.