Родригес Андраде, Виктор

Виктор Родригес Андраде
Общая информация
Полное имя	Виктор Пабло Родригес Андраде
Родился	2 мая 1927(1927-05-02) Монтевидео, Уругвай
Умер	19 мая 1985(1985-05-19) (58 лет) Монтевидео, Уругвай
Гражданство	Уругвай
Рост	169 см
Позиция	Фланговый полузащитник
Карьера
Клубная карьера*
1945—1952	Сентраль Эспаньол
1952—1957	Пеньяроль
Национальная сборная**
1947—1957	Уругвай	42 (0)
Международные медали
Чемпионаты мира
Золото	Бразилия 1950
Чемпионаты Южной Америки
Бронза	Гуаякиль 1947
Золото	Монтевидео 1956
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Виктор Пабло Родригес Андраде исп. Víctor Pablo Rodríguez Andrade (2 мая 1927, Монтевидео — 19 мая 1985, там же) — уругвайский футболист, чемпион мира 1950 года. Играл на позиции левого полузащитника.

Биография

Родился и вырос в квартале Монтевидео Баррио-Сур. Виктор — племянник Хосе Леандро Андраде, чемпиона мира 1930 года, игравшего на правом краю сборной. Это обусловило решение пойти по стопам знаменитого родственника. Юношеские годы провёл в «диких» командах родного квартала.

Выступал на профессиональном уровне за клубы из Монтевидео «Сентраль Эспаньол» и «Пеньяроль». В составе последнего дважды выигрывал первенство Уругвая.

Только Родригес Андраде и Обдулио Варела стали как чемпионами мира 1950 года, так и чемпионами Южной Америки. Также он принял участие в ЧМ-1954, где Уругвай занял 4-е место, а также на ЧЮА-1947 (бронза) и ЧЮА-1955.

Последний матч за сборную Родригес Андраде провёл 5 июня 1957 года против Аргентины. По окончании карьеры футболиста он стал спортивным чиновником, организовал баскетбольную команду «25 Августа», выступавшую в чемпионате Уругвая по баскетболу. Когда Родригес Андраде скончался, заседание Парламента Уругвая было прервано, и об этом событии объявил сенатор Луис Йерро Гамбарделья.

В 2005 году в честь 100-летия основания клуба «Сентраль Эспаньол» в Уругвае были выпущены марки с тремя наиболее значимыми фигурами клуба — чемпионами мира 1950 года Родригесом Андраде, его партнёром Луисом Рихо (был в заявке команды) и тренером сборной на турнире Хуаном Лопесом.

Титулы

• Чемпион мира (1): 1950
• Чемпион Уругвая (2): 1953, 1954
• Чемпион Южной Америки (1): 1956

Отрывок, характеризующий Родригес Андраде, Виктор

В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.