Родноверие

Роднове́рие (Родная вера, Родоверие, Родолюбие, Родобожие) — новое религиозное движение-реконструкция неоязыческого толка, провозглашающее своей целью возрождение славянских дохристианских обрядов и верований. Родноверы проводят обряды «очищения» и «имянаречения», в результате которых получают новое имя.

История

История развития родноверия в России

Первые религиозные родноверческие общины появились в конце 1980-х годов, но они не имели официального статуса и теперь затруднительно составить ясное представление о фактическом их масштабе.

Членами первых неофициальных объединений русских, украинских, белорусских язычников становились в основном те представители научно-технической, гуманитарной и творческой интеллигенции, которые не принимали происходивший в стране процесс усиления общественной роли Русской православной церкви и возвращения к традициям православного христианстваК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

Первые лидеры

В начале 1990-х годов появляются первые известные лидеры «родноверческих» общин, такие как: доктор философских и кандидат психологических наук А. Н. Наговицын («волхв Велемудр»), психолог Г. П. Якутовский («волхв Всеслав Святозар»), писатель А. К. Белов («Селидор»), химик К. В. Бегтин («волхв Огнеяр»), кандидат физико-математических наук Н. Н. Сперанский («волхв Велимир»), кандидат физико-математических наук, ученый-геофизик и писатель А. В. Платов («кнес Иггволод»), химик, поэт и публицист Д. А. Гаврилов («волхв Иггельд»), Гасанов Д. А. («волхв Богумил») и др. Определённым авторитетом в этих кругах также пользовался А. А. Добровольский («Доброслав»), бывший диссидент и публицист националистического толка, удалившийся в деревню Весенёво (Кировская область) и ведший оттуда большую пропагандистскую работу. Среди лидеров родноверов начала 1990-х годов следует также упомянуть В. Н. Безверхого (Остромысла), основавшего ещё в 1986 году в Ленинграде тайное «Общество волхвов».

Первые слёты, праздники и общины

Активная публицистическая и пропагандистская работа этих людей и их сторонников привела к образованию в постсоветской России нескольких десятков языческих общин, занимавшихся в основном пропагандой неоязычества и подготовкой и организацией традиционных славянских календарных праздников: Масленицы, Купалы, Солнцеворота. Слёт с участием 19 человек, состоявшийся 25 июня 1994 года близ д. Угрюмово, на реке Воре, на границе Калужской и Смоленской областей, преподносится в историографии «Союза славянских общин славянской родной веры» как первый «за несколько сотен лет в России» праздник Купала.

Официальная регистрация. Объединения и расколы

Первым официально зарегистрированным неоязыческим религиозным объединением стала Московская славянская языческая община (МСЯО), зарегистрированная министерством юстиции РФ — 14 февраля 1994 года. Эта община существовала неофициально ещё в конце 1980-х годов и тогда по своему составу совпадала с Клубом славяно-горицкой борьбы. Лидерами общины были Александр Белов (Селидор), руководитель Клуба славяно-горицкой борьбы, и Валерий Емельянов (Велемир), председатель ВАСАМФ «Память». В 1989 году эта община провела, возможно, первое в РСФСР открытое языческое «богослужение», которое прошло в окрестностях Горьковской железной дороги и состояло из поклонения богу Солнца — Хоросу, показательных боев ратоборцев из клуба Славяно-горицкой борьбы и церемонии «анти-крещения» неофитов. В 1990 году Белов исключил Емельянова из общины и вышел из ВАСАМФ «Память». Вскоре после регистрации МСЯО, в 1995 году, Белов выходит из состава соучредителей МСЯО, а руководителем общины становится Сергей Игнатов (Млад), который подвергает пересмотру собранные ранее материалы по культуре, обычаям и верованиям, уделяя большее внимание «восстановлению» обрядов и праздников.

Юридический статус МСЯО инициировал процесс объединения общин, в частности осенью 1995 года Калужская славянская община, оставаясь на деле независимой, стала филиалом МСЯО. В 1996 году Вадим Казаков, лидер Калужской славянской общины, от имени МСЯО установил международные связи с Украиной (РУН-вера), Польшей (ZRW), Чехией (Общество чешско-лужицкой дружбы) и выдвинул идею создания единой родноверческой организации. 19 июля 1997 года (праздник Перуна) в Калуге прошёл учредительный съезд Союза славянских общин родной веры (ССО), главой которого был единогласно избран В. Казаков. В конце 1990-х годов ССО насчитывал несколько десятков общин из разных городов. В июле 2011 года Вадим Казаков сложил с себя полномочия главы ССО СРВ.

