Родин, Георгий Семёнович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Георгий Семёнович Родин
Дата рождения

19 ноября 1897(1897-11-19)

Место рождения

деревня Болотово, ныне Орловский район, Орловская область

Дата смерти

6 января 1976(1976-01-06) (78 лет)

Место смерти

Орёл

Принадлежность

Российская империя Российская империяСССР СССР

Род войск

Пехота
Танковые войска

Годы службы

19161938 годы
19391946 годы

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

234-й стрелковый полк
24-й танковый полк
23-я легкотанковая бригада
47-я танковая дивизия
52-я танковая бригада
30-й Уральский добровольческий танковый корпус
10-й гвардейский танковый корпус
6-я учебная танковая бригада офицерского состава
Белорусский военный танковый лагерь

Сражения/войны

Первая мировая война
Гражданская война в России
Польский поход РККА
Советско-финская война
Великая Отечественная война

Награды и премии

Гео́ргий Семёнович Родин (19 ноября 1897 года, деревня Болотово, ныне Орловский район, Орловская область — 6 января 1976 года, Орёл) — советский военный деятель, Генерал-лейтенант танковых войск (7 июня 1943 года).





Начальная биография

Георгий Семёнович Родин родился 19 ноября 1897 года в деревне Болотово ныне Орловского района Орловской области.

Военная служба

Первая мировая и гражданская войны

В июле 1916 года был призван в ряды Русской императорской армии и направлен в 32-й запасной полк, дислоцированный во Владимире (Московский военный округ). В ноябре того же года был назначен на должность командира взвода в составе 219-го Котельнического полка (55-я пехотная дивизия, Западный фронт), который вёл боевые действия в районе города Барановичи. В марте 1918 года был демобилизован из рядов армии в чине старшего унтер-офицера.

В июне 1918 года Родин вступил в ряды РККА, после чего был назначен на должность командира взвода при Орловском военном комиссариате, а в ноябре того же года был направлен на учёбу на Орловские пехотные курсы, после окончания которых в августе 1919 года был назначен на должность командира взвода Сводного Орловского полка. В том же году вступил в ряды РКП(б).

С апреля 1920 года служил на должностях командира взвода, командира роты и помощника начальника разведки в составе Армейского запасного полка (9-я Кубанская армия), а в феврале 1921 года был назначен на должность командира взвода в составе 2-го стрелкового полка (18-я Кубанская армия). Принимал участие в боевых действиях на Южном фронте против войск под командованием генералов А. И. Деникина и К. К. Мамонтова, а также против восстаний на территории Чечни, Кабарды и Ингушетии. За участие в подавлении восстаний Георгий Семёнович Родин решением Военного совета Северокавказского военного округа был награждён боевым оружием и часами.

Межвоенное время

После окончания войны служил во 2-м и 115-м стрелковых, учебно-кадровом и 65-м стрелковом полках в составе 9-й армии на должностях командира взвода, помощника командира роты и заместителя командира батальона.

В 1923 году закончил окружные повторные курсы в Ростове, а в 1925 году — курсы усовершенствования комсостава «Выстрел»

С декабря 1926 года временно исполнял должность командира роты, а затем был назначен на должность командира батальона и начальника хозяйства школы во Владикавказской пехотной школе, вскоре был назначен на должность коменданта Ростова.

С декабря 1930 года служил на должностях помощника командира и командира 234-го стрелкового полка, а с декабря 1933 года — на должностях командира отдельного танкового батальона и начальника автобронетанковой службы 25-й стрелковой дивизии. В 1934 году закончил академические курсы технического усовершенствования комсостава РККА, а в 1936 году за отличную боевую подготовку части был награждён орденом Красной Звезды.

В апреле 1938 года Георгий Семёнович Родин был уволен в запас по ст. 43, п. «б», однако в мае 1939 года восстановлен в рядах РККА, после чего был назначен на должность командира 27-го танкового батальона (21-я танковая бригада, Белорусский военный округ), после чего принимал участие в походе в Западную Белоруссию. В начале 1940 года под руководством Родина был сформирован 24-й танковый полк в составе 24-й танковой дивизии, после чего с 12 февраля по март того же года принимал участие в ходе советско-финской войны.

В декабре 1940 года был назначен на должность командира 23-й лёгкой танковой бригады, которая в марте 1941 года была преобразована в 47-ю танковую дивизию (18-й механизированный корпус, Одесский военный округ).

