Родзянко, Павел Владимирович

Павел Владимирович Родзянко
Дата рождения	27 мая 1854(1854-05-27)
Место рождения	Санкт-Петербург
Дата смерти	2 августа 1932(1932-08-02) (78 лет)
Место смерти	Херцег-Нови, Югославия
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Гвардия
Годы службы	1870—1917
Звание	генерал-майор

Павел Владимирович Родзянко (27 мая 1854 — 2 августа 1932) — генерал-майор, шталмейстер Императорского Двора.

Биография

Старший брат председателя Государственной думы М. В. Родзянко. В 1868 году поступил в Пажеский корпус, из которого в 1872 году был выпущен корнетом в Кавалергардский полк.

В 1876 году произведен в поручики, в 1877 году в штабс-ротмистры, а 18 апреля того же года назначен адъютантом к командующему войсками Московского военного округа, с переименованием в майоры и с зачислением по армейской кавалерии.

5 сентября 1879 года назначен адъютантом к Московскому генерал-губернатору, с переводом в Кавалергардский полк в чине штабс-ротмистра. 21 ноября 1880 года отчислен в полк. В 1881 году произведен в ротмистры. С 30 марта 1882 года по 9 января 1886 года командовал лейб-эскадроном. 22 января 1886 года зачислен в запас гвардейской кавалерии. В 1896 году пожалован на должность шталмейстера, а в 1904 году назначен на эту должность.

С началом русско-японской войны на свои средства организовал летучий лазарет, с которым лично отправился на войну и оказывал помощь в самых передовых линиях и траншеях. Будучи прикомандирован к 1-му Восточно-Сибирскому стрелковому корпусу, участвовал в девяти больших сражениях и в двадцати семи мелких стычках. За трехдневный бой при Вафангоу награждён орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами, за сражение при Кайджоу — орденом Святого Станислава 2-й степени с мечами, за сражение при Ташичао — орденом Святой Анны 2-й степени с мечами, а за сражение при Сандепу — орденом Святого Владимира 3-й степени с мечами.

В 1920 году эмигрировал в Югославию, обосновался в приморском городке Херцег-Нови. Жил в бедности, получая небольшое пособие и зарабатывая продажей своих эскизов, так как имел художественные способности. Скончался в 1932 году.

Семья

<center>Мария и Павел Родзянко на костюмированном балу 1903 года

</div> </div> Жена (с 17.07.1877) — княжна Мария Павловна Голицына (1852—1944), фрейлина, дочь князя Павла Васильевича Голицына (1822—1871) от брака с Наталией Александровной Строгановой (1828—1853). В первом браке (с 1871) была замужем за коллекционером А. З. Хитрово, с которым развелась в 1872 году. Второй брак её с Павлом Родзянко, начавшись скандально с рождения внебрачного ребенка, был не особо счастливым. По словам графини М. Э. Клейнмихель, Мария Павловна была умной и доброй женщиной. Мужа же её в Петербурге знал каждый. Родзянко был мужчина видный, всегда находившийся навеселе. Он был самодуром и был известен своими скандалами во всех ресторанах. В 1910 годах он затеял процесс со своей женой, бывшей ему преданнейшей супругой, процесс, имевший денежную подоплеку. Он публично оскорблял своих сыновей, рыцарски державших сторону матери. Сыновья были совершенно беззащитны перед ним и должны были молча переносить его оскорбления. К 1914 году Мария Павловна фактически разошлась с мужем. После революции эмигрировала, жила в Швейцарии и умерла в Лозанне. В браке родились:

• Мария (1877—1958), родилась до брака родителей, фрейлина, с 1896 года замужем за А. З. Чавчавадзе. Разведясь с мужем, в 1915 году вышла замуж за князя Петра Сергеевича Трубецкого (1881—1960). После революции эмигрировала с семьей в Англию.
• Владимир (1878—1965), капитан 2-го ранга Гвардейского экипажа. В эмиграции во Франции, почетный член Морского собрания.
• Александр (1879—1970), генерал-лейтенант, один из руководителей Белого движения на Северо-Западе России.
• Павел (1880—1965), воспитанник Пажеского корпуса, полковник Кавалергардского полка, спортсмен-конник. После революции — полковник английской армии, представитель при Колчаке. В эмиграции в Англии. Участник Второй мировой войны.
• Сергей (1895—1979), георгиевский кавалер. В эмиграции в Англии.
• Виктор (1896—1973), капитан лейб-гвардии Конной артиллерии. В эмиграции в США.

Награды

• Орден Святого Владимира 4-й ст. с мечами;
• Орден Святого Станислава 2-й ст. с мечами;
• Орден Святой Анны 2-й ст. с мечами;
• Орден Святого Владимира 3-й ст. с мечами;
• Орден Святого Станислава 1-й ст.

Источники

• Фрейман О. Р. Пажи за 183 года (1711—1894). Биографии бывших пажей с портретами. Фридрихсгамн, 1894. — С. 657.
• Сборник биографий Кавалергардов: 1826—1908. — Санкт-Петербург, 1908. — С. 289.
• Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917—1997 в 6 томах. Том 6. Книга 1. Пос — Скр. М.: «Пашков дом», 1999. — С. 226.

Напишите отзыв о статье "Родзянко, Павел Владимирович"

Ссылки

• [ru.rodovid.org/wk/Запись:162855 Родзянко, Павел Владимирович] на «Родоводе». Дерево предков и потомков

Отрывок, характеризующий Родзянко, Павел Владимирович

Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.


На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.