В ноябре 1998 года обнинская община «Триглав» (основана в 1993 г. Д. А. Гасановым) и МСЯО выходят из состава ССО «в связи с расхождением во мнениях с В. Казаковым». В 2002 году ряд общин, в том числе и МСЯО, опубликовали «Битцевское Обращение», направленное против шовинизма в родноверии. Его итогом стало создание Круга языческой традиции (КЯТ), объединившего московско-подмосковные общины:

• «Круг Бера» (Велемудр — Алексей Наговицын, Огнеяр — Константин Бегтин, Иггельд — Дмитрий Гаврилов),
• «Коляда Вятичей» (Велимир — Николай Сперанский, Мезгирь — Алексей Потапов, Добромир — Максим Васильев),
• Восточно-славянский центр культурного единства «Купала» (Всеслав Святозар — Григорий Якутовский),
• Московская Славянская Языческая община (жрец Перуна Млад — Сергей Игнатов),
• Содружество Природной Веры «Славия» (Любомир — Дионис Георгис, Верея — Светлана Зобнина),

а также некоторые другие, в том числе из ближнего и дальнего зарубежья (Украина, Дания, Норвегия). В середине 2000-х годов КЯТ насчитывал около 500 активных участников.

Рост масштаба. Международные съезды

В 1999 году в Москве образуется союз общин «Велесов Круг», на 2011 год насчитывавший в своём составе 9 общин («Родолюбие», «Триглав», «Хоровод» и иные), в том числе из Белоруссии и Украины. С 2001 года и по настоящее время «Велесов Круг» издал наибольшее число литературы по родноверию религиозного толка, а также проводит масштабные мероприятия — на Купалу под городом Малоярославец собирается до 800 участников.

С 7 по 9 августа 2003 года в столице Литвы Вильнюсе прошел 6-й Всемирный Конгресс Этнических религий (WCER), на котором с докладом о современном состоянии языческих общин в России выступил волхв Добромир из московской общины «Коляда вятичей».

23-24 апреля 2004 года в Калуге прошёл «Первый Международный Съезд Славянских Общин», организованный ССО, в нём приняли участие 90 делегатов — в основном из России, но также из Белоруссии и Украины — в общей сложности из 27 регионов. В «Персональном приглашении», которое получил каждый делегат, специально оговаривалось:

Организаторы считают, что на предстоящем Съезде нежелательны: члены Круга Языческой Традиции (КЯТ) как еврейской организации воинствующих интернационалистов; инглинги (члены секты Церкви православных староверов-инглингов Патера Дия — о. Александра — А. Хиневича), как представители организации, дискредитирующей возрождающееся Славянское Движение; а также болтуны, демагоги, провокаторы, христиане и сумасшедшие. Нежелательных на Съезде лиц будет удалять Служба безопасности.

Последнее предупреждение не стало простой угрозой: «Одной участнице, призвавшей сносить христианские кладбища, был отключён микрофон… Приехавшему без приглашения „министру Перуна“ из Астрахани также пришлось убраться восвояси». Делегаты съезда «пришли к выводу, что в настоящее время на нашей земле осуществляется целенаправленный и планомерный геноцид наших (славянских) народов» и одобрили вступление ССО в русское освободительное движение «Национально-державный путь России» (НДПР).

В 2007 и 2008 годах проходят объединительные съезды Круга Языческой Традиции, на которых принимается за теоретическую основу развития современного языческого движения так называемый «Манифест языческой Традиции».

В августе 2008 года четыре объединения — «Союз славянских общин славянской родной веры» (ССО СРВ), «Круг языческой традиции» (КЯТ), «Велесов круг» (ВК) и «Схорон Еж Славен» (СеС), после акта вандализма на одном из капищ, начали сближение, создав так называемый консультационный Совет Четырёх объединений. В него вошли по два представителя каждого объединения, в том числе Вадим Казаков, и Максим Ионов (жрец Белояр) — от ССО СРВ, Дмитрий Гаврилов (волхв Иггельд) и Сергей Дорофеев (волхв Веледор) — от КЯТ, Д. А. Гасанов (волхв Богумил) — от ВК (в 2011 году СеС добровольно покинет Совет).