Великая Отечественная война

С началом войны находился на прежней должности. Дивизия под командованием Родина прикрывала отступление 18-й и 12-й армий (Южный фронт), в ходе боевых действий в районе города Гайсин дивизия попала в окружение, в ходе выхода из которого нанесла противнику существенный урон, а в ходе боевых действий за Полтаву Родин был тяжело ранен.

В марте 1942 года был назначен на должность командира 52-й танковой бригады, а в июне — на должность командира 28-го танкового корпуса, который в конце июля принимал участие в ходе фронтового контрудара по противнику, прорвавшемуся к Дону севернее города Калач-на-Дону. В конце августа корпус был выведен в резерв Сталинградского фронта, после чего был включён в состав Приволжского военного округа.

В октябре был назначен на должность начальник Автобронетановых войск Юго-Западного фронта, а в апреле 1943 года — на должность командира 30-го Уральского добровольческого танкового корпуса, находившегося в резерве Ставки Верховного Главнокомандования, а в июле включённого в состав 4-й танковой армии, после чего участвовал в ходе Орловской наступательной операции. В сентябре корпус под командованием Родина был выведен в резерв Ставки Верховного Главнокомандования, где в октябре был преобразован 10-й гвардейский. В феврале 1944 года был включен в состав 1-го Украинского фронта, после чего принимал участие в ходе Проскуровско-Черновицкой наступательной операции, во время которой в штаб армии было передано неточное сообщение о занятии станции Волочинск. Несмотря на ведение успешных боевых действий корпуса Родин в связи с ошибочностью донесения был снят с занимаемой должности и 25 апреля 1944 года был назначен на должность командира 6-й учебной танковой бригады офицерского состава, которой командовал до конца войны.

Послевоенная карьера

После окончания войны был назначен на должность командующего Белорусским военным танковым лагерем.

Генерал-лейтенант танковых войск Георгий Семёнович Родин в июле 1946 года вышел в запас. Умер 6 января 1976 года в Орле.

Награды

Почётные звания
  • Почётный гражданин города Орла (2 ноября 1972 года; «за большие заслуги в освобождении Орловской области от немецко-фашистских захватчиков и активное участие в общественной жизни города Орла и области в послевоенный период»).

Воинские звания

Память

12 ноября 1997 года в Орле была открыта мемориальная доска по адресу улица Салтыкова-Щедрина, 49, где с 1948 по 1976 года проживал генерал-лейтенант танковых войск Родин.

В 1976 года в Орле улица Спортивная была переименована в улицу Генерала Родина.

Библиография

 Родин Г. С. По следам минувшего. — Тула: Приокское кн. изд-во, 1968.

Напишите отзыв о статье "Родин, Георгий Семёнович"

Примечания

  1. 1 2 [ru.wikisource.org/wiki/%D0%A3%D0%BA%D0%B0%D0%B7_%D0%9F%D1%80%D0%B5%D0%B7%D0%B8%D0%B4%D0%B8%D1%83%D0%BC%D0%B0_%D0%92%D0%A1_%D0%A1%D0%A1%D0%A1%D0%A0_%D0%BE%D1%82_4.06.1944_%D0%BE_%D0%BD%D0%B0%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%B6%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B8_%D0%BE%D1%80%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B0%D0%BC%D0%B8_%D0%B8_%D0%BC%D0%B5%D0%B4%D0%B0%D0%BB%D1%8F%D0%BC%D0%B8_%D0%B7%D0%B0_%D0%B2%D1%8B%D1%81%D0%BB%D1%83%D0%B3%D1%83_%D0%BB%D0%B5%D1%82_%D0%B2_%D0%9A%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%BD%D0%BE%D0%B9_%D0%90%D1%80%D0%BC%D0%B8%D0%B8 Награждён в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 04.06.1944 "О награждении орденами и медалями за выслугу лет в Красной Армии"]

Литература

  • Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — С. 173—175. — ISBN 5-901679-08-3.
  • Лазарев С. Е. Из созвездия полководцев-победителей // Диалоги о науке. СПб., 2010. № 5. С. 3–8.
  • Лазарев С. Е. Георгий Семёнович Родин // Вопросы истории. 2012. № 8. С. 118—130.
  • Лазарев С. Е. Служили два товарища // История в подробностях. «Сталинградская битва». 2012. № 8 (26). С. 62—66.
  • Лазарев С. Е. Генерал Г.С. Родин: жизнь после Победы // Военно-исторический архив. 2012. № 12 (156). С. 113–126.
  • Лазарев С. Е. Превратности судьбы генерала Родина // Орловская правда. 21 августа 2013 г. № 122 (25860). С. 24.

Отрывок, характеризующий Родин, Георгий Семёнович

– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.