Рогожское кладбище
| Кладбище | |
Рогожское кладбище
| |
| |
| Страна | Россия |
| Город | Москва |
| Первое упоминание | 1771 год |
| Статус | Охраняется государством |
| Состояние | Действует |
Рогожское кладбище в Нижегородском районе Москвы — духовный центр старообрядчества Белокриницкого согласия. Расположено на востоке столицы по адресу: Старообрядческая улица, дом 31 А. Современная площадь кладбища составляет около 12 га.
Содержание
История
Кладбище основано в 1771 году за Покровской заставой в районе Рогожской заставы на землях, принадлежавших ранее Андроновой слободе. В период свирепствовавшей в тот период времени в Москве эпидемии чумы, все захоронения в городской черте были запрещены, в связи с чем за Камер-Коллежским валом были учреждены новые кладбища (в том числе сохранившиеся Рогожское, Введенское, Ваганьковское и Калитниковское).
Первоначально на Рогожском кладбище появились братские старообрядческие могилы. С разрешения императрицы Екатерины II вблизи кладбища старообрядцы возвели старообрядческий приют и богадельный дом, построили (но уже без отдельного разрешения) две часовни (деревянную и каменную), службу в которых до 1822 года совершали «беглые попы». Таким образом возник старообрядческий посёлок. В 1791 году с помощью некоторых уловок старообрядцам удалось воздвигнуть на кладбище просторный Покровский собор, который стал центром старообрядчества для всех российских приверженцев старой веры, признающих белокриницкую иерархию. В 1812 году священник Иван Матвеевич Ястребов скрыл всё церковное имущество кладбища в специально вырытых ямах и остался охранять его в занятой французами Москве, а после ухода французов ещё до возвращения жителей всё вернул на свои места. С 1822 по 1854 года в храмах Рогожской заставы совершали богослужения «дозволенные беглые попы».
Учреждение в 1846 г. поставило российских старообрядцев, в том числе и общину Московского Рогожского кладбища, перед выбором, который в конце концов был сделан в пользу иерархии[1]. С 1853 года Рогожское кладбище — духовный центр старообрядческой архиепископии Московской и всея Руси. В декабре 1853 года после смерти И. М. Ястребова, часть прихожан, во главе с Владимиром Сапелкиным перешла в единоверие, после чего 23 сентября 1854 года в одной из каменных часовен — малой Никольской — был учреждён единоверческий приход. Прихожане Рогожского кладбища разделились на церковных и часовенных. Впрочем, как оказалось впоследствии, значительная часть перешедших в единоверия сделало это из-за стремления записаться в купеческое сословие, на что старообрядцы с 1 января 1855 года не имели права[2] Уже в следующем году возникло несколько дел о мнимом обращении, причём было обнаружено, что единоверческое духовенство в некоторых случаях выдавало лишь свидетельства обращавшимся, не совершая никакого церковного акта. Вскоре после Сапелкина вступил в единоверие последний рогожский священник Пётр Русанов. Совершение службы в старообрядческих часовнях на некоторое время прекратилось.
С 21 января 1856 года, после появления священства белокриницкого согласия, на Рогожском кладбище возобновилось совершение церковных служб полным чином. Митрополит Московский Филарет (Дроздов) немедленно потребовал гражданских «репрессалий», и по распоряжению правительства алтари в часовнях были 7 июля 1856 года запечатаны. После издания закона 3 мая 1883 года старообрядцы поставили в часовнях походные алтари, где отправлялись службы попами австрийского священства, но эти алтари приказано было снять. Печати на алтарных дверях Покровского собора были сняты по особому распоряжению императора Николая II накануне Пасхи 1905 года, в связи с изданием «Высочайшего указа об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 года.[3]
На Рогожском кладбище похоронены многие представители московского купечества, селившегося вблизи храмов в слободах на территории современного Таганского района. В 1906 году в архивах кладбища была найдена древнерусская летопись XV века — «Рогожский летописец». Многие надгробия и памятники сооружены на кладбище известными архитекторами и скульпторами. По проекту выдающегося архитектора Ф. О. Шехтеля и скульптора Н. А. Андреева в 1891 году сооружена Часовня — памятник Т. С. Морозову и железная сень над фамильным захоронением Морозовых.