2009, 2012: КЯТ, ССО СРВ и «Велесов круг» осуждают псевдонаучные теории

В декабре 2009 года Круг Языческой Традиции и Союз славянских общин славянской родной веры сделали совместное заявление, в котором осуждаются авторы Валерий Чудинов, Николай Левашов, Геннадий Гриневич, Александр Хиневич, Алексей Трехлебов:

Декларируемые ими воззрения, хотя и являются авторским творчеством упомянутых граждан или их сознательной провокацией, подаются как образцы языческих взглядов и языческого миропонимания. Мы не можем разделить идеологические и околонаучные взгляды перечисленных лиц и их последователей. Более того… Мы считаем своим долгом предупредить всех сторонников языческого мировоззрения о том, что при чтении книг названных авторов они могут быть введены в заблуждение теориями, замаскированными под науку, которые изложены в сочинениях упомянутых лиц. Это псевдоязыческое учение, псевдолингвистика, лженаука и откровенные домыслы. В конечном счёте всё это ведёт лишь к дискредитации как современного языческого движения, так и российской науки.

В мае 2012 года три крупнейших неоязыческих объединения России (Круг языческой традиции, «Союз славянских общин славянской родной веры», «Велесов круг») признали псевдонаучными и наносящими вред Славянской вере теории на почве мифологии и фольклористики А. И. Асова (Буса Кресеня), В. Ю. Голякова (Богумила Второго), Ю. В. Гомонова, Н. В. Левашова, А. В. Трехлебова, В. А. Шемшука; теории на поприще языка, речи и традиционного мышления Н. Н. Вашкевича, Г. С. Гриневича, М. Н. Задорнова, А. Ю. Хиневича, В. А. Чудинова; теории на поприще истории — Ю. Д. Петухова, А. А. Тюняева, А. Т. Фоменко, а также их продолжателей, последователей и им подобных.

Современная численность родноверов в РФ (2006, 2013)

Всего в РФ, из нескольких сотен общин, в 2006 году официально было зарегистрировано 8 языческих организаций. Данные приводятся без учёта многочисленных религиозных групп, которые дожидаются истечения 15-летнего срока существования, для регистрации в качестве юридических лиц — религиозных языческих общин.

Согласно всероссийскому исследованию «АРеНа» («Атлас религий и национальностей России»), представленному 16 января 2013 года исследовательской службой «Среда» и фондом «Общественное мнение», язычниками («Исповедую традиционную религию предков, поклоняюсь богам и силам природы») себя назвали 1,5 % россиян.

Хотя надо учитывать, что под россиянами имеются ввиду все народы России, а не только русские. В частности, наивысший процент исповедующих «традиционную религию предков» данный опрос показал на Алтае, в Якутии и Тыве — 13 %, 13 % и 8 % соответственно. Таким образом процент собственно родноверов, русских неоязычников, будет существенно ниже. По целому ряду «русских» областей, таких как Тверская, Смоленская или Курская, процент исповедующих «традиционную религию предков» вообще оказывается равен нулю.

История развития родноверия на Украине

Родноверие на Украине возникло несколько ранее, чем в России:

• Первую родноверческую организацию «Родная вера» (укр. «Рідна віра») основал проф. Владимир Петрович Шаян в 1934 году. Наиболее известной (по ряду своих книг) современной последовательницей Шаяна на Украине является доктор философских наук, этнолог, религиовед Галина Лозко (или иначе Волхвиня Зореслава).
• В 1964 году Лев Силенко начал проповедовать РУН-веру («Родная украинская национальная вера»), а в 1979 году дописал книгу «Мага Вера» — священную книгу РУН-веры, основной целью которой является реформирование «древней политеистической веры Русов» в «монотеистическую религию современного образца, во главе с Дажьбогом». Христианство для Силенко — религия рабов, повлекшая для Украины «горькую судьбу колонизированной страны». РУН-вера не использует иконы-изображения Дажьбога, а символом веры является «Тризуб в лучистом солнечном диске».

Оба деятеля (Шаян и Силенко) — высоко оценили появление Влес-Книги в 1950-х годах. Родноверие стало «массовым течением на Украине и в России» только после «распада СССР» и ознакомления «общественности Украины и России» с «Велесовой книгой» (начиная с 1991 г.), которую некоторые родноверы (в частности, Г. Лозко) считают «Волховником», то есть «Священным писанием родноверов». Общины родноверов действовали на Украине с начала 1990-х; зарегистрированы с начала 2000-х.

