Родрик, Дэни

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Дэни Родрик
Dani Rodrik

Дэни Родрик
Научная сфера:

экономика, международные экономические отношения, экономическое развитие, политическая экономия

Награды и премии:

Премия Василия Леонтьева (Global Development and Environment Institute)

Дэни Родрик (англ. Dani Rodrik; род. 14 августа 1957) — турецкий экономист, специалист по экономике развивающихся стран и институциональным реформам, профессор международной политической экономии Правительственной школы Джона Ф. Кеннеди при Гарвардском университете. Ранее был профессором социальных наук им. Альберта Хиршмана Школы социальных наук при Институте перспективных исследований в Принстоне, Нью-Джерси.

Родрик имеет множество публикаций в области международной экономики, экономического развития, и политической экономии. Один из основных вопросов, находящихся в центре его исследований, — это вопрос о том, что является хорошей экономической политикой и почему одни правительства более успешны в этом аспекте, чем другие. Основные работы: «Экономика решает: сила и слабость „мрачной науки“» (Economic Rules: The Rights and Wrongs of the Dismal Science) и «Парадокс глобализации. Демократия и будущее мировой экономики» (The Globalization Paradox: Democracy and the Future of the World Economy). Является также соредактором академического журнала Global Policy[1].





Биография

Происходит из семьи сефардских евреев[2]. После окончания Robert College в Стамбуле[3], он получил степень А. Б. (диплом с отличием) в Гарвардском колледже, затем степень доктора философии в области экономики за диссертацию «Исследования по теории благосостояния торговли и валютной политики» и степень мастера государственного управления в Принстонском университете.

Писал статьи по экономике для турецкой газеты «Radikal» (с июля 2009 года). Является соредактором Review of Economics and Statistics.

Имя Родрика связано с Национальным Бюро экономических исследований, Центром исследований экономической политики (Лондон)[en], Центром глобального развития[en], Институтом Международной экономики и Советом по международным отношениям. Дэни Родрик получал исследовательские гранты от Carnegie Corporation[en], Фонда Форда и Рокфеллера.

В 2011 году присоединился к вновь созданной World Economics Association в качестве члена исполнительного комитета.

Женат на дочери турецкого генерала в отставке Четина Догана, который был приговорен к пожизненному заключению (срок был сокращен до 20 лет) за участие в предполагаемом плане переворота.

Работа

Его книга 1997 года «Глобализация зашла слишком далеко?» была названа «одной из наиболее важных экономических книг десятилетия» по версии журнала «Bloomberg Businessweek».

В своей статье, он сосредоточился на трех аспектах противоречия между глобальным рынком и социальной стабильностью, указывая на ту дилемму, что возникает при глобализации, которая обнажает линии разлома между национальными государствами, которые имеют возможности и капитал для успеха на глобальном рынке, и теми государствами, у которых нет этого превосходства. Таким образом, эта система свободного рынка становится угрозой социальной стабильности и местных социальных норм[4]. В ходе анализа Родрик выделил три причины этих противоречий.

Во-первых, напряженность вызывается глобализацией, поскольку уменьшение количества барьеров для торговли и прямых иностранных инвестиций парадоксально устанавливает новые границы между нациями и группами, которые могут воспользоваться преимуществами таких транснациональных отношений и которые не в состоянии это сделать. Родрик относит к первой категории высококвалифицированных рабочих, профессионалов и тех, кто имеет возможность реализовать свои силы в тех сферах, где они наиболее востребованы. Вторая категория включает, соответственно, неквалифицированных рабочих и полуквалифицированных работников, чьи позиции в условиях глобализации становится все более шаткими.

Во-вторых, глобализация порождает конфликты внутри и между нациями поверх местных социальных норм и социальных институтов. Техника и культура все больше стандартизируется, и разные нации, как правило, демонстрируют неприятие подобных коллективных норм и ценностей, распространенных на международном уровне в стандартизированных формах.

Наконец, в-третьих, угроза глобализации возникает, потому что последняя чрезвычайно затрудняет обеспечение национальными правительствами социального страхования.

«Свой подход Д. Родрик считает альтернативным консенсусу политиков и экономистов, ратующих за безоговорочную поддержку глобализации. Взгляд Д. Родрика на глобализацию базируется на двух соображениях: (1) рынки и правительства дополняют, а не заменяют друг друга; и (2) существует множество моделей капитализма, способствующих экономическому процветанию»[5].

