Кинг, Родни

Родни Кинг
Rodney King
Родни Кинг в 2012 году
Дата рождения:	2 апреля 1965(1965-04-02)
Место рождения:	Сакраменто, Калифорния, США
Гражданство:	США США
Дата смерти:	17 июня 2012(2012-06-17) (47 лет)
Место смерти:	Лос-Анджелес, Калифорния, США

Родни Кинг (англ. Rodney King; род. 2 апреля 1965 — 17 июня 2012) — чернокожий гражданин США, избиение которого полицейскими спровоцировало массовые беспорядки в Лос-Анджелесе.

История известности

Ночью 2 марта 1991 года Кинг (за рулём) и ещё двое, Бриант Аллен и Фредди Хелмс, ехали по Foothill Freeway (Interstate 210) в долине Сан-Фернандо в автомобиле Hyundai Excel. Мужчины возвращались от своих друзей в Лос-Анджелесе, где они смотрели баскетбольный матч и распивали алкоголь. Позже в госпитале, примерно через пять часов после задержания Кинга, уровень алкоголя в его крови был немного ниже нормы, что означало, что во время езды его уровень алкоголя был 0,19 %. Это в два раза выше разрешённой нормы в Калифорнии. В 0:30 патрульные полицейские муж и жена Тим и Мелани Сингер зафиксировали превышение скорости машины, которую вёл Кинг. Они последовали за ним и приказали остановиться, но Кинг проигнорировал приказ. Вместо этого он увеличил скорость. Позже Кинг признался, что надеялся оторваться от полицейской погони, так как в случае задержания обвинение (вождение в нетрезвом состоянии) усугубило бы его положение, как недавно освобождённого по УДО за грабёж.

Кинг выехал с шоссе и поехал по жилой зоне на большой скорости (от 88 до 129 км/ч ≈ от 55 до 80 миль в час). К этому моменту его преследовали несколько полицейских машин и вертолёт. Примерно через восемь миль полицейские остановили Кинга, въехав в бок его автомобиля. Первые пять полицейских Лос-Анджелеса, приехавших на место, были Стейси Кун, Лоуренс Пауэлл, Тимоти Винд, Теодор Бризено и Роландо Солано.

Задержание Кинга

Полицейский Тим Сингер приказал всем выйти из машины и лечь на землю лицом вниз. Мужчины (кроме Кинга) подчинились и были отвезены в участок без происшествий. Кинг не выходил из машины. Когда он наконец вышел, он вёл себя странно, хихикал, махал рукой вертолёту и притоптывал. Когда он схватил себя за ягодицы, полицейская Мелани Сингер расценила это как попытку достать оружие. Она вытащила свой пистолет и направила на Кинга, приказав ему лечь на землю. Через некоторое время Кинг подчинился. Сингер приблизилась к нему, держа пистолет направленным на него, чтобы произвести арест.

Один из полицейских посоветовал ей убрать пистолет в кобуру, так как по инструкции есть вероятность, что подозреваемый может завладеть оружием, когда полицейский находится очень близко. После этого сержант Кун приказал остальным четырём полицейским применить метод «толпа», чтобы подчинить Кинга и надеть на него наручники. Суть этого метода состоит в том, что группа полицейских хватает руками нарушителя и держит его, не давая сопротивляться. Однако Кинг стал оказывать сопротивление, не давая схватить себя сзади. Полицейские отошли назад. Позже они заявили, что посчитали, что Кинг был под воздействием препарата фенциклидина, хотя лабораторные анализы это не подтвердили.

Поскольку Кинг продолжал оказывать неподчинение (не реагировал на команды прекратить сопротивление), полицейские выстрелили в него из электрошокера в спину. Кинг немедленно упал на колени, потом поднялся и ещё примерно пять секунд кричал.

В общей сложности Родни получил: 55 ударов дубинкой, 6 ударов руками и 2 выстрела из электрошокера марки «Тазер».