Итак, существует два основных направления :

1. Традиционное родноверие:

• «Объединение Родноверов Украины» — лидер Галина Лозко; регистрация 24.05.2001; 22 общины;
• «Собор Родной Украинской Веры» — лидер Орий (Олег) Безверхий; регистрация 29.10.2000; 12 общин.
• «Русский Православный Круг» — Верховный волхв Святовит Пашник; 06.10.2007; 8 общин; 7 групп.
• «Великий Огонь» — лидер Геннадий Николаевич Боценюк (Князь Огин); регистрация 07.03.1992; 10 общин.

2. Неорелигии, возникшие на основе родноверия и славянской мифологии:

• Наибольшей численностью (с достаточной проработкой вопросов веры) обладает РУН-вера (на Украине зарегистрировано 49 общин, но часть из них не действует). РУН-вера доминирует также в родноверии среди украинской диаспоры США и Канады, где имеется храм Матери Украины.

Неорелигии, не имеющие на данный момент действующих общин:

• «Ягновера» (укр. Ягновіра);
• орантийцы.

В целом, бо́льшую численность в настоящее время имеют течения традиционного родноверия, хотя и численность сторонников РУН-веры остаётся значительной.

«Православное» родноверие

Некоторые родноверы называют себя «православными». По их мнению, из «Влес-Книговой триады: Яво, Право, Наво» и словосочетания «Правь славить» возникло понятие «православие». Православное христианство они считают «названием двое-веры», которая царила в Киевской Руси. То есть, православное христианство — это объединение «православия» родноверов и христианства.

«Православные» родноверы в России — Владивостокская славянская родноверческая община «Щит Симаргла», на Украине — «Родове Вогнище Рідної Православної Віри».

Лев Прозоров (Озар Ворон), отвечая «правь-славящим», заявляет:

Само же слово «православный» было калькой греческого «ортодокс», в свою очередь бывшего калькой с… иудейского «иехудим», как ни грустно это будет слышать иным «славящим Правь» неоязычникам

В том его поддерживает Круг языческой традиции

Родноверие в других странах

Помимо России и Украины, известно существование родноверческих общин также в Беларуси, Болгарии, Польше, Чехии, Словакии, Хорватии, Македонии, Эстонии, Казахстане и Сербии.

Источники по историческому славянскому язычеству

Живые традиции славянского язычества были в значительной степени утеряны вследствие принятия христианства, в связи с чем современные реконструкторы для их «воссоздания» обращаются к фольклорно-этнографическим, археологическим, летописным, сравнительно-религиоведческим и другим методам.

Как пишут А. Е. Наговицын (Велемудр) и Д. А. Гаврилов (Иггельд) в своих статьях, корни возрождения славянского язычества лежат ещё в дореволюционном прошлом России, — проникнутом интересом и любовью к славянской древности художественном творчестве А. К. Толстого, Н. А. Римского-Корсакова, В. М. Васнецова, Н. К. Рериха, И. Я. Билибина, А. Н. Веселовского и др.; и, конечно, в трудах славянофилов по народным обрядам, ремёслам и фольклору.

Из них особенно важны следующие издания:

• Афанасьевъ А. Поэтическія воззренія славянъ на природу. Тома 1—3. — М., 1865—1869 гг.
• Срезневскій И. И. Словарь древнерусскаго языка (въ 6-ти томахъ). — М., 1889.
• Аполлонъ Коринфскій. Народная Русь. Круглый годъ сказаній, повѣрий, обычаевъ и пословицъ русскаго народа. — М., 1901.
• Гальковскій Н. М. Борьба христіанства с остатками язычества въ древней Руси. Въ двух томахъ: том первый — 1916 годъ, томъ второй — 1913.
• Аничковъ Е. В. Язычество и Древняя Русь. — Спб., 1914.
• Зеленинъ Д. К. Очерки русской миѳологіи. — Петроградъ. 1916.

В 1960—1980-е годы массовыми тиражами вышли качественные русские переводы сохранившихся священных политеистических текстов и эпоса индоевропейских народов с подробными комментариями. Недостаток письменных первоисточников об исконной славянской культуре реконструкторы стремились компенсировать повышенным интересом к античной и ведической традициям, Эддам. Переиздаётся полное собрание русских летописей. Как следствие, с конца 1980-х годов в городах, в основном в среде инженерно-технической интеллигенции, наблюдается интерес к дохристианской традиции.

