Родионов, Алексей Павлович

Алексей Павлович Родионов
А. П. Родионов, 1950-е годы
Дата рождения	18 (30) марта 1898(1898-03-30)
Место рождения	город Елец, Орловская губерния
Дата смерти	24 октября 1965(1965-10-24) (67 лет)
Место смерти	город Москва
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Род войск	Сухопутные войска
Годы службы	1917—1957
Звание
Командовал	302-й стрелковой дивизией 77-й стрелковой дивизией
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России Борьба с басмачеством Великая Отечественная война
Награды и премии

Алексе́й Па́влович Родио́нов (18 [30] марта 1898; город Елец ныне Липецкой области — 24 октября 1965, город Москва) — Герой Советского Союза (1944), генерал-майор (1944).

Биография

Родился 18 [30] марта 1898 года в городе Елец Орловской губернии. В 1910 году окончил 3 класса школы в селе Тростное (Становлянский район Липецкой области). В 1911—1917 годах работал подмастерьем в Елецкой хлебопекарне.

В Русской императорской армии с апреля 1917 года. Служил в артиллерии. Участник Первой мировой войны: в мае-декабре 1917 — рядовой 25-го легко-мортирного артиллерийского дивизиона (Юго-Западный фронт).

В РККА

В Красной армии с февраля 1918 года. Участник Гражданской войны: в феврале 1918 — январе 1919 — красноармеец Елецкого красногвардейского отряда. Участвовал в подавлении крестьянских выступлений в районе Ельца. В декабре 1919 года окончил Елецкие курсы красных командиров. Во время обучения на курсах в августе 1919 года участвовал в боях с конницей К. К. Мамантова, был ранен в руку.

В феврале-мае 1920 — командир взвода 1-го заградительного отряда Западного фронта, в мае-июле 1920 — командир взвода 1-го Смоленского запасного полка, в июле 1920 — январе 1921 — командир взвода, помощник командира и командир роты 151-го стрелкового полка (Западный фронт). Участвовал в советско-польской войне и боях с бандами С. Н. Булак-Булаховича в Белоруссии, был контужен.

В 1921 году окончил курсы «Выстрел». Служил помощником командира батальона в пехоте (в Московском военном округе). В апреле-декабре 1922 года участвовал в борьбе с басмачеством в Узбекистане в должности помощника командира батальона 17-го кадрово-учебного полка.

Затем служил помощником командира и командиром роты в пехоте (в Московском военном округе). В 1926 году окончил повторные курсы среднего комсостава (в Москве). Продолжал службу в пехоте командиром роты, начальником полковой школы и командиром батальона (в Московском военном округе). С 1934 — помощник коменданта, а в 1938—1942 — комендант Наркомата обороны СССР.

Великая Отечественная война

В августе 1941 года во время налёта вражеской авиации на Москву был ранен в ногу и шею. В октябре 1942 года окончил ускоренный курс Военной академии Генштаба (в Уфе).

Участник Великой Отечественной войны: с ноября 1942 года состоял в распоряжении штаба Сталинградского фронта, в феврале-октябре 1943 — командир 302-й стрелковой дивизии (Южный фронт). Участвовал в Сталинградской битве, Ростовской и Донбасской операциях. В октябре 1943 года из-за болезни был отправлен в госпиталь в город Макеевка (Донецкая область, Украина), где пробыл до января 1944 года. В феврале 1944 — мае 1945 — командир 77-й стрелковой дивизии (4-й Украинский, 1-й и 2-й Прибалтийские фронты). Участвовал в освобождении Крыма и Прибалтики, блокаде курляндской группировки противника.

Особо отличился при освобождении Крыма. Части дивизии под его командованием, взломав оборону противника на подступах к Симферополю, одной из первых 11 апреля 1944 года вступила в город. Преследуя врага, подразделения дивизии 7 мая 1944 года штурмовали укрепления врага на Сапун-горе (около Севастополя). Заняв гребень горы, воины дивизии водрузили там Красное знамя.

За умелое командование дивизией и проявленные при этом мужество и героизм Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1944 года генерал-майору Родионову Алексею Павловичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

После войны

После войны продолжал командовать стрелковой дивизией (в Уральском военном округе), в 1946—1947 годах командовал отдельной стрелковой бригадой (в Северо-Кавказском военном округе). В 1947—1950 — заместитель начальника Управления Советской военной администрации Земли Саксония в Германии, в 1950—1951 — военный комендант советского сектора Берлина.

В 1952 году окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба. В 1952—1957 — заместитель начальника Управления вневойскового обучения Главного управления боевой и физической подготовки Сухопутных войск. С марта 1957 года генерал-майор А. П. Родионов — в запасе.

Жил в Москве.

Смерть

Умер 24 октября 1965 года. Похоронен на Кузьминском кладбище в Москве.

Награды

• Герой Советского Союза (16.05.1944);
• два ордена Ленина (16.05.1944; 21.02.1945);
• три ордена Красного Знамени (26.09.1944; 3.11.1944; 1950);
• орден Отечественной войны 1-й степени (28.06.1943);
• орден Красной Звезды (14.06.1940);
• медали("За оборону Москвы","За оборону Сталинграда","За победу над Германией")

Память

• Именем А. П. Родионова названа улица в городе Симферополь (Крым).
• Именем А. П. Родионова названа улица в городе Севастополь (Крым).

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=16430 Родионов, Алексей Павлович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Родионов, Алексей Павлович

Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.