Родриго, Хоакин

Хоакин Родриго Joaquín Rodrigo
Основная информация
Полное имя	Хоакин Родриго Видре
Дата рождения	22 ноября 1901(1901-11-22)
Место рождения	Сагунто
Дата смерти	6 июля 1999(1999-07-06) (97 лет)
Место смерти	Мадрид, Испания
Страна	Испания Испания
Профессии	композитор, музыкальный критик
[www.joaquin-rodrigo.com/ Официальный сайт, посвящённый Родриго]

Хоаки́н Родри́го Ви́дре (исп. Joaquín Rodrigo Vidre; 22 ноября 1901, Сагунто — 6 июля 1999, Мадрид) — испанский композитор, один из крупнейших деятелей испанской музыки XX века.

Биография

В три года, переболев дифтерией, Родриго полностью ослеп. Обучался композиции у Франсиско Антича в Валенсии, в 1927 году уехал в Париж, где учился в Нормальной школе музыки у Поля Дюка. В 1933 году в Валенсии женился на турецкой пианистке Виктории Камхи, после чего вновь вернулся в Париж, где продолжил образование в Консерватории и в Сорбонне. Вплоть до окончания гражданской войны в Испании в 1939 году Родриго жил и работал во Франции и Германии.

В 1940 году состоялась премьера Аранхуэсского концерта Родриго для гитары с оркестром, принёсшего ему большую известность. Музыкальные критики стали говорить о нём как об одном из крупнейших музыкантов Испании. В последующие годы Родриго много сочинял, а также вёл активную деятельность как музыкальный критик, сотрудничая с музыкальными газетами и журналами, работал на радио и в Испанской национальной организации незрячих. В 1947-м он получил место заведующего кафедрой музыки в Мадридском университете Комплутенсе, а три года спустя был избран в Академию изящных искусств Сан-Фернандо.

Композитор много гастролировал по Испании, Европе, Америке и Японии, давая мастер-классы и концерты, проводя фестивали собственной музыки (1949 — Аргентина, 1953 и 1972 — Турция, 1973 — Япония, 1975 — Мексика, 1986 — Великобритания). Родриго — обладатель Большого креста Альфонса X (1953), Ордена Почётного легиона (1963), степени доктора в Саламанкском, Южно-Калифорнийском, Валенсийском и Мадридском университетах, член Бельгийской академии наук и других почётных степеней, званий и наград. В 1991 году широко отмечалось 90-летие композитора. Король Хуан Карлос I присвоил ему титул Маркиза садов Аранхуэса.

Во второй половине XX века Родриго играл в музыкальной жизни Испании важную роль, подобно Мануэлю де Фалье — в первой. Как и де Фалья, Родриго сочинял свои произведения, ориентируясь не на основные течения в европейской музыке того времени, а на традиции испанского классического и романтического искусства. Среди 170 работ композитора — 11 концертов, многочисленные оркестровые и хоровые произведения, песни и романсы, сочинения для фортепиано и гитары, музыка к кинофильмам и театральным постановкам и др. Сборник критических работ Родриго, вышедший в 1999 году, демонстрирует его глубокие познания в области музыкального искусства.

Наиболее известны сочинения Родриго для гитары, входящие в репертуар ведущих мировых исполнителей: Аранхуэсский концерт, «Фантазия для джентльмена», Концерт-мадригал и др.

Основные сочинения

• Опера (сарсуэла) «Незаконный сын» (El hijo fingido, по Лопе де Вега, 1964)
• Балет «Королевская павана» (Pavana real, 1955)

Оркестровые сочинения

• Пять детских пьес (Cinco piezas infantiles, 1924)
• «Далёкая сарабанда» и вильянсико (Zarabanda lejana y villancico, 1930)
• «За цветок синего ириса» (Per la flor del lliri blau, 1934)
• «Солериана» (Soleriana 1953)
• «Садовая музыка» (Música para un jardín 1957)
• Адажио для духового оркестра (1966)
• «В поисках далёкого» (A la busca del más allá, 1976)

Концерты

• «Аранхуэсский концерт» для гитары с оркестром (Concierto de Aranjuez, 1939)
• «Героический концерт» для фортепиано с оркестром (Concierto heroico, 1942)
• «Летний концерт» для скрипки с оркестром (Concierto de estío, 1943)
• «Концерт в галантном духе» для виолончели с оркестром (Concierto in modo galante, 1949)
• Концерт-серенада для арфы с оркестром (Concierto serenata, 1952)
• «Фантазия для джентльмена» для гитары с оркестром (Fantasía para un gentilhombre, 1954)
• «Отзвуки Хиральды» для арфы с оркестром (Sones en la Giralda, 1963)
• Концерт-мадригал для двух гитар с оркестром (Concierto madrigal, 1966)
• Андалузский концерт для четырёх гитар с оркестром (Concierto andaluz, 1967)
• Концерт-пастораль для флейты с оркестром (Concierto pastoral, 1977)
• Концерт в форме дивертисмента для виолончели с оркестром (Concierto como un divertimento, 1981)
• «Концерт по случаю фиесты» для гитары с оркестром (Concierto para una fiesta, 1982)

Сочинения для фортепиано

• Сюита (1923)
• «Прелюдия для раннего петуха» (Preludio al gallo mañanero, 1926)
• Четыре пьесы (4 piezas, 1938)
• Четыре андалузских картины (4 estampas andaluzas, 1946—1954)
• Пять кастильских сонат и токката (5 sonatas de Castilla con toccata a modo de pregón, 1950—1951)
• «Три заклинания» (1981)

Сочинения для гитары

• «Далёкая сарабанда» (Zarabanda lejana, 1926)
• «К полям Испании» (Por los campos de España, 1939—1942)
• Три испанские пьесы (1954)
• Тонадилья для двух гитар (1960)
• «Приглашение и танец» (Invocación y danza, 1961)
• «Соната в испанском духе» (Sonata a la española, 1969)
• «Весёлая соната» (Sonata giocosa, 1970)
• Триптих (1978)

Сочинения для скрипки

• Два эскиза для скрипки и фортепиано (2 esbozos, 1923)
• Каприччио (1944)
• «Фатоватая соната» для скрипки и фортепиано (Sonata pimpante, 1966)
• Семь валенсийских песен для скрипки и фортепиано (7 cançons valencianes, 1982)

Сочинения для виолончели

• Сицилиана для виолончели и фортепиано (1929)
• «Короткая соната» для виолончели и фортепиано (Sonata a la breve, 1978)
• Como una fantasía для виолончели и фортепиано (1979)

• Песни, романсы, сочинения для хора и др.

Ссылки

• [www.joaquin-rodrigo.com/ Официальный сайт, посвящённый Родриго]
• [www.allmusic.com/cg/amg.dll?P=amg&sql=41:7901~T1 Хоакин Родриго] (англ.) на сайте Allmusic
• [abc-guitar.narod.ru/pages/rodrigo.htm Биография Хоакина Родриго]

Отрывок, характеризующий Родриго, Хоакин

После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.