В конце 1980-х появляются монографии ряда советских ученых (Рыбаков Б. А., Кузьмин А. Г.), в которых реконструируются верования древних славян. Значение этих работ для родноверия столь велико, что были случаи справления московскими язычниками тризны по умершим учёным.

Появление в 1990-х годах русского фэнтези — направления фантастики (например, цикл романов Ю. Никитина «Трое из леса», цикл романов С. Алексеева) способствовало популяризации неоязычества.

Также популярностью среди родноверов пользуются следующие источники:

• «Mater Verborum», фрагменты которой использовали ранее других Д. А. Гаврилов и доктор филос. наук А. Е. Наговицын (Иггельд и Велемудр, группа «Круг Бера»)
• Сочинения Маша и др. немецких авторов второй половины XVIII века, писавших о древних славянских городах (см. Ретра), разнообразные исследования по славянским рунам.
• «Велесова книга» — текст, который учёные считают подделкой, ставший популярным в России после его издания в 1992 году А. Асовым (Бус Кресень, Нижегородская языческая община).

Учение родноверов

Верования и обряды разных групп родноверов весьма различны, общим является пантеон славянских богов, почерпнутый из академических исследований славянской религии и в особенности монографий Б. А. Рыбакова. Родноверы, близкие к Кругу языческой традиции, не имеют единого мнения по ряду основных догматических вопросов, но видят в этом силу современного язычества. Их мнения по основным вопросам современного язычества собраны в «Изведнике русского язычества» (2003) Родноверы «Изведника» согласны в главном:

Язычник — носитель языческого мировоззрения или природной веры — это тот, кто ощущает себя частью Природы, живёт в ладу, гармонии с Природой. Ему не надо владеть частью — он сам часть и обладает всем целым. Он признаёт Землю живым организмом, что равносильно признанию её Божественного начала. (Благумил, «Крина»)

Пантеон

В силу разобщённости родноверия, пантеоны различных течений родноверия могут несколько отличаться, но основная масса родноверов почитает таких славянских богов: Сварог, Дажьбог, Перун, Род, Велес, Жива, Коляда, Купала, Лада, Макошь, Марена, Святовит, Семаргл, Стрибог, Белобог, Чернобог, Ярила, Хорс.

«Нео-религии» с точки зрения родноверия

Родноверы «Изведника» признают и Единого Бога, полагая, что «остальные боги есть лишь его лики, ноумены, воплощения, ипостаси». Но «это — не бог в строгом политеистическом понимании, а понятие, подобное Космосу у античных философов». Он — «не хозяин вселенной, а сам и есть вселенная». Большинство родноверов называют этого единого бога Родом, другие Сварогом, третьи — матушкой «при-Родой», четвёртые — «Триединосущим Великим Триглавом», который «может являть себя как Правь-Навь-Явь; Сварог-Стрибог-Даждьбог; Дид-Дуб-Сноп».

При этом Д. Гаврилов (Иггельд, «Круг Бера») берёт в союзники Гельмольда:

У славян имеется много разных видов идолопоклонства. Ибо не все они придерживаются одних и тех же языческих обычаев. Одни прикрывают невообразимые изваяния своих идолов храмами, как, например, идол в Плуне, имя которому Подага; у других божества населяют леса и рощи, как Прове, бог альденбургской земли, — они не имеют никаких идолов. Многих богов они вырезают с двумя, тремя и больше головами. Среди многообразных божеств, которым они посвящают поля, леса, горести и радости, они признают и единого бога, господствующего над другими в небесах, признают, что он, всемогущий, заботится лишь о делах небесных, они (другие боги), повинуясь ему, выполняют возложенные на них обязанности, и что они от крови его происходят и каждый из них тем важнее, чем ближе он стоит к этому богу богов.

Вопрос о строении славянского пантеона, родственных связях богов порой вызывает трудности в понимании у неофитов:

Много разных споров было, о наших богах, между нами. Новичок задаёт вопрос, про то, к кому обратиться за советом в той или иной ситуации, к Перуну, Ладе, Макоши, или к Роду? Его товарищ объясняет, что если учёный вопрос — то к Велесу, если семейный — то к Ладе. Ну а те, кто изначально были или давно пришли в язычество, понимают, что это условность. (Родослав, МСЯО)

Того же мнения представители украинской так называемой «Родной Православной Веры» (то есть правь-славящие), которые почитают единого бога Рода, как источник всего сущего и несущего, Род проявляется своими нисхождениями в лице Богов и Богинь. Те же, в свою очередь, являются проявлениями трёх состояний вселенной (Рода) — творения, созидания и разрушения. Главное религиозное учение этого течения называется учением о Триглаве, что выражает триединство «Прави, Яви и Нави».

