Родионов, Алексей Алексеевич

Алексей Алексеевич Родионов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр иностранных дел РСФСР
11 сентября 1968 года — 7 мая 1971 года
Предшественник:	Михаил Алексеевич Меньшиков
Преемник:	Фёдор Егорович Титов
Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Пакистане
29 мая 1971 — 5 декабря 1974
Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Турции
23 декабря 1974 — 31 октября 1983
Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Канаде
31 октября 1983 — 30 октября 1990
Рождение:	27 марта 1922(1922-03-27) Москва, РСФСР, СССР
Смерть:	18 мая 2013(2013-05-18) (91 год)
Супруга:	Алевтина Ивановна Родионова
Партия:	ВКП(б)—КПСС
Награды:

Алексе́й Алексе́евич Родио́нов (27 марта 1922, Москва — 18 мая 2013) — советский дипломат, Чрезвычайный и полномочный посол.

Биография

Член ВКП(б). Окончил Высшую дипломатическую школу МИД СССР

• В 1953—1960 годах — первый секретарь Омского городского комитета КПСС
• В 1960—1961 годах — второй секретарь Омского областного комитета КПСС.
• В 1964 году — сотрудник центрального аппарата МИД СССР.
• В 1964—1966 годах — советник-посланник посольства СССР в Индии.
• В 1966—1968 годах — Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Бирме.
• В 1968—1971 годах — Министр иностранных дел РСФСР, член Коллегии МИД СССР.
• В 1971—1974 годах — Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Пакистане.
• В 1974—1983 годах — Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Турции.
• В 1983—1990 годах — Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Канаде.

Награды

• Орден Октябрьской Революции .
• 4 ордена Трудового Красного Знамени.
• Орден Дружбы народов.
• Орден «Знак Почёта».

Литература

• «Дипломатический словарь» под ред. А. А. Громыко, А. Г. Ковалева, П. П. Севостьянова, С. Л. Тихвинского в 3-х томах, М., «Наука», 1985—1986. — Т. 2, с. 469.

Ссылки

• [www.knowbysight.info/RRR/03947.asp Биография в Справочнике по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991]
• [omskzem.ru/?p=5316 Алексею Алексеевичу Родионову — 90 лет!]

Отрывок, характеризующий Родионов, Алексей Алексеевич

Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.