Родезия на Олимпийских играх
Поделись знанием:
К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан)
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.
Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
 |
Эта страница требует существенной переработки. Возможно, её необходимо викифицировать, дополнить или переписать.
Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К улучшению/28 апреля 2016. |
| Родезия на Олимпийских играх | ||||
<tr><td colspan=5 style="text-align:center;">Код МОК: RHO</td></tr> <tr> <td colspan=5 style="text-align:center; background:#d7eaff;">Участие в летних Олимпийских играх</td> </tr> <tr> <td colspan=5 style="text-align:center;">1928 • 1932—1956 • 1960 • 1964 • 1968—1976</td> </tr> <tr> <td colspan=5 style="text-align:center; background:#d7eaff;">См. также</td> </tr> <tr> <td colspan=5 style="text-align:left;"></td></tr> |
Родезия принимала участие в трёх летних Олимпийских играх. Родезийские спортсмены никогда не принимали участие в зимних Олимпийских играх и никогда не выигрывали Олимпийских медалей.
Впервые спортстмены Южной Родезии приняли участие в Олимпийских играх в 1928 году на Олимпиаде в Амстердаме как команда британского протектората в Южной Африке. В следующий раз родезийские спортсмены приехали на Олимпийские игры в 1960 году в Рим, представляя Федерацию Родезии и Ньясаленда. В 1964 году в Олимпиаде в Токио участвовали уже спортсмены Южной Родезии,[1] в то время формально ещё являвшейся британской территории. В Олимпийских играх 1968 года в Мехико родезийские спортсмены не смогли принять участие из-за интерпретации мексиканского правительства положений о паспортах.[2]
После провозглашения в 1970 году независимой Родезийской республики родезийские спортсмены больше в Олимпийских играх участие не принимали. В 1972 году, за четыре дня до церемонии открытия Олимпиады в Мюнхене, Родезия была исключена из олимпийского движения Международным олимпийским комитетом, действовавшим под давлением со стороны других стран Африки, которые, не признавая законность родезийского государства, угрожали бойкотом игр. За это решение отдали свои голоса 36 членов МОК, против проголосовали 31 человек, трое воздержались.[2][3] В 1980 году на Играх в Москве дебютировали спортсмены Зимбабве, страны де-факто ставшей правопреемником Южной Родезии.
Участие в Играх
- 1928 год — В Амстердаме Родезию представляли два боксёра: Сесиль Биссет (англ. Cecil Bissett; лёгкий вес) и Леонард Холл (англ. Leonard Hall; полусредний вес).[4][5] В результате, Биссет, победив по очкам мексиканца Карлоса Орельяну, вышел в 1/8 финала, гле уступил, так же по очкам, итальянцу Карло Орланди, ставшему в итоге чемпионом Игр. Холл в 1\16 финала победил по очкам немца Вильяма Вальтера, но в следующем раунде проиграл по очкам японцу Кинтаро Усуде.
- 1960 — В Риме команду Федерации Родезии и Ньясаленда представляли 15 спортсменов, в том числе боксёр из Северной Родезии Абе Беккер.[6] Больших успехов родезийские олимпийцы не добились. Так, стрелок Билл Гулливер (англ. Bill Gulliver) в стендовой стрельбе на траншейном стенде выбыл уже в квалификационном отборе, не сумев войти в 36 лучших, которые и продолжили спор за медали.
- 1964 — В Токио Родезию представляли 29 спортсменов, 25 мужчин и 4 женщины, котореы приняли участие в 15 мероприятиях в 7 видах спорта.[7] В первый и последний раз страна отправила на игры своих представителей в командном виде спорта. Сборная Родезии по хоккею на траве в итоге поделила 11-е—12-е места с командой Бельгии. Стрелки Йоханнес Лампрехт (англ. Johannes Lamprecht) и Джон Ричардс (англ. John Richards) в стендовой стрельбе заняли соответственно 27-е и 42-е места из 51.
Медали на Играх
| Games | Золото | Серебро | Бронза | Всего |
|---|---|---|---|---|
| Игры 1928 (Амстердам) | 0 | 0 | 0 | 0 |
| Игры 1960 (Рим) | 0 | 0 | 0 | 0 |
| Игры 1964 (Токио) | 0 | 0 | 0 | 0 |
| Total | 0 | 0 | 0 | 0 |
Напишите отзыв о статье "Родезия на Олимпийских играх"
Примечания
- ↑ [www.la84foundation.org/5va/reports_frmst.htm Official Olympic reports] (англ.). LA84 Foundation.
- ↑ 1 2 [news.bbc.co.uk/onthisday/hi/dates/stories/august/22/newsid_3549000/3549444.stm "1972: Rhodesia out of Olympics"] (англ.). BBC (22 August 1972). Проверено 24 сентября 2016.
- ↑ George Radwancki. [news.google.com/newspapers?nid=1946&dat=19720823&id=FgsyAAAAIBAJ&sjid=w6EFAAAAIBAJ&pg=1790,5361674&hl=ru "Rhodesia expelled"] (англ.). The Montreal Gazette. News.Google (23 August 1972). Проверено 24 сентября 2016.
- ↑ (ed.) G. Van Rossem. [www.la84foundation.org/6oic/OfficialReports/1928/1928p1.pdf The Ninth Olympiad Amsterdam 1928 Official Report]. — Amsterdam: J. H. De Bussy, 1928.
- ↑ Kubatko, Justin [www.sports-reference.com/olympics/countries/ZIM/summer/1928/ Zimbabwe at the 1928 Amsterdam Summer Games]. Olympics at Sports-Reference.com. Sports Reference LLC. Проверено 20 декабря 2010.
- ↑ [www.sports-reference.com/olympics/countries/ZIM/summer/1960/ Zimbabwe at the 1960 Rome Summer Games]. Sports Reference. Проверено 1 ноября 2010.
- ↑ [www.sports-reference.com/olympics/countries/ZIM/summer/1964/ Zimbabwe at the 1964 Tokyo Summer Games]. Sports Reference. Проверено 15 августа 2015.
|
Это заготовка статьи об Олимпийских играх. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Родезия на Олимпийских играх
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.
Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