Представления о загробном мире

Рассказы родноверов «Изведника» о загробном мире всегда упоминают Ирий (рай) и Навь. Наиболее развернутую версию даёт Д. А. Гаврилов (Иггельд, «Круг Бера»):

Одни души уходят в навь к Велесу, где этот бог готовит их к новому рождению, где жизненная сила перестраивается им для выполнения новых свершений в будущем согласно замыслу Рода. Если Велес ведает, что никакая перестройка не поможет, то в ипостаси Чернобога он прекращает бытие этой сущности полностью. Другие души, более не нуждающиеся в преобразовании, направляются в правь, светлый Ирий, к вышним богам, на некий иной космический уровень, где участвуют в неведомых нам вселенских процессах, перестав быть тем, чем были прежде.

Триада Явь, Правь и Навь взята из «Велесовой книги», но трактуется Д. Гавриловым (Иггельдом) уже без ссылки на «Велесову книгу» в рамках философии Гегеля как тезис, синтез и антитезис. Уже после издания «Изведника» Д. Гаврилов признал, что термин «правь» не встречается в достоверных источниках и является лексическим нововведением, однако высказал уверенность в том, что «третья составляющая триады» была, но называлась как-то иначе.

Обряды и праздники

Обрядная деятельность родноверов многогранна и сильно варьируется от общины к общине. Обряды внешние — праздные, с привлечением большого количества народа, и обряды внутренние, которые проводят либо лично сами родноверы, либо их малые группы. Например, первый съезд «Круга языческой традиции» завершился ритуальным действием на природе: родноверы жгли огни, били в бубны и приносили «требы» богам, присутствие которых символизировали идолы, а также «причащались» хмельным напитком из круговой чары-ковша.

По мнению «Изведника», практически все «языческие» объединения России празднуют четыре солнечных праздника:

• Коляда (зимнее солнцестояние),
• Комоедица (Масленица — весеннее равноденствие),
• Купала (летнее солнцестояние),
• Таусень (Богач, Вторые Осенины, Руень — осеннее равноденствие).

Между ними есть промежуточные великие праздники, посвященные богам славян:

• Перунов день в конце июля или начале августа,
• Мокоши день — в конце октября или начале ноября,
• Велесовы дни празднуются 2, 6 января, 17 февраля.

Отмечаются дни поминовения предков, один из которых приходится на 30 апреля—1 мая и называется Красной Горкой. Родноверы отмечают в году не менее пяти таких дней, именуя их Дедами: Вешние Деды, Трояцкие Деды, Дмитровские Деды, Рождественские Деды и т. д.

Календарь

Большинство родноверов использует григорианский календарь. В русском языке названия месяцев восходят к латинским, однако в некоторых славянских языках названия месяцев имеют славянские корни:

Месяц	Месяцеслов Доброслава	Лужицкий язык	Украинский язык	Чешский язык	Белорусский язык	Болгарский язык	Сербский язык	Польский язык
Январь	Просинец	Wulki rožk	Січень	Leden	Студзень	Голям сечко	Коложег	Styczeń
Февраль	Лютень	Maly rožk	Лютий	Únor	Люты	Малък сечко	Сечко	Luty
Март	Березень	Naletnik	Березень	Březen	Сакавік	Сух	Дерикожа	Marzec
Апрель	Цветень	Jutrownik	Квітень	Duben	Красавік	Брязок	Лажитрава	Kwiecień
Май	Травень	Rožownik	Травень	Květen	Травень	Тревен	Цветањ	Maj
Июнь	Кресень	Smažnik	Червень	Červen	Чэрвень	Изок	Трешњар	Czerwiec
Июль	Липень	Pražnik	Липень	Červenec	Ліпень	Чръвенъ	Жетвар	Lipiec
Август	Зарев	Žnjenc	Серпень	Srpen	Жнівень	Орач	Гумник	Sierpień
Сентябрь	Руен	Požnjenc	Вересень	Září	Верасень	Руен	Гроздобер	Wrzesień
Октябрь	Листопад	Winowc	Жовтень	Říjen	Кастрычнік	Листопад	Шумопад	Październik
Ноябрь	Грудень	Nazymnik	Листопад	Listopad	Лістапад	Груден	Студени	Listopad
Декабрь	Студень	Hodownik	Грудень	Prosinec	Снежань	Студен	Коледар	Grudzień

Полагая, что эти названия сохраняют древние названия месяцев, родноверы именуют месяцы «по-славянски», следуя, например, реконструкции А. А. Добровольского (Доброслава). Существует несколько вариантов выбора календарного отсчёта. Наиболее распространённая — это 2409 год до н. э., то есть от легендарного основания «Словенска Великого», реже — от исхода славян из Арконы.