Съёмка на видеокамеру

Примерно с этого момента Кинга и полицейских стал снимать на видеокамеру Джордж Холлидей. На видео видно, как Кинг встаёт и идёт к Пауэллу. Видны провода, которые торчат из него. В этот момент Пауэлл бьёт его дубинкой по голове. Бризено останавливает Пауэлла от ещё одного удара. Пауэлл отходит назад. После этого Кинг встаёт на колени, и Пауэлл и Винд бьют его дубинками.

Позже Кун признался, что приказал наносить Кингу «сильные удары». Согласно его показаниям, Пауэлл и Винд нанесли серию ударов и отошли. На видео видно, как Кинг пытается встать снова. Кун приказывает полицейским «бить по суставам, запястьям, коленкам и икрам». Нанеся Кингу 56 ударов дубинкой и шесть ударов ногой, полицейские снова применили метод «толпы», надели на Кинга наручники, повязали верёвкой, зафиксировав руки и ноги. После этого они проволокли задержанного (лицом вниз) к дороге, куда должна была приехать скорая помощь.

Джордж Холлидей снимал видео из своей квартиры недалеко от перекрёстка бульвара Foothill и улицы Osborne на Lake View Terrace. Позже Холлидей выступил на местном телевидении (KTLA) со своим видео, которое немедленно «взорвало» средства массовой информации. Они часто показывали некоторые части этого видео, которое превратилось в одно из самых известных и широко обсуждаемых происшествий подобного рода.

Видео Холлидея подвигло других граждан использовать средства видеозаписи, чтобы бороться с полицейским произволом и насилием. В США появились организации «copwatch» (наблюдатели за полицейскими), такие как, например, группа защиты граждан — October 22nd Coalition to Stop Police Brutality (Коалиция За прекращение полицейской жестокости).

Кинга отвезли в госпиталь Pacifica Hospital сразу после задержания. Там было установлено, что у него треснула лицевая кость, сломано правое колено, зафиксированы синяки и раны. Подавая на городские власти в суд, Кинг заявил об «11 трещинах черепа, сотрясении мозга, сломанных костях и зубах, повреждённой почке и об эмоциональной и физической травме».

Также анализы показали, что он находился под влиянием алкоголя и марихуаны (26 нг/мл). Следов других наркотических веществ не было обнаружено. Медсёстры госпиталя Pacifica заявили, что полицейские, которые доставили Кинга (включая Винда), открыто шутили и хвастались о количестве ударов, нанесённых Кингу. Кинг подал в суд на муниципалитет, потребовав $3,8 миллионов долларов США. 9 марта 1993 года на последнем судебном заседании присяжные вынесли вердикт. Полицейские Лоуренс Пауэлл и Стейси Кун были признаны виновными и приговорены к 32 месяцам тюрьмы. Тимоти Винд и Теодор Бризено были оправданы. С них были сняты все обвинения.

Оправдание судом присяжных трёх из четырёх белых полицейских (четвёртый получил символическое взыскание), избивших Родни Кинга, спровоцировало массовые беспорядки в Лос-Анджелесе в 1992 году.

На известных киносайтах IMDb и Кинопоиск.ru Родни Кинг указан как актёр, сыгравший сам себя в нескольких фильмах. Отрывки хроники событий 1991—1992 годов были использованы в таких фильмах, как «Bastards of the Party», «Тупак: Воскрешение», «Проклятый сезон», «Twilight: Los Angeles», «Малкольм Икс», «Эквилибриум», «Голос Улиц» и сериале «American Justice», «Американская история икс».

17 июня 2012 года тело 47-летнего Родни было найдено в бассейне. По предварительной версии, он утонул в результате несчастного случая. Вскоре порталом Filmz было объявлено, что известному режиссёру Джастину Лину, автору «Форсажа 5» предложили снять фильм, основанный на жизни Кинга.

См. также

• Массовые беспорядки в Лос-Анджелесе

Ссылки

• Дарья Ерёмина. [lenta.ru/articles/2012/06/18/king/ Герой поневоле. В США умер человек - символ сопротивления полицейскому произволу] (англ.). lenta.ru (18.06.2012, 19:19:45). Проверено 18 июня 2012. [www.webcitation.org/696eHTAPu Архивировано из первоисточника 12 июля 2012].

Отрывок, характеризующий Кинг, Родни

В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.