Награды

Избранные публикации

  • Rodrik, Dani. The Globalization Paradox. — Norton & Company, Inc, 2011. — ISBN 978-0-393-07161-0.
  • Rodrik, Dani. One Economics, Many Recipes. — Princeton University Press, 2007. — ISBN 0-691-12951-7.
  • McMillan, Margaret; Horn, Karen; and Rodrik, Dani (2004). «When Economic Reform Goes Wrong: Cashews in Mozambique». Brookings Trade Forum 2003: 97–165.
  • Rodrik, Dani (ed). In Search of Prosperity: Analytic Narratives on Economic Growth. — Princeton University Press, 2003. — ISBN 0-691-09268-0.
  • Rodrik, Dani (2001). «[system2.net/ukpgh/wp-content/uploads/rodrikgovernance.PDF The Global Governance of Trade As If Development Really Mattered]». UNDP.
  • Rodrik, Dani. The New Global Economy and Developing Countries: Making Openness Work. — Overseas Development Council, 1999. — ISBN 1-56517-027-X.
  • Rodrik, Dani. Has Globalization Gone Too Far?. — Institute for International Economics, 1997. — ISBN 0-88132-241-5.

Публикации на русском языке

  • Родрик Д. Парадокс глобализации. Демократия и будущее мировой экономики / Пер. с англ. Н. Эндельмана; под науч. ред. А. Смирнова. — М.: Издательство Института Гайдара, 2014. — 576 с. — ISBN 978-5-93255-388-6.
  • Родрик Д. Экономика решает: сила и слабость «мрачной науки». М.: Изд-во Института Гайдара, 2016. – 256 с. — ISBN 978‑5‑93255‑444-9

См. также введение к книге: «[ecsoc.hse.ru/data/2014/03/31/1317148973/ecsoc_t15_n2.pdf#page=65 Новый взгляд на глобализацию]» // Экономическая социология. 2014. Т. 15. № 2.

  • Родрик Д. [www.vedomosti.ru/opinion/articles/2011/08/18/proizvodstvennyj_imperativ Промышленность – основа жизнеспособной демократии] // Ведомости. — 2011. — 18 августа (№ 2919).
  • Родрик Д. [www.gazeta.ru/growth/2015/03/03_a_6433665.shtml Незаменимая промышленность] // Газета.ru. — 2015. — 3 марта.
  • Родрик Д. [www.r-reforms.ru/rodrik4.htm Является ли глобализация единственным путём для развития?] // [www.r-reforms.ru/index.htm Критика российских реформ отечественными и зарубежными экономистами].
  • Родрик Д. [siteresources.worldbank.org/INTRANETTRADE/Resources/Pubs/Handbook_rs_Rodrik_ch1.pdf Реформа торговой политики как институциональная реформа]. Глава 1 в «[go.worldbank.org/BLAX1MLAJ0 Развитие, торговля и ВТО]» — World Bank

О Родрике

  • Грозовский Б. [www.forbes.ru/mneniya-column/idei/271767-ne-vse-srazu-kak-sdelat-vybor-mezhdu-demokratiei-i-globalizatsiei Не все сразу: как сделать выбор между демократией и глобализацией] // Forbes. — 2014. — 28 октября.
  • Грозовский Б. [www.forbes.ru/ekonomika-column/rynki/73071-gryadet-vremya-razvivayushchihsya-stran-ne-nadeites Грядет время развивающихся стран? Не надейтесь] // Forbes. — 2011. — 5 сентября.

Напишите отзыв о статье "Родрик, Дэни"

Примечания

  1. Staff writer [onlinelibrary.wiley.com/journal/10.1111/%28ISSN%291758-5899/homepage/EditorialBoard.html Editorial Board]. Wiley-Blackwell.
  2. [www.nytimes.com/2007/01/30/business/worldbusiness/30trade.html?ex=1327813200&en=b09c1256f811eb09&ei=5088 NY Times Article]
  3. [www.cosgel.uconn.edu/Publications/Turkishtime(5MB).pdf Turkishtime Article (in Turkish)]
  4. Rodrik, Dani. The New Global Economy and Developing Countries: Making Openness Work. — Overseas Development Council, 1999. — ISBN 1-56517-027-X.
  5. Аннотация к книге Родрик Д. Парадокс глобализации: демократия и будущее мировой экономики [ecsoc.hse.ru/data/2014/03/31/1317148973/ecsoc_t15_n2.pdf#page=65 Введение. Новый взгляд на глобализацию] // Экономическая социология. — 2014. — Март (т. 15, № 2).

Ссылки

  • [www.rbc.ru/persons/rodrik.shtml Материалы Дэни Родрика] на РБК
  • [www.whoswhoineconomics.com/dani-rodrik/ Кто такой Дэни Родрик? (англ.)]
  • [drodrik.scholar.harvard.edu/ Дэни Родрик — официальная страница (англ.)]
  • [rodrik.typepad.com/ Блог Дэни Родрика]
  • [www.project-syndicate.org/series/roads_to_prosperity/description «Дороги к процветанию»] колонка Дэни Родрика в Project Syndicate
  • Робертс, Русс (11 Апреля 2011). [www.econtalk.org/archives/_featuring/dani_rodrik/ «Родрик по вопросам глобализации, развития и занятости»]. EconTalk. Библиотека экономики и свободы.

Отрывок, характеризующий Родрик, Дэни

Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.


В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.