Наиболее радикально славянский календарь реконструировала секта инглингов, не признаваемая за единоверцев ни одним крупным родноверческим объединением. По их версии, календарь (лат. calendarium) якобы был перенят древними римлянами от ещё более древних славян и значит — «Каляды дар».

Символика

Каждая община имеет свою символику. У русских родноверов наиболее употребляемым символами являются восьмилучевая или шестилучевая свастика, направленная по часовой стрелке и потому символизирующая восходящее солнце. Восьмилучевой Коловрат (колядник) используется, например, на эмблеме ССО СРВ, вместе со сдвоенной гипотетически существовавшей славянской руной «Сила».

Научно-критический взгляд на родноверие

Анализ русского неоязычества с позиций этнологии был начат в работах антрополога В. А. Шнирельмана.

При этом возникли значительные проблемы с определением самого понятия славянского неоязычества. В. А. Шнирельман выделяет в мировом неоязычестве два потока — умозрительное неоязычество, распространённое среди городской интеллигенции, потерявшей всякую связь с традицией и подлинно народной культурой, и возрождение народной религии в селе, где нередко можно проследить непрерывную линию преемственности, идущую из глубин культуры. По его мнению «первое, безусловно, господствует у русских, украинцев, белорусов, литовцев, латышей и армян, где можно смело говорить об „изобретении традиции“». А. В. Гурко полагает, что понятие «неоязычество» «можно определять исходя из термина „язычество“, обозначающего разнородные политеистические религии, культы, верования, и определения новых религиозных движений, для которых характерны синкретизм, активное использование средств массовой информации, коммуникаций, апокалипсизм, миссионерство». Однако, как считает М. А. Васильев, применение термина «неоязычество» (букв. «новое язычество») к течению, давно утерявшему связь с традиционной культурой, некорректно. По его мнению, этот искусственный и эклектичный интеллектуальный конструкт предпочтительнее называть псевдоязычеством, то есть лжеязычеством.

В. А. Шнирельман рассматривает русское неоязычество как направление русского национализма, отрицающие русское православие (христианское) как непреходящую национальную ценность, и выделяет две кардинальные задачи, которые ставит перед собой русское неоязычество: спасение русской национальной культуры от нивелирующего влияния модернизации и защиту природной среды от воздействия современной цивилизации. При этом обращается большое внимание на антихристианские, националистические, антисемитские и даже расистские настроения неоязыческих групп. Эта сторона родноверия нашла своё отражение в ряде судебных решений: отдельные родноверческие издания и организации вошли в Федеральный список экстремистских материалов и Список экстремистских организаций Министерства юстиции России соответственно.

Отношение к неоязычеству в Русской Православной Церкви

Патриарх Московский и всея Руси Алексий II на открытии Архиерейского собора 2004 года в своём выступлении назвал распространение неоязычества одной из главных угроз XXI века, поставив его в один ряд с терроризмом и «другими губительными явлениями современности». В связи с этим Круг языческой традиции направил в Священный Синод Русской Православной Церкви открытое письмо, которое было передано 18 октября 2004 года в ОВЦС Московского Патриархата. В этом открытом письме говорилось о недопустимости заявлений, задевающих честь и достоинство современных язычников и нарушающих законы «О свободе совести и о религиозных объединениях» и «О противодействии экстремистской деятельности».