После революций 1917 года кладбище утратило свой чисто старообрядческий колорит. В 1930-е −1940-е гг на кладбище тайно хоронили жертв политических репрессий, в том числе расстрелянных в октябре 1941 военачальников Я. В. Смушкевича, П. В. Рычагова, Г. М. Штерна, А. Д. Локтионова. На территории — две группы братских могил воинов, погибших во время Великой Отечественной войны и умерших в московских госпиталях.
Сейчас на территории кладбища действуют Покровский собор Русской православной старообрядческой церкви, многоярусная Воскресенская церковь-колокольня (архитектор Ф. Ф. Горностаев, строитель З. И. Иванов), православный [nikolanarogozhke.ru/ храм Святителя Николая Чудотворца] (архитектор В. Н. Карнеев[4]). Моленный дом и собор Рождества Богородицы закрыты.
Известные люди, похороненные на Рогожском кладбище
- Рябушинские — Павел и Василий Михайловичи — текстильные фабриканты.
- Шелапутины — купцы первой гильдии, благотворители.
- Родовая усыпальница части династии Морозовых:
- Тимофей Саввич (1823—1889) — купец;
- Савва Тимофеевич (1862—1905) — меценат и общественный деятель;
- Михаил Акимович — академик Академии медицинских наук СССР.
- Алпеев, Семён Павлович — Герой Советского Союза, полковник.
- Альперт, Макс Владимирович — известный советский фотограф и фоторепортёр. Один из родоначальников советской серийной репортажной фотографии.
- Балтер, Гита Абрамовна — российский музыковед и музыкальный педагог.
- Королёв, Василий Филиппович (1891—1962) — протоиерей, настоятель московского старообрядческого Покровского собора.
- Кузнецов, Матвей Сидорович — фарфорозаводчик.
- Солдатёнков, Козьма Терентьевич — книгоиздатель и владелец художественной галереи.
- Ясашнов, Михаил Фёдорович — русский фабрикант; книгоиздатель и благотворитель.
См. также
Напишите отзыв о статье "Рогожское кладбище"
Примечания
- ↑ Е. Б Смилянская [books.google.com/books?id=CgnhAAAAMAAJ&pg=PA102&dq=%22%D0%BF%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D0%BB%D0%BE+%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D1%85+%D1%81%D1%82%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%BE%D0%B1%D1%80%D1%8F%D0%B4%D1%86%D0%B5%D0%B2%2C+%D0%B2+%D1%82%D0%BE%D0%BC+%D1%87%D0%B8%D1%81%D0%BB%D0%B5+%D0%B8+%D0%BE%D0%B1%D1%89%D0%B8%D0%BD%D1%83%22 Мир старообрядчества, Том 4] Хронограф, 1998
- ↑ Около трети обращений последовало 30 и 31 декабря 1854 года, то есть в последние дни перед введением запрета.
- ↑ [um.mos.ru/contests/dogm/works/30552/ Рогожское].
- ↑ [www.temples.ru/card.php?debug_arch&ID=6006 Церковь Николая Чудотворца на Рогожском кладбище]. Храмы России. Проверено 14 марта 2013. [www.webcitation.org/6F9QKeBmi Архивировано из первоисточника 16 марта 2013].
Литература
- Старинный Рогожский некрополь: Сборник статей / Составитель Ю. Н. Соловьёва. — М., 2006.
Ссылки
- Рогожское кладбище // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.istina.religare.ru/article31.html Урушев Д. А. У Рогожской заставы // Истина и жизнь. 2005, № 6].
- [www.intomoscow.ru/modules.php?name=Contentp&pa=article&id=418 Статья о кладбище].
- [maps.yandex.ru/map_traffic.xml?mapID=101&size=1&scale=10&mapX=12930&mapY=8400&act=5&slices=1&descx=12869&descy=8431&tool=zoom_in Рогожское кладбище на Яндекс-Карте].
- Сорок Сороков. Краткая иллюстрированная история всех московских храмов. Москва, издательство АСТ, 2004. Т.4., с.452-461 ISBN 5-17-027698-2
- [birjulevo.ru/?p=1290 Видеосюжет ТК Столица 2007-04-18].
- [www.mk.ru/moscow/2016/05/04/na-rogozhskom-kladbishhe-vozvedut-obelisk-v-pamyat-o-chume.html На Рогожском кладбище возведут обелиск в память о чуме — Мастера восстановят его по старинным чертежам] // Московский комсомолец. № 27094 от 5 мая 2016.
Отрывок, характеризующий Рогожское кладбище
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.
После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…
