Рогунский район
Страна | |
---|---|
Статус |
Административный район |
Входит в | |
Включает |
1 посёлок, 2 сельских общины |
Административный центр | |
Официальные языки | |
Население (2016) |
26 200[1] чел. |
Национальный состав | |
Конфессиональный состав | |
Часовой пояс |
UTC+5 |
Телефонный код |
+992 3134 |
Почтовые индексы |
737450 |
Интернет-домен |
tj |
Код автом. номеров |
01РТ |
Рогу́нский район (тадж. ноҳияи Роғун) — район республиканского подчинения в Таджикистане. Районный центр — город Рогун (тадж. Роғун; перс. راغون).
География
Рогунский район расположен в Раштской долине. На северо-западе граничит с Вахдатским районом, на северо-востоке — с Нурободским районом, на юго-востоке — с Файзабадским районом, на юго-западе — с Бальджуванским районом Хатлонской области.
Население
Население по оценке на 1 января 2016 года составляет 26 200 человек, в том числе городское — в посёлке Обигарм — 25,7 % или 6500 человек.[1]:
Административное деление
В состав Рогунского района входят:
1 посёлок (Обигарм);
2 сельских общины (тадж. ҷамоат): Калаи-Об, Сичарог.
Главой Рогунского района является Председатель Хукумата, который назначается Президентом Республики Таджикистан. Главой правительства Рогунского района является Председатель Хукумата. Законодательный орган Рогунского района — Маджлис народных депутатов, избирается всенародно на 5 лет.
Напишите отзыв о статье "Рогунский район"
Примечания
Это заготовка статьи по географии Таджикистана. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Рогунский район
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.