На открытии XVIII Всемирного Русского народного Собора в 2014 году Патриарх Московский и всея Руси Кирилл отметил, что на пути сохранения национальной памяти «к сожалению, возникают достаточно болезненные и опасные явления. К таковым относятся попытки конструировать псевдорусские языческие верования. С одной стороны, это крайне низкая оценка религиозного выбора русских людей, тысячу лет живущих в лоне Православной Церкви, а также исторического пути, пройденного православной Русью. С другой стороны, это убежденность в своем личном и узкогрупповом превосходстве над собственным народом». Корни данного общественного явления он усмотрел в «тенденции игнорирования значения русского народа» и «ревизия русской истории» в 1990-е гг., в результате которых у многих соотечественников пошатнулась «вера в свой народ и в свою страну»: «Насколько надорвано должно было быть национальное сознание, в каких пещерах мысли и духа оно должно было оказаться, чтобы кто-то, считая себя носителем русской национальной идеи, отказался от святых и героев родной истории, от подвига своих предков, и сделал своими кумирами нацистов и их приспешников?».

Конфликты между родноверами и представителями других религий

В целом, открытые конфликты между неоязычниками и другими религиями довольно редки ввиду сравнительно небольшой численности первых. Однако известны события 2008 года, когда неоязычники взорвали бомбу в православном храме района Бирюлёво-Западное, и 2014 года, когда последователь неоязычника Н. В. Левашова расстрелял прихожан православного храма.

См. также

• Славянское неоязычество (современное)
• Славянское язычество (историческое)
• Народное христианство
• Традиционная религия

Литература

• Агальцов А. Н. [www.dissercat.com/content/rossiiskoe-neoyazychestvo-kak-religiozno-nravstvennyi-fenomen Российское неоязычество как религиозно-нравственный феномен.] Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. Тула, 2010.
• Гайдуков А. В. [www.dissercat.com/content/ideologiya-i-praktika-slavyanskogo-neoyazychestva Идеология и практика славянского неоязычества.] Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. СПб., 2000.
• Кавыкин О. И. [www.dissercat.com/content/konstruirovanie-etnicheskoi-identichnosti-v-srede-russkikh-neoyazychnikov Конструирование этнической идентичности в среде русских неоязычников.] Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук (07.00.07 — этнография, этнология и антропология). Москва, 2006.
• Кавыкин О. И. [www.inafran.ru/sites/default/files/page_file/rodnoveri.pdf «Родноверы». Самоидентификация неоязычников в современной России]. — М.: Институт Африки РАН, 2007. — 232 с. — ISBN 978-5-91298-017-6.
• Мальцев В. А. [www.ng.ru/society/2009-09-02/4_yazychestvo.html Месть мертвых богов] // Независимая газета. — 02.09.2009.
• Прокофьев А., Филатов С. Б., Коскелло А. Славянское и скандинавское язычества. Викканство // Современная религиозная жизнь России. Опыт систематического описания / Отв. ред. М. Бурдо, С. Б. Филатов. — М.: Университетская книга, Логос, 2006. — Т. IV. — С. 320—333. — 155-207 с. — 2000 экз. — ISBN 5-98704-057-4.
• Шнирельман В. А. Неоязычество на просторах Евразии. — М.: Библейско-богословский институт, 2001. — ISBN 5-89647-050-9.
• Шнирельман В. А. Русское родноверие: неоязычество и национализм в современной России.. — М.: Библейско-богословский институт, 2012. — xiv + 302 с. — ISBN 978-5-89647-291-9.

Отрывок, характеризующий Родноверие

«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.
Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.
Боже отец наших! Помяни щедроты твоя и милости, яже от века суть: не отвержи нас от лица твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но помилуй нас по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Господи боже наш, в него же веруем и на него же уповаем, не посрами нас от чаяния милости твоея и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут; и да уведят все страны, яко имя тебе господь, и мы людие твои. Яви нам, господи, ныне милость твою и спасение твое даждь нам; возвесели сердце рабов твоих о милости твоей; порази враги наши, и сокруши их под ноги верных твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на тя, и тебе славу воссылаем, отцу и сыну и святому духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
В том состоянии раскрытости душевной, в котором находилась Наташа, эта молитва сильно подействовала на нее. Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима твоего и просила бога с той нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько, о чем она просила бога в этой молитве. Она всей душой участвовала в прошении о духе правом, об укреплении сердца верою, надеждою и о воодушевлении их любовью. Но она не могла молиться о попрании под ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них. Но она тоже не могла сомневаться в правоте читаемой колено преклонной молитвы. Она ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас перед наказанием, постигшим людей за их грехи, и в особенности за свои грехи, и просила бога о том, чтобы он простил их всех и ее и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни. И ей казалось, что бог слышит ее молитву.


С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе:
«Ну и пускай такой то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», – думал он.
Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…